Древний геном из владимиро-суздальской руси и миграции славян в восточной европе. Схема миграций русских славян Миграция населения раннего зрелого средневековья

Видимо тема наплыва беженцев в Европу не дает многим покоя. Во многом она раздута СМИ и 2 млн. это для Европы не так уж и много.

Я вот например могу вспомнить всего несколько крупных миграционных процессов для Европы в Средине века и Раннем новом времени.

Отголоски Великого переселения народов в 9 - 11 вв. Скандинавская миграция эпохи Викингов. В данном случае они не спрашивали власть имущих на британских островах, а просто захватывали земли для поселений (яркий пример Полоса датского права в Британии или Daneloo). Либо предводители викингов получали земельные наделы из рук монархов для поселения и становились частью местной феодальной элиты (яркий пример Нормандия).

В 9 - 10 вв. из Предуралья в Паннонию на среднедунайскую равнину пришли венгры (угры, обры, мадьяры), они тоже никого не спрашивали и долго кошмарили Франкскую империю и ее осколки.

Более поздние внутри европейские миграционные процессы (12 - 16 вв.).

Крестовые походы в Южной Балтике привели к движению части балтского населения. Часть прусов и ятвягов была вынуждена переселиться восточнее Западного Буга (прослеживается по топонимике). Тут они получали земли от местных князей из Рюриковичей, а потом от великих князей литовских. Ятвяги до конца ассимилированы на территории Беларуси к концу 20 века. (последняя вспышка ятвяжской национальной активности пришлась на 90 гг., но быстро прошла из-за не популярности).

Так называемый "натиск на восток" германских феодалов на западнославянские и прибалтийские земли (8 - 13 вв.) так же сопровождался переселением германоговорящих крестьян и бюргеров на завоёванные земли. В данном случае славян, балтов и финно-угров тоже никто не спрашивал. Но они находились на более низкой ступени общественного развития и государственность у них только начинала формироваться, а племенная власть не смогла дать отпор "мигрантам".

Гонения на евреев в Западной Европе, пик которых приходится на 15 в. Многие из них искали убежища в Восточной Европе. Польские короли и (зачастую) по совместительству великие князья литовские с радостью принимали евреев в своих владениях (с оговорками конечно: им гарантировалась свобода вероисповедания, но запрещалось владеть пахотной землей, эксплуатировать христиан и т.д.). Правителям в данном случае были интересны капиталы, которые привозили с собой евреи и их потенциальный вклад в экономику.

Князь Витовт переселил из Крыма общину караимов (подробнее можете сами про них гуглонуть), их представители входили в личную охрану этого князя. Так же при Витовте группа татар во главе с Тахтамышем перебралась на территории современной Беларуси, где живет и поныне (эти татары стали жертвой внутри ордынских разборок). Им была дана личная свобода, свобода вероисповедания, а взамен татары несли военную службу.

В Новое время европейцы сами начинают активно заселять Новый свет, при этом из Нового света практически нет притока населения. Похоже Европа в те времена не самое лучшее место для "убежища" по политическим или экономическим мотивам. При этом власти сами во много способствовали выпроваживанию части населения из-за земельного голода (после "огораживания" в Англии появилась масса безземельных крестьян), идеологических разногласий (пуритане, евреи и т.д.) и прочих причин. Восточную Европу и европейскую часть России начинают освиавать немецкие крестьяне и бюргеры, их миграция также связана с земельным голодом и поиском новых возможностей. Власти в новых землях им не препятствуют, а чаще способствуют. Отдельно можно рассмотреть феномен сторобрядцев, которые бежали в Речь Посполитую.

Можно привести еще примеры. Это лишь те, которые сразу вспомнились. По ним видно, что было два основных пути решения проблемы "мигрантов". Проиграть им в схватке и уступить земли на поселение (викинги, венгры). Либо позволить им жить на своей земле на определенных условиях с очевидной выгодой для власти, которая предоставляет такую возможность. В большинстве случаев эти мигранты быстро ассимилируются и становятся частью народов, которые их приняли (викинги, прусы) или становятся частью Европейской цивилизации (венгры). Исключение - это европейские евреи и татары в ВКЛ. Они живут в обособленных общинах, однако постепенно происходит синтез культур. Так у евреев появляются языки идиш и ладино, а татары с 16 века начинают записывать свои священные тексты арабской вязью, но старобеларуским языком.

Средневековье знало немало миграций - массовых передвижений народов. Крупнейшим среди них было уже упоминавшееся Великое переселение Иv-VII вв., Которое коренным образом изменило облик континента и состав его населения.

В средневековой Европе жили романизированные народы бывшей Западной Римской империи, а также греки, германцы, кельты, фракийцы, угро-финны, славяне. В их среде встречалось немало выходцев из Азии и Африки - арабов, евреев, берберов, тюрков и т.д.. Это была пестрая, разноязычная, очень подвижная масса. Путешествовали все: паломники (верующие, совершали путешествия к святым местам) и торговцы, ремесленники и крестьяне, рыцари и студенты, искатели приключений и обычные бродяги. Они свято верили в христианскую истину, что человек является лишь вечным странником в этом мире испытаний, и поэтому с легкостью отправлялись в путь. Только на XV в. европейские народы вроде «уселись по местам» - там, где они живут и сегодня. К сожалению, в Средние века всеобщих переписей населения ни делали, поэтому точная численность его неизвестна. Считается, что в начале XV в. во всей Европе проживало примерно 43 млн человек, то есть даже меньше, чем сейчас в одной Украине.

В Средние века иначе, чем сегодня, относились к возрасту человека. Тех, кому исполнилось сорок лет, считали старыми. Средняя продолжительность жизни составляла 45 лет для мужчин и 35 - для женщин. Средневековье не знало и повышенного внимания к детям: высокая смертность воспринималась как обычное дело. Треть населения умирала еще в детском возрасте. К преждевременной смерти приводила так называемая «троица лишений» - войны, голод, болезни. Война была неизменной спутницей Средневековья. Постоянно воевали страны, народы, короли, папы, соседи-феодалы. И каждый раз в битвах гибли люди. Жертвами истребительных войн стала почти треть средневековых европейцев. Большинство населения постоянно недоедал, каждый шестой год становился голодным. Это и неудивительно: ведь люди слишком зависели от сил природы. Любое стихийное бедствие - засуха, наводнение, пожар, ураган - вызвало неурожай, а за ним и голод. Хроническое недоедание ослабляло человеческий организм и делало его беззащитным перед болезнями, особенно перед эпидемиями.

Страшные воспоминания оставила о себе «черная смерть» - чума 1348-1350 годов. Ее занесли в порт Мессина на Сицилии генуэзские корабли. Они прибыли с Востока и привезли в своих трюмах черных крыс, разносчиков этой страшной болезни. Зараза мгновенно охватила почти всю Западную Европу. Умирало так много людей, иногда некому было даже хоронить покойников. За три года чума унесла в разных странах от четверти до половины населения. Особенно ужасными последствия эпидемии оказались в городах, где на небольшом пространстве скапливалось много народа. Современник писал со скорбью, что «люди умирали и падали как листья с осенних деревьев». Распространению эпидемий способствовали антисанитария и отсутствие надлежащей медицинской помощи. Беспомощные люди бежали из зачумленных городов и разносили инфекцию дальше. Они не знали истинных причин страшного бедствия и были готовы объяснять свои страдания всевозможными глупостями.

Основном ополчались против евреев. их обвиняли в преднамеренном отравлении колодцев, вода из которых вроде и вызвала чуму. Многих сжигали, а других выгоняли из страны, позволяя забирать с собой только то, что помещалось в руках. На самом деле такая ненависть имела совсем иную основу. Христианская религия запрещала занимать деньги под проценты, а иудейская вера позволяла предоставлять такие услуги всем, кроме единоверцев. Неудивительно, что именно евреи и становились ростовщиками. Те, кто пользовался их услугами, нередко разорялись и считали евреев главными виновниками своего несчастья. Правда, после окончания эпидемии евреям позволяли вернуться назад. Но теперь они вынуждены были жить только в специальных гетто - огражденных стеной отдельных районах города, куда на ночь закрывали ворота. Следствием «черной смерти» были не только резкое сокращение населения и массовые преследования евреев, но и экономические изменения. Имущество и деньги людей, погибших от эпидемии и погромов, перешли к тем, кто остался жить. Нередко в одних руках сосредоточены огромные богатства. их новые владельцы стали основателями мощных в недалеком будущем купеческих и банкирских династий. Поэтому, несмотря на трагические последствия чумы, после ее окончания торговая жизнь Европы не только не замерла, а наоборот - оживилась. Стяжка (ростовщических) процентов сделало евреев всем ненавистными. Кроме того, их обвиняли в отравлении колодцев. Когда среди людей поднялось ропот, - стали говорить, что их надо сжечь... В пятницу поймали евреев, в субботу их сожгли - примерно тысяч две. Тех же, кто хотел креститься, оставляли жить. Многие младенцев против желания их родителей извлекли огня и крестили. Все долговые расписки вернули должникам - они теперь с евреями поквитались. Всю наличность, что они имели, забрал магистрат и поделил между ремесленниками. В том же году сжигали евреев во всех городах по Рейну.

Наиважнейшим вопросом для всех исследователей Полабских Славян и ранней Литвы является поиск доказательной базы по возможным причинам и путям миграции Лютичей-Вильцев в районы современной Северной Беларуси и Южной Летувы. Ввиду отсутствия письменных документов у самих Полабских Славян и у ранней Литвы прояснить данную тему можно только с помощью дополнительных исторических свидетельств.

Казалось бы, этих косвенных дополнительных свидетельств также не должно было сохраниться. Но они есть, и данная статья посвящена именно им.

1. КОРОТКО О ВЕНДСКОЙ ДЕРЖАВЕ – СЛАВИИ

Вендская держава (основной синоним – Славия) была раннефеодальным государством Полабских Славян – Бодричей-Ободритов, Вильцев-Лютичей и Поморян. Существовавало с 1040-ых по 1129 годы на побережье Балтийского моря между устьями рек Лаба-Эльба и Одра-Одер. Сплочение «Вендских» («Венедских») Славянских племен под единой Княжеской властью было обусловлено, во-первых, процессом феодализации с укрупнением феодальных государств, во-вторых, необходимостью отражения Германской Христианской агрессии.

Создателем Вендской державы считают Князя Бодричей-Ободритов Готшалка (правил в 1044-1066 годы), его преемником стал Князь Крутой (1066-1093 годы). При Князе Генрихе, сыне Готшалка (правил в 1093-1129 годы), именуемый в документах также Королем, подпал под влияние знати, искавшей содействия Саксов и Датчан, фактически призвал Германских Епископов и насильно Христианизировал Славию. Происшедший Христиано-языческий раскол ослабил Вендскую державу, которая не выдержала натиска Германской феодальной агрессии и распалась около 1129 года. Осколки Славии или Вендской державы окончательно были покорены Германскими завоевателями к 1170 году, от Полабских Славян осталась только история, все они были либо перебиты, либо ассимилированы, либо изгнаны.

Под Вендами-Венедами следует понимать не отдельный Славянский этнос, а союз Славянских Полабских племен, в том числе Бодричей-Ободритов (Русь) и Вильцев-Лютичей (Литва). Также же как для Вендской державы основной синоним Славия, так для Вендов-Венедов основной синоним – Славяне.

Для более глубокого понимания темы смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» разделы 2 и 3.

2. ГЕНРИХ ЛАТВИЙСКИЙ «ХРОНИКА ЛИВОНИИ»

2.1. ЦИТАТЫ

В 1206 году «... священник Александр... прошел к Вендам. Венды в то время были бедны и жалки: прогнанные с Винды, реки в Куронии [Куршский залив в Жемайтии и Лэттии], они жили сначала на Древней Горе, у которой ныне построен город Рига, но оттуда были опять изгнаны Курами; многие были убиты, а остальные бежали к Лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника. Обратив и окрестив их...».

В 1209 году Магистр Ордена Меченосцев «... призвав Руссина с его Лэттами, а также и других Лэттов из Аутине, вместе со своими Вендами, пошел в Унгавнию...».

В 1210 году явились язычники «... Эсты с большим войском и осаждают Венден... Эсты бились с Бертольдом, его братьями и Вендами три дня...».

В 1225 году Посол Папы «... и Вендов не лишил он своих поучительных наставлений...».

2.2. КОМПЕТЕНТНОСТЬ ГЕНРИХА ЛАТВИЙСКОГО

Генрих Латвийский был очевидцем этих событий, это самый компетентный исторический источник по Ливонии начала 13 века. Никто не сомневается, что Генрих Латвийский лично видел все описанные события того времени, происходившие в Ливонии. Его приход как Христианского священника был в непосредственной близости от Вендена , бывшей в его время одновременно столицей как Вендов-Венедов, так и Ордена Меченосцев – основной военной силы Христиан в языческой Ливонии.

2.3. ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ ПРИШЛЫЙ ЧУЖДЫЙ НАРОД

Из приведенных цитат прямо вытекает: Венды-Венеды были пришлым многочисленным моноэтническим народом, который был чужд местным Восточным Балтам Курам и Лэттам, которые изгоняли их.

2.4. ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ ПРИШЛИ С ЗАПАДА И ДВИГАЛИСЬ НА ВОСТОК ЕВРОПЫ

Из приведенных цитат прямо вытекает: Куры и Лэтты изгоняли Вендов-Венедов по направлению с Запада на Восток Европы вдоль берега Балтийского моря. Совершенно очевидно, что Венды-Венеды изначально пришли с Востока Европы по берегу Балтийского моря.

2.5. ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ БЫЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО РАЗВИТЫ

Об этом свидетельствует их способность к градостроительству. Их столица Венден стала со временем столицей Ордена Меченосцев, то есть сильнейшая военная машина того времени избранием Вендена в качестве своего основного укрепленного города в Ливонии тем самым как бы подтвердила – да, столица Вендов-Венедов являлась самой укрепленной и приспособленной и могла служить наилучшей опорной резиденцией.

О всех Вендских топонимах смотри раздел 3.

2.6. ЗАОЧНОЕ ЗНАКОМСТВО КРЕСТОНОСЦЕВ И ВЕНДОВ-ВЕНЕДОВ

Фразу Генриха Латвийского «... остальные [Венды-Венеды] бежали к Лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника. Обратив и окрестив их...» следует читать так: Венды-Венеды, окруженные чужеродными Лэттами, видели в Христианском священнике спасителя от чужеродных местных племен. Будучи сами язычниками, они легко избрали чуждую религию как меньшее из двух зол: либо Христианство и защита, либо постоянная угроза со стороны Лэттов.

Откуда такая «радость» приходу чуждого проповедника? Да все очень просто – Венды-Венеды этих Христианских проповедников видели раньше на своей исторической родине – на берегах Эльбы. Именно от этих Христианских проповедников и бежали Венды-Венеды в Ливонию, да слишком соленый оказался хлеб на чужбине. Вот и пришлось в качестве спасения выбрать Христианство и защиту в лице Ордена Меченосцев.

И тут же для них закончилась война, и осели Венды-Венеды окончательно вокруг Вендена (ныне Латышский Цесис). Орден Меченосцев стал для них куда более близким, нежели все местные племена. Только Венды-Венеды из Вендена напрямую подчинялись самому магистру: Магистр Ордена Меченосцев «... вместе со своими Вендами, пошел в Унгавнию...».

3. КОНВОЛЮТИВНЫЙ ОБЗОР ПРОБЛЕМЫ МИГРАЦИИ ВЕНДОВ-ВЕНЕДОВ В ЛАТВИЮ

Здесь нам следует воздать должное Латышским коллегам-историкам, разработавшим тему миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии удивительно подробно и глубоко. На эту тему еще в Советские времена было высказано немало смелых идей, которые к настоящему времени превратились в устоявшуюся систему мировоззрения.

Системная разработка проблемы привела к тому, что факт миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии уже никем не оспаривается – это общепризнанный научный факт.

Вместе с похвалами Латышским коллегам не можем не высказать слова сожаления о том, что, имея схожую проблему миграции Полабских Славян на территорию современной Беларуси и Летувы, ни в Беларуси, ни в Летуве до сих пор нет единой стройной системы научных представлений об этом миграционном процессе.

Созданием и наполнением настоящего сайта имеем желание восполнить существующий пробел и привести очевидную доказательную базу под теорию миграции Полабских Славян на территорию современных Беларуси и Летувы – то, что было сделано в отношении современной Латвии более четверти века тому назад.

Для отражения современной позиции Латышской историографии на проблему миграции Вендов-Венедов мы избрали конволютивную обзорную статью Павла и Михаила Тюриных «Красно-бело-красный», 1989-2005 годы, рабочая ссылка на июль 2012 года:

http://www.antropolog.ru/doc/persons/turin/red_white

3.1. ЦИТАТЫ

«... Расселяясь в новые пределы, венды несомненно несли туда и свои обычаи. С приходом вендов на территорию нынешней Латвии распространяются славянские гидронимы и топонимы, которые ведут свое начало от этнического имени вендов. Имеются историко-этнографические исследования, указывающие на распространенность в XIII веке местностей в Курляндии, где жили венды и где сохранялись их названия; лишь когда многие из них ушли дальше на восток, оставшиеся были изгнаны со своих мест и подчинились немцам. Языковеды, говоря о реке Венте (Винде) - Windau, Winda, Wenda, Wenta, Vende - усматривают в этом гидрониме его несомненное славянское происхождение (51, 32). В Латвии много географических названий с основой vent, vind, vint - топонимы: Вентспилс (Виндава), поселок Вентава. На реке Венте, где жили венды, селение Пилтене (Wensau) в 1230 году носило имя Venetis, недалеко от Сигулды и Цесиса деревня Wende culla. В XIII веке весь район по реке Венте и по морскому побережью носил название Winda (terra Winda). Я.Эндзелинь отмечал в цесисском уезде названия местностей: Vindele, Vindeces, Vintieši, Vindeddzes; в Рижском уезде: Venezis, Vinda; в Валмиерском уезде: Vente, Vindens, ventere (50). Много вендов жило около Дорпата (Тарту); в 26 км к юго-востоку от Тарту есть селение Веннокиррик (Вендау), имя которого в буквальном переводе означает храм вендов или храм русских.

В тексте Ливонской хроники говорится о многочисленности вендов и рассказывается, что "венды в то время были бедны и жалки: прогнанные с Винды, река в Куронии, они жили сначала на Древней Горе, у которой был построен город Рига, но откуда были опять изгнаны курами; многие были убиты, а остальные бежали к лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника". Это особое отношение к немцам (и наоборот) наводит на мысль, что венды, столкнувшись с враждебностью к себе местного населения, возможно, воспринимали немцев в какой-то мере как "своих" - выходцев из "их" германизированной Славии. Далее говорится, что "братья-рыцари со своими вендами" воевали с язычниками, что венды жили в одном замке с немцами (8; ХП1,5), многие из вендов составляли что-то вроде наемного войска у меченосцев [Иванов В.В., Топоров В.Н. О древних славянских этнонимах. В кн.: Славянские древ -ности. Киев, 1980, с.20-21]; в 1225 году папский легат в Ливонии внушал братьям-рыцарям налагать на вендов "лишь легкое бремя" (8; XXIX.3).

Главным богом, общим для всех славян, в том числе и балтийских славян, был Перун (латышск. Perkons), являвшийся персонификацией грозного неба с громом и молнией. У вендов особо почитался священный конь, и по тому, какой ногой он перешагивает через разложенные на земле копья, пытались предсказать будущее (29); в 1895 г. в Курземе были найдены в могильнике предметы конского убранства, богатство этих украшений, по замечанию В.И.Сизова, заставляет вспоминать о священном значении коня у язычников Рюгена (Руяна), а также указывает на живую культурную связь между данными местностями (28). О том, что у населения Ливонии того времени существовало гадание посредством коня, говорит и Генрих Латвийский. Как и у древних предшественников латышей , во многих славянских местностях почитался предок в образе змеи, живший под порогом жилища или под очагом (20). Души умерших латышей - "вели" - перекликаются с фольклорными славянскими существами - "вилы" (12). Древние славяне и латыши сжигали умерших с последующим их погребением (30); у тех и других было широко распространено гадание на золе (9; 201); те и другие селились не вместе, а рассеянными на расстоянии друг от друга домами (хуторами) (24); в конце мая на религиозные праздники и в период солнцестояния венды украшали храмы и дома зелеными березовыми ветками, сопровождаемые пением, плясками, разжиганием костра и прыганием через него - у латышей все это происходит на праздник "Лиго"; венды специально сажали дубы и почитали их как священные деревья - в точности то же самое у латышей. Общим для славян и латышей является магический знак - свастика (латышек. ugunskrusts "огненный крест"), который зафиксирован у славян, в частности, на клеймах их сосудов Х - XI вв.(21)

В настоящее время эти взгляды (об отсутствии славян в Латвии) совершенно утратили свою научную состоятельность . Ю.Трусман называл курьезным мнение А.Биленштейна о латышском происхождении живших в XIII в. около устья Виндавы венетов или виндов - "история не знает другого народа с именем венетов или вендов, кроме славян" (32).

Е. Дишлер считает, что флаг, описанный в Рифмованной хронике (современный Латышский флаг), скорее всего, не был Латышским флагом, а флагом живущих в Цесисе Вендов (Dišlers E. Kāds būs izskatijies senlatviešu karogs? - "Latv. Balss" - 17V, 1931, No. 12). Возможно, что после расформирования Ордена меченосцев и лишения их красных символов на белом фоне, этот красно-бело-красный флаг [национальный флаг Латвии] и стал флагом замка Венден...».

3.2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для Латышской историографии факт миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии – доказанный факт. Почему мы, соседи Латышей, сами являясь Славянами, должны доказывать этот факт только сейчас, в 21 веке?

4. КАКИЕ СЛАВЯНЕ, КОГДА И В КАКОМ ЧИСЛЕ ПРИШЛИ В ЛАТВИЮ

Удивительно, но, полностью соглашаясь с фактом миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии, Латышские историографы совершенно не отвечают на более конкретные вопросы: какие именно Полабские Славяне пришли в Латвию, когда и в каком числе?

Эти очевидные пробелы должны быть заполнены в любом случае, только тогда картина бегства Полабов на восток Европы будет полной. Для этих целей мы можем воспользоваться только одним инструментом – «Славянской хроникой» Гельмольда, иных исторических документов у историков попросту нет.

4.1. КОГДА ПРИШЛИ ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ В ЛАТВИЮ

Напомним, что согласно Генриху Латвийскому в 1206 году «... священник Александр... прошел к Вендам... обратив и окрестив их...». Это было в Вендене (современный Цесис). До этого Венды-Венеды жили на месте будущей Риги, а еще ранее в Куронии. Хотя дат Генрих Латвийский не проставляет, совершенно очевидно, что это было не так давно, потому что память об этих фактах миграции сильна и достоверна. Одновременно заметим, что память о более ранних путях миграции Вендов-Венедов, до Куронии, утрачена и до Генриха Латвийского не дошла ни в каком варианте.

Итак, мы имеем память о миграции Вендов-Венедов по маршруту Курония – Рига – Венден, но не имеем более раннего маршрута. Учитывая, что письменности у Вендов-Венедов в те времена не было, и только «... старцы Славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников...» [Гельмольд «Славянкая хроника»] помнили народную историю, при расчете дат нам следует полагаться только на сроки смены поколений.

Воспользовавшись принятыми по умолчанию наиболее вероятными константами для тех лет средней продолжительности жизни в 50 лет и смены поколений в 25 лет, можно придти к следующим предположениям. В 1206 году Венды-Венеды на протяжении одного поколения покинули окрестности Риги (позднее 1180 года) и на протяжении двух поколений покинули Куронию (позднее 1155 года). Это следует из того, что сведения Германа Латвийского о Вендах-Венедах были явно писаны, когда еще были живые свидетели этой миграции. О более раннем пути Вендов-Венедов свидетелей не осталось, и Генрих Латвийский не стал использовать в своей «Хронике Ливонии» неподтвержденные слухи.

Если после 1155 года путь Вендов-Венедов достаточно ясен, то до этого года достоверность предположений резко снижается, потому что ответов на вопрос «Где Венды-Венеды были раньше?» может быть несколько. Первый ответ – где-то еще западнее Куронии, в той же Жемайтии или даже в Пруссии, но память об этом не сохранилась. Второй ответ – в самой Славии, на осколках Вендской державы, у себя на исторической родине.

Мы придерживаемся второго варианта, логистика указывает именно на такое течение событий – в Куронию Венды-Венеды прибыли прямо из Славии.

Во-первых, это полностью совпадает со второй основной массовой волной миграции Полабских Славян после второго крестового похода 1149-1152 годов (смотри здесь «Гельмольд. Славянкая хроника. Куда бежали Славяне» разделы 3.12, 10.2 и 10.3). К тому времени маршрут из Славии на восток Европы вдоль Балтийского моря был уже проложен первой основной массовой волной миграции Полабских Славян, случившейся после 929 года, когда началось широкомасштабное завоевание Славии Немецкими оккупантами (смотри там же разделы 3.3 и 10.3).

Во-вторых, мы искренне верим в силу народной памяти, которая наверняка сохранила бы воспоминания о более ранних местах пребывания, чем Курония. Но этих мест нет, и наиболее вероятное тому объяснение, что их не было вовсе – в Куронию Венды-Венеды пришли непосредственно из Славии.

В-третьих, слишком уж живо и резко бросились в объятья своих вчерашних врагов по Славии крестоносцев Венды-Венеды. Такая моментальная избирательность по принципу «из двух зол выбирают меньшее» и есть подтверждение наличия сильной народной памяти. Именно сильная народная память Вендов-Венедов подсказала им, что их враги по Славии крестоносцы здесь, в Ливонии, будут являться им друзьями, так как местные Ливы, Куры и Лэтты представляют куда более серьезную опасность. Из этого следует, что контакты Вендов-Венедов с крестоносцами были в ближайшем обозримом прошлом.

Таким образом, весь маршрут Вендов-Венедов мы представляем следующим образом: 1149-1152 год Славия – 1155 год Курония – 1180 год в районе будущей Риги – 1200 Венден-Цисис.

4.2. СКОЛЬКО ПРИШЛО ВЕНДОВ-ВЕНЕДОВ В ЛАТВИЮ

Совершенно очевидно, что эта была массовая миграция. Генрих Латвийский под словами «... Венды в то время были бедны и жалки...» подразумевает целый народ, аналогичным образом он описывает коренных Лэттов, Ливов, Куршей и Семигалов. Это подтверждает факт, что «... в XIII веке весь район по реке Венте и по морскому побережью носил название Winda (terra Winda) ...». Венды-Венеды имели два крупнейших города в Ливонии – Венден-Цесис и Виндаву-Вентспилс, крупнее этих городов намного позже стала только Рига.

Итак, без сомнения, переселение Полабских Славян Вендов-Венедов в районы современной Латвии носило массовый народный характер – переселялся остаток целого народа. Но сколько конкретно народа «переезжало»? Далее мы можем апеллировать только предположениями, так как таких демографических данных не существует в природе.

Мы приложили все зоны с историческим распространением топонимов с основой vent, vind, vint на карту современной Латвии и получили, что эта зона составляет от 3 (минимальная оценка) до 10 (максимальная оценка) процентов. Предположив, что плотность населения в тогдашней Ливонии была примерно одинакова, мы приходим к окончательному предположению, что в общей массе населения тогдашней Латвии Венды-Венеды составляли также от 3 до 10 процентов. Наиболее вероятна, по нашему мнению, оценка в 5-6 процентов за счет усреднения и за счет наличия у Вендов-Венедов крупных городов.

Оговоримся, что эта оценка весьма приблизительна и может уточняться при наличии более точных сведений.

4.3. КАКИЕ ИМЕННО СЛАВЯНЕ ПРИШЛИ В ЛАТВИЮ

Несмотря на то, что Венды-Венеды Латвии это очевидное самоназвание этого народа, сейчас принято дробить этот сборный термин на племенные группы и отдельные племенна (смотри рисунок 1 и «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» раздел 2.1).

Разобраться в этом вопросе нам поможет историческая топонимика.

Во-первых, в Латвии нет топонимов с определяющим корнем «Лит-Лет» (Летаука, Литвиновка). Одновременно в современной Беларуси таких топонимов масса (смотри рисунок 2). Этот факт сразу отвергает саму мысль о переселении в Латвийские районы Вильцев-Лютичей.

Во-вторых, в Латвии довольно много исторических топонимов с определяющим корнем «Венд(т)-Винд(т)», а в современной Беларуси нет ни одного с корнями «Винд-Винт-Вент-Вене-Вине» и только два с «Венд», которые ничего общего с Вендами-Венедами не имеют (Вендеж, Вендорок).

В-третьих, синонимические параллели Вендов-Венедов никак не делаются с Вильцами-Лютичами, но они в первую очередь делаются с Бодричами-Ободритами. Именно этот племенной союз в большей степени мог претендовать на общее название Вендов-Венедов хотя бы потому, что Вендской державой правили только представители Бодричей-Ободритов. Именно Князья Бодричей-Ободритов так назвали Славию по праву своей власти. Это компромиссное название всех Полабских Славян ассоциируется только с Бодричами-Ободритами и никем другим.

В-четвертых, именно Бодричи-Ободриты считаются первыми Славянскими колонизаторами севера современной России – Новгорода и Пскова, именно Бодричам-Ободритам приписывается весомая роль в Славянизации Полоцка. То есть логическое заключение о том, что Венды-Венеды пришли в Латвию по уже проторенному ранее пути выглядит наиболее убедительным. Одновременно этот путь не был предназначен для Вильцев-Лютичей.

Таким образом, в Латвию могли придти только Бодричи-Ободриты, которые двигались по уже ранее проложенному «Рюрикскому» пути, по которому были славянизированы Новгород, Псков и Полоцк.

5. О СХОЖЕСТИ ПОЛАБСКИХ И ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

В дополнение к обозначенному в разделе 3.1 сходству Полабских и Восточных Славян Латвии дополним выявленные нами сходства из «Славянской хроники» Гельмольда.

5.1. СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК

Славянский язык был единым языком для всех Полабских Славян: «... выслали вперед [одного] человека, знавшего Славянский язык...», Христианский проповедник имел «... проповеди, составленные на Славянском языке, которые произносил понятно для народа...», «... о чем Епископы и священники говорили непонятно, он [создатель Вендской державы Готшалк] старался передать на понятном [для народа] Славянском языке...».

Из этого прямо вытекает, что и Бодричи-Ободриты, и Раны-Руны-Руяны, и Вильцы-Лютичи-Велеты без переводчиков прекрасно понимали друг друга. Для Русинов и Литвинов ВКЛ также был общий язык – смотри здесь «Ликбез по Балтийским и Славянским языкам» раздел 11.

5.2. СОЮЗ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ

Полабские Славянские народы жили друг с другом в постоянном союзе (смотри здесь раздел 1). Кроме того, Мстивой и Мечидраг, Князья Винулов, подняли восстание в столице Вильцев-Лютичей-Велетов Ретре. Постоянно существовал союз Ободритов-Бодричей с Вильцами-Лютичами, например: «... Мечислав, Князь Бодричей, публично признавая веру Христову, а втайне ее преследуя, выкрал сестру свою [монашку], Богу предназначенную девицу Годику, из женского монастыря в Микилинбурге, соединив ее бесстыдным браком с неким Болеславом. Остальных девиц, которые там находились, [одних] своим рыцарям в жены отдал, [других] отправил [то есть подарил] в землю Лютичей и Ран...».

Если союз Ран-Рун-Руян, Бодричей-Ободритов и Вильцев-Лютичей-Велетов существовал на Восточных берегах Эльбы, почему этому союзу не существовать в новом государстве, созданном этими народами после их изгнания с родины – в ВКЛ союз Литвинов и Русинов?

5.3. ВЛАСТЬ НАСЛЕДСТВЕННАЯ И ВЛАСТЬ ВЫБОРНАЯ

Наряду с наследственной высшей властью существовало и право выбора народа: «... сговорившись между собой, они [Славяне Бодричи-Ободриты в 1071 году] возвели Крута на Княжество, обойдя сыновей Готшалка, которым власть принадлежала по праву...».

Здесь Гельмольд говорит потрясающую вещь: Княжеская власть у Славян, как правило, переходила по династической линии от отца к сыну, однако в экстраординарных случаях народное право выбора себе Князя было выше этих династических отношений.

Во всех землях Славии, где не было Княжеской власти, были старейшины, которые выбирались из самых авторитетных личностей племени (например, в земле Вагров упомянут старейшиной некий Маркрад).

Описанные Гельмольдом выборы Князя у Бодричей-Ободритов является прямым аналогом выборов Князей в Восточной Европе. Уйдя с берегов Эльбы на восток Европы, Полабские Славяне принесли туда и право выбора народом себе Князя, главы своего феодального государства.

5.4. СТАРЦЫ СЛАВЯНСКИЕ

Согласно Гельмольду летописцев у Славян не было, все исторические сведения хранили «... старцы Славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников, рассказывают...», повествования велись «... по рассказам древних народов...».

Здесь усматривается еще одна очевидная аналогия между Старцами Славянскими на берегах Эльбы и всем знакомыми с детских лет Старцами Русскими, ведущими исторический рассказ с помощью баллад. Совершенно очевидно, что старцы Русские возникли по образу и подобию Старцев Полабских.

6. КТО ЖЕ СЛАВЯНИЗИРОВАЛ НАС

6.1. НАПРАШИВАЮЩИЕСЯ ВОПРОСЫ

В Латвию достоверно пришли Полабские Славяне Венды-Венеды, главным образом Бодричи-Ободриты, их было достаточно много, около 5-6 % от всего населения, почему Латвия так и осталась Балтской страной?

Беларусь же славянизирована, не значит ли это, что сюда пришло гораздо больше Полабских Славян?

Почему в 1897 году в Беларуси было около 20 % Евреев, но мы так и не перешли на Идиш?

Сколько должно придти сейчас в Беларусь Немцев, чтобы Германизировать нас?

Как такое возможно – в восточно-балтскую Латвию миграция Полабских Славян была, а в Славянскую Беларусь – нет?

Как такое возможно – в более восточную Латвию пришли Полабские Венды-Венеды, а в более западную Жемайтию – нет? Неужели Венды-Венеды пропустили ее?

Откуда пришли Славяне, которые славянизировали Беларусь?

На все вопросы нужно давать ответы. Только та теория, которая отвечает на большинство поставленных вопросов, может называться основной.

6.2. РЕАЛЬНОСТЬ БАЛТИЙСКОГО ПУТИ ВЫНУЖДЕННОЙ МАССОВОЙ МИГРАЦИИ ПОЛАБСКИХ СЛАВЯН

Реальность и массовость изгнания Полабских Славян, а также направление и время их исхода подробно смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» раздел 10.

Гельмольд четко говорит, что массовый исход Полабских Славян произошел с 929 по 1164 годы. Направление их исхода – на восток Европы через Померанию вдоль берега Балтийского моря в Пруссию. Далее путь исхода Полабских Славян описывает Генрих Латвийский, выводя в своей «Хронике Ливонии» Вендов-Венедов в современной Латвии. Эти два свидетельства неопровержимо доказывают:

Реальность Балтийского пути вынужденной миграции (бегства) Полабских Славян;

Массовый характер этого исхода.

Общий Балтийский путь Славянской миграции обусловлен вполне осязаемыми, реальными и конкретными причинами:

Общей языческой сущностью всех Прибалтийских народов от Полабских Славян до земли Эстов до 14 века (смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» разделы 2.1, 3.4 и 3.6 «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Пруссией» разделы 3.2, 4.1 и 7 «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» разделы 2.6, 14.3 и 16.1, «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» разделы 4.1.1, 4.2.1 и 9.1 «Герман Вертберг. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 3.1);

Славяно-Балтской культурной и языковой общностью с общими этническими корнями до 14 века (смотри здесь «Ликбез по Балтийским и Славянским языкам»);

Давлением с юга Польши, ставшей в 9 веке полностью Христианской: приняв от Папы Римского Корону, она связала себя обязательствами бороться с язычниками. Поэтому путь на юг для язычников Полабских Славян был исключен;

Балтийский путь бегства Полабских Славян – это проторенная дорога еще с 9 века, когда проходила естественная Славянская миграция. История про Рюрика и Славянизацию Новгорода, Пскова и Полоцка не входит в тематику настоящего сйта;

Наличие значительного числа Славянских и общих Славяно-Балтских топонимов на территории Пруссии и стародавней Литвы (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Пруссией» раздел 15 ««Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» раздел» 20).

6.3. РЕАЛЬНОСТЬ НЕМАНСКОГО ОТВЕТВЛЕНИЯ ОТ БАЛТИЙСКОГО ПУТИ ВЫНУЖДЕННОЙ МАССОВОЙ МИГРАЦИИ ПОЛАБСКИХ СЛАВЯН

Только существование Неманского ответвления на юг от доказанного Балтийского пути миграции Полабских Славян может объяснить факт внезапного и очень позднего (всего лишь около 950-1000 года) появления Литвы на севере Беларуси и юге Летувы (смотри рисунок 3).

Помимо общего Балтийского пути Славянской миграции его Неманское ответвление обусловлено своими реальными и конкретными причинами:

Общей языческой религией, языковой и культурной Славяно-Балтской общностью с общими этническими корнями (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» разделы 12, 13 и 15);

Неманское ответвление шло как раз по границе Христианской Мазовии и языческой Судовии-Ятвягии по Неману;

Массовыми ссылками на Литвинов Жемайтии, Литвинов Аукшайтии, Литвинов Рутении и отсутствием как таковой четкой летописной Литвы, что делает Литву Литвинов четким пришлым народом (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» разделы 9, 10, 15.10 и 15.11 «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» разделы 14, 15 и 17.7 «Герман Вертберг. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 7);

Тотальной Славянской топонимикой, когда вплоть самого 1918 года даже на территории восточно-балтской Жемайтии-Летувы была Славянская система топографических обозначений (Шавли-Шауляй, Ретово-Ретовас, Тельши-Тельшай, Варна-Варнай, Купишки-Купишкис и обсолютно все-все-все вплоть до последнего хутора);

Наличием прямых свидетельств поселений Литвинов на Немане в Жемайтии (смотри здесь «Герман Вертберг. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 8);

Неманское ответвление вело Полабских Славян прямо в так называемую Черную Русь, то есть в Русь языческую, то есть Славяне шли к таким же Славянам. Самое яркое тому подтверждение – Давид Гродненский как явный Славянский язычник (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» раздел 16.1 «Хроника Литовская и Жемайтская. Анализ» разделы 10.1 и 10.2);

- «Легенда о Палемоне» повторяет реальный путь бегства Полабских Славян по общему Балтийскому пути и именно по его Неманскому ответвлению. Эта легенда есть не что иное, как исковерканный до неузнаваемости остаток реальной истории, это и есть «память народная» в самом лучшем ее проявлении, когда «старцы Славянские» рассказывали ее детям, когда дети сами становились «старцами Славянскими» и пересказывали эту историю своим детям. С каждым поколением в историю привносились изменения, реальность уходила в небытие, постепенно превращаясь в сказку. На самом деле мы склонны думать, что «Легенда о Палемоне» это и есть история о Славянском исходе на Неман с Эльбы. Даты исхода и смены поколений сходятся – это середина 10 века, что соответствует датировкам Гельмольда (смотри здесь «Хроника Быховца. Текст 4» «Гельмольд. Славянская хроника. Куда ушли Славяне» раздел 10.3.3);

Не можем не затронуть и наличие топонимов с производными от слов «Вильки-Волки». В Беларуси нет производных топонимов от «Вилк», в Летуве нет производных топонимов от «Волк». В Летуве таких топонимов пять, у всех историческое до 1918 года название Вильки, то есть Волки: на Немане 25 километров от Каунаса вниз по Неману город Вилькия, рядом в одном километре одноименная деревня, река Вилькия на самой границе с Латвией протяженностью девять километров приток Свете возле Ионишкис (бывшие Ёнишки), деревня Вилькия 500 жителей возле Паневежиса, ну и конечно Вилькомир-Укмерге. В Беларуси топонимов от «Вилки» нет, зато семь топонимов с корнем «Волк» (Волковичи, Волковка, Волковщина, Волковыск, Волколата, Волколатка, Волкошанка). Мы прекрасно понимаем, что как доказать, так и опровергнуть связь Вильцев-Лютичей с этими топонимами невозможно (Вильцы это Вильки, то есть Волки – Wilci у Гельмольда).

6.4. ОСНОВНАЯ ОТЛИЧИТЕЛЬНАЯ ОСОБЕННОСТЬ НЕМАНСКОГО ОТВЕТВЛЕНИЯ

Это массовость переселения Вильцев-Лютичей. Она должна была быть куда большая, чем Вендов-Венедов в Латвию. На это указывает не только логика, но связь логики с уважаемыми первоисточниками.

6.4.1. ЛОГИКА

История показывает, что к 1184 году Литва уже существовала как мощнейшее государственное образование, способное совершать грандиозные по тем временам победоносные походы (смотри здесь «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 5.2). Она наводила ужас на всех своих соседей (смотри там же раздел 4.2.3 и «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 11).

Учитывая, что Литва это пришлый народ, чуждый всем местным этносам (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» раздел 9), легко выводится следующее заключение – пришлой Литвы было очень и очень много. Так много, что она, эта пришлая Литва, не только вошла в военные языческие союзы с местными этносами, но и стала в этом союзе доминировать.

6.4.2. ЛЕГЕНДА О ПАЛЕМОНЕ, РЮРИК И ГЕЛЬМОЛЬД

«Легенда о Палемоне» (смотри здесь «Хроника Быховца. Текст 4») дает нам Балтийский путь миграции Полабских Славян по Неманскому ответвлению, Гельмольд (смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда ушли Славяне» раздел 10.3) дает нам четкие сроки массовой миграции, Рюрик Новгородский (в тематику сайта не входит) дают нам общую схему миграции Полабских Славян в наши края:

Стихийная миграция, она же торговая экспансия «из варягов в греки», когда был проложен сам Балтийский маршрут – 8-9 век;

Первое массовое бегство Полабских Славян по уже известному Неманскому ответвлению, начавшееся в 929 году, когда и была создана Лютва-Летва-Литва, ставшая известн…

Люди - творцы своей истории. Естественно поэтому, что вопрос о численности народонаселения в те или иные ее эпохи - один из тех вопросов, который прежде всего возникает перед историком. При этом его интересуют не только абсолютные цифры общего числа жителей области, страны или континента в целом, но и их изменения под влиянием увеличения или уменьшения смертности или рождаемости, то, как это население было размещено, компактно или рассеянно, какие изменения претерпевал его этнический состав или ареал расселения в целом, - словом все то, что ученые объединяют понятием "движение".
Для каждой исторической эпохи характерны свои особенности движения народонаселения. Изучением соответствующих процессов и проблем занимается специальная научная дисциплина - историческая демография. Это сравнительно молодая область исторического знания, насчитывающая немногим больше сорока лет, и именно ей мы обязаны нашими сегодняшними представлениями о движении народонаселения средневековой Европы.

Миграции в средние века

Современные историко-демографические исследования Средневековья не только позволили установить главные тенденции движения численности народонаселения и факто
22
ры, влиявшие на него. Они позволили также по-новому взглянуть и на самою эпоху как время мощных миграционных процессов - перемещений огромных масс и групп людей, в ходе которых осуществлялось формирование этнического облика европейского континента и его хозяйственно-культурное освоение.
Миграции - явление, присущее всем историческим обществам, так же как и современному. Но в средние века этот процесс имел свои особенности и формы, разные для разных периодов этой многовековой эпохи.
Миграции раннего Средневековья, как и периода Древности, отличались от позднейших тем, что они нередко втягивали в себя целиком весь народ, который в течение относительно короткого времени переселялся полностью на новое место. Именно такой характер носили миграции германских племен. Их результатом было значительное обновление населения на европейском Западе, что засвидетельствовано как письменными и археологическими источниками, так и данными топонимики - названий селений, областей, до сих пор напоминающих об этом "Великом переселении народов"1. Во Фландрии, Лотарингии, Эльзасе, Франш-Конте широко распространены топонимы с суффиксом "инг", обозначавшим у германцев ближайшее окружение - "фамилию" франкского, алеманнского или бургундского вождя: "люди такого-то". Таков, например, Ракранж в департаменте Мозель, название которого происходит от слова "рахеринг" - "люди Рахера". Особенно многочисленны названия со словом "фер" или "фара", обозначавшим у франков, бургундов, вестготов и лангобардов семейный германский клан, осевший после переселения в одном месте и сохранявший единство. Таковы во Франции Ла-Фер (деп. Эн), Фер-Шампенуа (деп. Марна), Ла-Фар (деп. Буш-дю-Рон, Воклюз) и многочисленные "фара" в наименовании поселений, встречающиеся в Италии. (Ле Гофф Жак. Цивилизация... С. 33-34).
На первых порах расселение новопришельцев, их гос
1 См: "У истоков западноевропейской средневековой цивилизации". Часть первая, Раздел I.

23
подствующего слоя регулировалось римскими властями. Уже в период Поздней Империи было обычным, что народы, которых правительство пригласило само, исходя из своих нужд - обычно охраны границ Империи, расселялись на отведенных им общественных землях или конфискованных частных владениях. Эту практику старались сохранить и тогда, когда переселение приняло обвальный характер.
Остготы именно таким образом получили в Италии треть римских культурных земель, бургунды - половину, вестготы в Аквитании и Испании - две трети. Относительная легкость, с которой осуществилось германское расселение, свидетельствует о степени обезлюдения имперских территорий. Сыграло свою роль вероятно и то обстоятельство, что и готы, и вандалы, и бургунды были еще "крепко привержены" римскому миру: они стремились воспринять не только то высшее, что осталось от Империи в области культуры и политической организации, но также и в экономической сфере. Об этом говорит сохранение денежного хозяйства, дальней торговли, крупного землевладения, основанного на эксплуатации рабов и колонов. Римляне сохранили свой высший слой - сенаторскую знать, которая по-прежнему обитала в городах. Германцы в массе осели в сельской местности, но их правители и короли имели резиденции в городах: Равенна стала столицей вестгота Теодориха; Тулуза, Барселона, Мериде, Толедо - центрами обитания вестготских правителей; Турне, Суассон, Париж - главными городами франкских королей; Лион - столицей бургундов; Павия - лангобардов.
И, тем не менее, как показывают археологические раскопки, подтверждающие письменные свидетельства, разрушения, которыми сопровождались переселения, были достаточно внушительны, чтобы посеять панику среди местного населения и заставить его искать убежища. Вот как описывает страдания населения провинции Овернь, захваченной предводителем франков Теодорихом, один из современников и очевидцев событий аббат-хронист Хуго. Все, кто был знаменит происхождением и богатством дошли до нищенской сумы и вынуждены были удалиться
24
из страны, выпрашивая кусок хлеба или зарабатывая на жизнь поденным трудом. Жителям ничего не было оставлено кроме земли и то только потому, что варвары не могли ее унести с собою. Когда были срыты все укрепления, а добыча поделена, длинные ряды повозок и пленников, окруженные франкскими воинами, потянулись из Оверни на север Галлии. За обозом вели людей всех состояний, и духовных и светских. Особенно много шло детей, юношей и молодых женщин, которых франки продавали во всех местах, через которые они проходили,
В Италии при приближении лангобардских полчищ местное население римской культуры, к которой относились и быстро ассимилировавшиеся остготы, бежало на побережье, где утвердилась Византия, и на лагуну Венецианского залива. Когда двумя столетиями позднее на полуостров вторглись каролингские отряды, настала очередь спасаться и лангобардам, бежавшим в область Беневента, которой в течение довольно длительного времени удавалось оставаться вне пределов Каролинского господства.
Подобными явлениями сопровождалось и завоевание Пиренейского полуострова арабами (VIII в.). В ходе его возникли замкнутые поселения сирийских, палестинских, египетских, берберийских военных групп. Одновременно, несмотря на довольно толерантное отношение завоевателей к местному вестготскому населению, произошел мощный отток его на север под защиту гор.
Миграции в Европу варварских народов, даже первые волны, завершившиеся адаптацией германцев к римской культуре, в конечном счете, ускорили тот процесс упадка, который наметился уже в Поздней Империи. Их варварство наложилось на варварство одряхлевшего римского мира, выпустив наружу, по выражению Ж. Ле Гоффа, "дикие примитивные силы, скрытые ранее лоском римской цивилизации". Но регресс этот был чисто количественным: "загубленные человеческие жизни", разрушенные памятники архитектуры и система коммуникаций, хозяйственные
1 Об арабском вторжении см. "Франкское государство и империя Карла Великого". (Часть первая, Раздел II).

25
постройки, исчезновение произведений искусства, систем орошения и т. п.
К середине XI в. сопровождающиеся насилием миграции в Западную Европу этнически замкнутых групп кочевых народов прекращаются. После военных набегов X в. на юго-востоке Европы осели венгры, а на северо-западе континента и Британских островах - норманны.1 То мощное миграционное движение, которое, начавшись с середины XI в., охватило всю Европу и продолжалось вплоть до середины XIII в., было вызвано уже иными, внутренними жизненными импульсами самого европейского континента и имело другую природу и иные последствия. В основе его лежал резкий, охвативший более чем два с половиной столетия рост народонаселения Европы и связанный с этим процесс освоения - так называемой колонизации обширных пространств, осваивались, прежде всего, приграничные и пограничные земли Иберийского плато и равнины за Эльбой, а также площади старинных областей расселения, что полностью преобразило культурный ландшафт европейского континента. Корчевались леса, целина превращалась в пашню, а на полянах, отвоеванных у леса, на девственной земле вырастали новые поселения и деревни.
Все это способствовало сближению людей. Отныне селения уже не разделялись обширными пустынными пространствами, которые трудно было преодолевать, за исключением, конечно, самых бедных областей, особенно в труднодоступных, например горных местностях. Именно к эпохе великой колонизации восходит обычай европейцев присоединять к своему имени прозвище, указывающее на местность, откуда этот человек был родом - так называемый патронимии. Исследование патронимов, передававшихся по наследству, позволило историкам-демографам изучить географию переселенческих потоков. Так, например, анализ патронимов крестьян-мигрантов в Пикардии показал, что жители новых поселков происходили из деревень, расположенных по соседству - не более чем в 15 км. Аналогичная ситуация имела место и в юго-западной
1 См. Очерк "Распад Каролингской империи" (Часть первая. Раздел II).

26
Франции, где большинство крестьянских мигрантов происходило из ближайших сельских поселений. Избыточное население устремлялось и в города, что способствовало их росту. Среди переселенцев в городах могли быть не только местные, но и люди из областей за несколько десятков и даже сотен километров, особенно, если речь шла о крупных торговых центрах (см. стр. 96-103).
Избыточное население, политические интересы и устремления феодальных господ, духовно-религиозные движения XI-XIII вв. являлись мощным импульсом для перемещения больших масс людей, включавшихся в освоение завоеванных силой оружия новых территорий. К числу таких миграций, связанных с завоевательными походами, ученые относят сегодня, например, норманнское завоевание Англии в 1066 г., в ходе которого на Британские острова переселилось до 6 тыс. воинов со своими семьями; Оттонову экспансию за Эльбу и Заале; испанскую Реконкисту; крестовые походы, в ходе которых образовалась Латинская империя и крестоносные княжества на Ближнем Востоке; шведскую экспансию в область Восточной Балтики; захват англичанами Ирландии и Уэльса, также как и постоянный обмен людскими ресурсами между континентальной Европой и Англией в правление Анжуйской династии, т. е. в годы Столетней войны.
В миграционные процессы, связанные с завоевательными походами, были вовлечены (по призыву власть имущих или по собственной инициативе) люди разного социального статуса, положения, осваивавшие новые земли либо своим трудом, либо как организаторы их хозяйственной жизни. С этой точки зрения особенно активна была церковь, создававшая на новых землях епископства и аббатства, обеспечивавшиеся огромными земельными владениями, требовавшими для своего освоения рабочих рук. Не уступали церкви в активности и светские феодалы. Так, наряду с фламандскими рыцарями, принявшими участие в походе Вильгельма Завоевателя, в Англию переселилось немало фламандских крестьян. Но несравнимо большие размеры крестьянское переселение приобрело в ходе так называемой восточной колонизации.

27
Движение на Восток, за Эльбу, как политическое и завоевательное началось с середины X в. и сохраняло такой характер до XIII столетия, когда развернулось мощное крестьянское переселенческое движение, которое очень скоро вышло за пределы империи и вновь присоединенных к ней земель, распространившись на соседние венгерские и западно-славянские территории: высшие сословия этих территорий были заинтересованы в приеме квалифицированных рабочих рук.
Основную массу крестьян-переселенцев составляли выходцы из перенаселенных западных областей, прежде всего - из Рейнской области, а также из Фламандии и Голландии. С переселением крестьяне связывали надежды не только на обзаведение собственным хозяйством, уменьшение опасности голодовок, но и на освобождение от барщины, снижение денежных платежей и оброка, словом, на более свободный статус, чем был у крестьян в тех землях, которые они покидали, и у местных жителей. Расселившиеся в Бранденбурге, Саксонии, Силезии, предгорьях чешских Рудных гор эмигранты осваивали пустоши, заболоченные земли. Льготы, которыми они пользовались, были зафиксированы в специальном праве: "немецком" или "фламандском".
Вместе с тем в землях, куда направлялся поток эмигрантов с Запада, развертывалась собственная внутренняя колонизация. По инициативе чешских, польских, венгерских королей местное крестьянство, соблазненное льготами, переселялось в приграничные местности, в предгорья для того, чтобы поднимать новь и осваивать для жизни новые места.
Восточная колонизация не ограничивалась только переселениями крестьян. В нее было вовлечено и ремесленное население городов, мастера горного дела и по обработке металлов из различных областей Германии, Италии, Валлонии. В ходе колонизации возникла сеть не только новых деревень, но и городов, основанных по инициативе правителей, королей или крупных князей. Так был основан Любек в 1158 г., в 1160 г. - Шверин и Лейпциг. Через полстолетия волна градостроительства распространилась в
28
Силезии, Чехии, Моравии, в землях Польского королевства, в Венгрии. Новые города создавались как на новых, неосвоенных землях, так и рядом с уже существующими старинными центрами. Некоторые из новых городов скоро сами превращаются в исходные пункты колонизационного движения. Так произошло, в частности, с Любеком, одним из самых могущественных городов на Балтике, жители которого (выходцы из Рейнской области и Вестфалии) создали сеть торгово-ремесленных колоний на Востоке - вплоть до Литвы и Эстонии, а также в Скандинавии. Здесь в XIII в. большинство горожан было немецкого происхождения. Одним из ярких свидетельств демографических результатов восточной колонизации может служить Саксония, население которой в течение XII-XIII вв. удесятерилось.
На самом Западе Европы ареной мощного колонизационного процесса сделался в XI-XIII вв. Иберийский полуостров. Однако колонизация здесь отличалась от той, что происходила на Востоке Европы, прежде всего тем, что развертывалась в ходе отвоевания (Реконкисты) христианскими государями и их воинством мавританских владений, в хозяйственном отношении не только не уступавших, но порой и превосходивших области, откуда родом были прибывшие сюда переселенцы. Имелось здесь достаточно и рабочих рук для возделывания земель. Апогей Реконкисты приходится на XIII в., когда были отвоеваны богатые южные провинции и после поражения берберов при Лас-Навас-де-Толоза исчезла опасность нападений со стороны мавров (см. также стр. 157-170).
* * *
Изучение миграционных процессов открыло неведомый прежде облик средневековой Европы. Одностороннее представление о неподвижности средневекового мира, привязанности к месту - клочку земли и господину человека в эту эпоху оказалось несостоятельным. Люди много путешествовали. Перемещались в пространстве купцы, школяры и студенты, стремившиеся посетить знаменитые монастырские школы, а с XII в. - новые и редкие еще
29
университеты. Перемещались из города в город монахи, мелкие клирики, паломники, нищие и бродяги, но также и подмастерья, стремившиеся к овладению профессией. От двора к двору, от бурга к бургу, от города к городу переходили художники, работавшие на заказ, трубадуры и миннезингеры, предлагавшие свою поэзию, не говоря уже о миссионерах, видевших свое призвание в том, чтобы нести свет христианской религии в новые земли! .
Перемещениям огромных масс населения, как мы видели, способствовали также и трагические события. Люди бежали от войн, эпидемий, устремляясь одновременно туда, где наступало затишье и где из-за больших людских потерь возникала острая потребность в рабочих руках. Характерно, в частности, что на всем протяжении Средневековья города восполняли потери в населении исключительно за счет притока иммигрантов из числа как крестьян, так и жителей других городов. Путем естественного прироста население городов начинает пополняться лишь в Новое время.
Таким образом, несмотря на огромные пространства и расстояния, отделявшие подчас страны и земли, европейскому средневековому обществу была присуща очень высокая степень географической мобильности. Для неподвижной старины здесь просто не оставалось места.

Массовые миграции славянских племён а затем и переселение их на территорию Византийской империи – завершающий этап Великого переселения народов. Противостояние Барбарикума и Рима, длившееся уже не одно столетие получило новый импульс. Гунны, не сумев проникнуть на запад, в конечном итоге способствовали развалу Западной Римской империи. Правда, отражающие волны римского сопротивления уничтожили и самих гуннов. Основные потоки славянских племён не были устремлены на запад. Вступив в противостояние с Византией и сосредоточив на себе её внимание, славяне косвенным образом способствовали трансформации Барбарикума, особенно его западных областей. За спиной славянских передвижений стабилизируется германский племенной мир между Рейном и Одером, франки создают «варварское королевство». В славянском «присутствии» на Балканах и Центральной Европе «увязли» новые миграции с востока тюркского и угро-финского происхождения – протоболгары и авары.

Первые известия о славянском племенном мире появляются уже в преддверии Великого переселения. В предшествующее Маркоманнским войнам столетие славяне были слишком отдалены от границ Римской империи. Но тем не менее такие латинские авторы, как Плиний Старший и Тацит выделяют их как особую этническую общность с названием «венеды». Согласно Плинию венеды обитали на юго-восточном побережье Балтийского моря восточнее Вислы. Соседями их были германцы-ингевоны, которые, возможно, и дали им такое название. Спустя полвека Тацит, отмечая этническое отличие германского, славянского и сарматского миров, отводил венедам обширную территорию между Балтийским побережьем и Прикарпатьем. Отметил Тацит и склонность венедов к передвижениям: «ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами». Современник императора Марка Аврелия, знаменитый александрийский учёный Клавдий Птолемей, также свидетельствует о расселении весьма многочисленного народа венедов в этом регионе. Располагавшихся на огромном пространстве бассейна Вислы венедов археологи связывают с пшеворской культурой. Однако она встречается и на заселённых германцами землях. В настоящее время выделение славянских и германских древностей находится в стадии изучения. Предположительно перед началом Великого переселения народов славяне входят в состав населения пшеворской культуры. По мнению археологов элементы этой культуры концентрируются между Верхним Поднестровьем и Средним Поднепровьем, включая лесостепь верхнего и среднего течения Южного Буга. Возможно, часть славян Восточной Европы была сосредоточена именно здесь. Можно предположить также, что в ходе Маркоманнских войн какая-то часть висло-одерских славян, включившись в германские передвижения, продвигается в район Среднего Дуная.

Таким образом в канун Переселения основной массив славянских племён занимал территорию от берегов Балтийского моря до северных склонов Карпатских гор, прежде всего – бассейн Вислы. На западе славяне граничили с германским и кельтским племенным миром, на востоке с миром балтийских и финно-угорских племён, на юге и юго-востоке их соседями являлись сарматы.

На первом этапе Великого переселения народов, являясь частью Барбарикума, славяне включились в общий поток миграционных процессов и противостояние Римской империи. Предполагают, что какая-то их часть могла участвовать в Маркоманнских войнах, а позже, в III в., в морских и сухопутных походах в Римскую империю. К III – IV вв. территория расселения славян значительно увеличилась. Они мигрируют в южном направлении, о чем свидетельствуют Певтингеровы таблицы. Кроме бассейна Вислы славяне занимают также Верхнее Поднестровье, Днестро-Днепровское междуречье. Их поселения достигают нижнего течения Дуная. Вероятно, на этом же этапе Переселения в результате миграций, сопровождавшихся постоянным делением и одновременно объединением племён, некогда единая общность венедов разделилась на две части – славян (склавен) и антов, шёл процесс формирования двух племенных союзов. В состав каждого входили различные племена, которые составляли, по-видимому, особые этносоциальные общности. Склавины обитали между Карпатами и Балтийским морем, анты – в Подольско-Днестровском регионе. Предполагают, что антами первоначально называлось славяно-скифо-сарматское население междуречья Днестра и Днепра, а позднее его потомки – славяне, сформировавшиеся в условиях славяно-иранского симбиоза.

На первом этапе Великого переселения народов противостояние Римской империи не более существенно для славян, чем их взаимоотношения с готами и гуннами. Уже в конце II в. миграционные волны готов прокатились по землям венедов. Началось активное распространение последних на соседние земли в западном и юго-западном направлении. Венеды в составе населения вельбарской культуры продвигаются также в Северо-Западное Причерноморье, где вероятно, чересполосно, обитали с готами, участвуя в военных коалициях племён. Вопрос об археологическом эквиваленте венедов в низовьях Днестра и Дуная находится в стадии изучения. Известно, что продвигаясь на юго-восток, готы вступили в «пределы антов» (Antorum fines). До прихода гуннов серьёзные военные конфликты между этими племенами, видимо, отсутствовали. Угроза со стороны готов «применить оружие», вероятно, не была реализована. Возможно, антам пришлось подчиниться тому обстоятельству, что готы стали их соседями, причём соседями весьма беспокойными. Не исключено, что они контролировали основные торговые магистрали, которыми анты были связаны с другими племенами.

Продолжающиеся многолетние поиски археологического эквивалента антов и споры об этнической принадлежности населения черняховской культуры дали неожиданные результаты. Они приблизили нас к пониманию природы взаимовлияний и взаимоотношений племён европейского Барбарикума эпохи Переселений. Не поддающиеся бесспорной этнической интерпретации археологические культуры косвенно отражают переходный, мирный характер отношений между племенами предположительно находившимися в зоне этих культур. Постепенно возникает единый культурно-исторический мир, где эти племена всегда находятся в процессе становления. Этот мир и представлен, к примеру, черняховским, пшеворским или липицким населением. С другой стороны этническая атрибуция культур, являясь важнейшим индикатором для эпохи Переселения народов, имеет свои особенности. Общеизвестно, что её, как правило, легче проследить в стабильной среде. Известно также, что этнические общности времени Переселения – весьма подвижные коалиции людей. Однако вражда на этнической основе была чужда варварскому миру. Враждовали племена, сталкивались племенные группы и союзы племён. Но эти напряжённые и неприязненные отношения не носили характера этнических преследований. Взаимовлияние и обмен традицией шли постоянно, преобладая в мирные периоды.

На втором этапе Великого переселения народов, когда гунны держали во власти весь варварский мир и когда наиболее мобильные к этому времени германцы двинулись в пределы Империи, не склонные к постоянным передвижениям славянские племена были подхвачены волнами переселений. В связи с появлением гуннов в Северном Причерноморье между готами и антами произошёл конфликт. Согласно историческому преданию ему предшествовало вторжение гуннов в пределы «государства» Эрманариха, распад этого образования и гибель конунга остроготов. Вероятно среди готов Эрманариха не было достаточного единства, как его не было и среди наследников конунга. Одни из них увели часть готов к Днестру и расположились неподалёку от готов Атанариха, не желая сливаться с последними. Некоторая часть готов оказалась под властью гуннов. Степная зона Северного Причерноморья к концу IV в. превратилась в конфликтогенный регион. Рассказ раннесредневекового историка Иордана о столкновении готов с антами лишь небольшой «стоп-кадр» определённого момента в этом конфликте. Первоначально анты отразили нападение готов, но в дальнейшем конунг готов Винитарий распял предводителя антов Божа с семьюдесятью старейшинами. Следы этого конфликта сохранились не только в славянском, но и в готском эпосе. Нашествие гуннов заставило часть славянского населения покинуть свои земли и искать спасения на новых местах. Это нашествие положило начало тем передвижениям славян, которые с особой силой развернулись в V в. и привели к противостоянию с Византийской империей и освоению Балканского полуострова в VI-VII вв.

Усиливающееся давление с востока, а также вероятные изменения экологических условий, ставших неблагоприятными для славян-земледельцев, определили основные направления славянских миграций – запад и юго-запад. За «спиной» переселявшихся в пределы Западной Римской империи германцев, часть славянских племён покидает бассейн Вислы и устремляется на запад. Этот миграционный импульс в конце IV в. достиг пределов нынешней Чехии, а в V в. Словакии. Известно, что «тихая экспансия» славян распространялась на междуречье Одры и Лабы. В Полабье славяне появились на рубеже V-VI вв. Славянские передвижения здесь продолжались вплоть до VIII в.

Другая волна славянских племён приблизилась к границам Византийской империи с востока и северо-востока, занимая местности на левом берегу Дуная. Отмечено, что хронология и характер проникновения и заселения славянами левобережья Дуная значительно варьируют в зависимости от конкретно-исторических и этнологических обстоятельств в придунайских областях, путей миграций отдельных групп славян, целей их движения. В Подунавье можно выделить Паннонию и Дакию как районы, куда стекались разноплемённые славянские образования. Полагают, что заселение славянами левобережья Нижнего и Среднего Дуная произошло не позднее второй половины V в. Переселению племён в Империю предшествовало почти столетнее их пребывание в хорошо известных ромеям прибрежных областях. Для Империи стало уже привычным присутствие варваров-славян на Дунае. Периоды мирных отношений чередовались с конфликтами, набегами с грабежами и захватом рабов.

Однако, не только появление новых лидеров варварских передвижений – славян характеризует третий этап Переселения народов. В конце V в. миграции завершили те, кто их начал – западногерманская группа племён – франки. Нестабильный образ жизни, сопровождавшийся более или менее частыми изменениям местожительства, у этих племён закончился, как завершился в целом процесс их консолидации.

Несмотря на высокий уровень концентрации в Подунавье германских и гуннских племён, все же в плане мобильности лидирующее положение здесь в VI-VII вв. занимали славяне. Уже в первой половине VI в. они проникали в пределы Империи. Склавины к этому времени обитали в районе озера Балатон и по нижнему течению р. Савы. Территория их расселения простиралась до Днестра. Левобережье Нижнего Подунавья и его юго-восточные районы были заселены антами. Взаимоотношения между склавинами и антами на различных этапах варьировались от мирных, союзнических до открыто враждебных.

Вторжения славян в Империю следовали одно за другим. Как обычно, эти набеги сопровождались грабежом и разбоем. Захватив добычу, варвары возвращались на левый берег Дуная в Барбарикум. К этому времени значительная часть Среднего, а также Нижний Дунай по-прежнему являлись границей, отделявшей Византийскую империю от варварского мира. Эти северные рубежи Империи постоянно укреплялись. Немалое внимание этому уделяли византийские императоры Юстиниан, Юстин, Маврикий. От Сингидуна до Понта Эвксинского было создано несколько линий укреплений, восстановлены старые крепости и построены новые. Однако в связи с многочисленными войнами Империя была не в состоянии укомплектовать крепости необходимыми гарнизонами. Основу гарнизонов в византийских крепостях составляли, как известно, готы и гепиды, но которые и теперь являлись не очень надёжной опорой Империи. Как правило, славянские племена не селились близ береговой линии, а обживали левые притоки Дуная. Они занимали традиционные «федератские» территории, где этнически разноликие переселенцы постоянно сменяли друг друга будучи федератами Империи. Славянские нападения на Империю известны в правление Анастасия I (491-518). Засвидетельствованы нападения и при Юстине I (518-527), но с 40-х гг. VI в. в правление Юстиниана I (527-565) начинаются широкие и частые наступления на византийские земли. Они носят массовый характер и затрагивают в основном сельские районы, ибо славяне избегали вторжений в города. В 540-542 гг. склавины, объединившись с гунно-булгарами, трижды вторгались в Империю. Они даже предприняли попытку взять Константинополь. В 545 г. славяне проникли во Фракию, где по свидетельству Прокопия «огромное полчище варваров-склавинов, недавно перейдя реку Истр, разграбило тамошние места и поработило великое множество ромеев». Следует череда славянских вторжений, из которых наиболее частыми и массовыми были нападения антов на Нижнюю Мёзию и Скифию (Добруджу). Распри между антами и склавинами открыли Империи возможность переломить отношения с варварами. К антам отправили послов, которые предложили варварам поселиться в качестве союзников («энспондов») в городе Туррисе (у нын. Галаца), чтобы обезопасить эту часть дунайской границы. По всей вероятности переговоры закончились успешно. Как сообщает Прокопий «…император Юстиниан обещал их одарить и помочь им в заселении, насколько в его силах, а также выплатить им много денег, с тем, чтобы они, будучи впредь ему союзниками, всегда являлись препятствием гуннам, желающим совершить набеги на державу ромеев». Возможно союз с антами был направлен не только против тюркских племён, но и против склавинов. В 547-548 гг. варвары обрушились на Иллирик и Далмацию, на Адриатическом побережье взяли Диррахий (нын. Дуррес), в 549 г. снова вторглись во Фракию. Натиск славян Империя пыталась сдерживать, заключая с ними мирные договоры. Славяне обещали пресекать вторжения других варваров на византийские территории, если они будут осуществляться через их земли. Империя гарантировала «энспондам» выплату крупных денежных сумм.

С середины VI в. набеги славян приобретают качественно иной характер. В ходе этих вторжений славяне надолго задерживаются в пределах Империи. Весной 550 г. началось вторжение в Иллирик и Фракию. Славяне перешли Дунай, затем Гебр (нын. Марица). После этого они, вероятно, разделились на две части, каждая из которых действовала самостоятельно. Был взят ряд византийских крепостей, в том числе город-крепость Топир (нын. Ксанти), расположенный вблизи устья р. Несты (нын. Месты). Летом они снова перешли Дунай и появились у Наисса (совр. Ниш). Избегая столкновения с византийским войском, возглавляемым Германом, славяне отошли в Иллирик а затем в Далмацию. Перезимовав на земле ромеев, славяне весной 551 г. вторглись снова во Фракию и Иллирик. Принято считать, что с этого времени начинается массовое освоение славянами земель Балканского полуострова. Византии удалось на этот раз справиться с варварами: «многих из врагов они убили, спасли массу ромейских пленных. Остальные же варвары с прочей добычей вернулись домой». Осенью 551 г. последовало новое вторжение славянских племён в Иллирик, «огромное полчище склавинов, напавшее на Иллирик, сотворило там неописуемые беды» после чего варвары «со всей добычей вернулись домой».

Передвижения славян переплетались с вторжениями на Балканы и в Центральную Европу кочевых тюркских племён. После распада гуннской державы в южных районах Восточной Европы остались кочевать многочисленные племена: акатциры, савиры, утигуры, хунугуры, сарагуры, угоры, авары, оногуры, кутригуры, булгары, хазары. Вскоре большинство из них начинает выступать под единым именем болгар. Уже в 463 г. в Константинополь прибыло посольство болгар-сарагур. Оно сообщило о нападении на них новых кочевников – аваров. Полагают, что авары – потомки разбитого тюрками азиатского кагана жуань-жуаней. Пройдя евразийский степной коридор от Приуралья, Нижнего Поволжья и находясь в Предкавказье, авары отправили в 558 г. посольство к Юстиниану в Константинополь. Они стали союзниками («симмахами») Византии. Взаимоотношения с новыми варварами развивались по стандартной схеме. Сначала было достигнуто соглашение, по которому авары брали на себя обязательство, при условии получения ежегодной дани от Византии, охранять дунайские границы от вторжения других варваров. Но затем Империя отказалась выплачивать им дань. Начался более чем полувековой период разногласий, конфликтов и войн. В 562 г. авары подошли к Нижнему Дунаю. Они обратились к Византии с просьбой выделить им земли на византийском пограничье и в Подунавье. Авары потребовали от Византии постоянных мест расселения в определённых границах и с оседлым населением. Они отказались от расселения во второй Паннонии, которая после ухода герулов была свободна, не желая отдаляться от дунайской дельты. Вновь степное общество Барбарикума проявило стремление утвердить по-соседству с Империей «державу» с двойной структурой – кочевое ядро тюркских племён и подчинённые земледельцы-славяне. Получив отказ, авары заняли земли обитания славян и остатков гуннов. Они вступают в союзнические отношения с франками, а затем, вмешавшись в распри лангобардов и гепидов, разбивают последних в 567 г. и обосновываются на их землях в Паннонии, а в начале VII в. занимают области Далмации. Основой могущества Аварского каганата являлось покорённое славянское население Среднего Подунавья. Авары пытались подчинить славян с Нижнего Дуная. Однако нижнедунайским склавинам и антам удалось сохранить независимость. Славянские воины в качестве вспомогательной силы участвовали во многочисленных войнах каганата против Византии и франков.

Славяне и авары опустошали Балканы. В 576 и 577 гг. эта коалиция племён нападает на Фракию. В 578 г. стотысячное войско славян, перейдя Дунай, опустошает Фракию и Грецию. Империя спровоцировала нападение аваров на славян, но это не спасло её от новых вторжений. В 581 г. славяне совершают успешный поход в византийские земли, после которого уже не возвращаются в Барбарикум, а расселяются в пределах Империи. Они «…стали властвовать на земле и живут на ней, властвуя, как на своей собственной…». К 584 г. относится первое нападение славян на Фессалонику. В 585-586 гг. последовало новое аваро-славянское вторжение и вторая осада Фессалоники. Появившиеся из-за Дуная с левобережья Савы варвары в течение семи дней пытались взять Фессалонику. Потерпев неудачу, они стали грабить Македонию и Грецию. Вероятно, какая-то часть славян после вторжения остановилась на этих землях. В 587-588 гг. славяне проникают в Фессалию, Эпир, Аттику, Пелопонес.

В 593 г., вторгшись в Сремскую область и осадив Сингидун, авары в очередной раз нарушили мир с Империей. В это же время славяне нападали на области Мезии и Фракии. Император Маврикий решил продолжить борьбу с варварами на их территории. Дважды (594 г., 595 г.) византийские войска переправлялись на левый берег Дуная, вторгаясь во владения славян и аваров, подвергая их земли опустошению. Карательные экспедиции византийцев не принесли ожидаемых результатов. Славяне продолжали свой натиск на юг. В 597 г. они осаждали Солунь, в 599 г. – напали на Фракию. В 602 г. византийские войска, опираясь на поддержку аваров, наносят поражение какой-то части антов на их собственной земле. Закрепить победу Империи не удалось, так как вскоре вспыхнул солдатский мятеж, затронувший и придунайские гарнизоны. Дунай перестал быть границей, отделявшей не одну сотню лет варваров от римского, а затем византийского мира. Племена Барбарикума получили возможность беспрепятственно заселять Балканский полуостров. Большого размаха этот процесс достиг у славян. Следует череда вторжений на Балканы с суши и с моря. В 616 г. была предпринята попытка взять Фессалонику, «…имея с собой на суше свои роды с их имуществом. Они намеревались поселить их в городе после захвата». В 626 г. славяне в союзе с аварами и персами осаждали, правда безуспешно, столицу Империи. В ходе этих, как и всех предыдущих вторжений, славянские племена «просачивались» в Империю мелкими группами, осваивали земли Балканского полуострова. С конца VI в. и в VII столетии шло массовое заселение славянами Македонии, Фракии, Мёзии, Греции, Пелопоннеса. Многочисленные славянские поселенцы появились в VII в. в Малой Азии – у побережья Мраморного моря, в Вифинии, в Каппадокии – Сирии. Полагают, что основная масса славянских мигрантов переселилась в Империю из районов Среднего Дуная. Именно здесь аваро-славянские отряды для набегов и вторжений, которые «расчищали» дорогу массовым переселениям. Конкретные формы переселений пока не известны. Возможно, они происходили в осеннее время, когда урожай был собран и варвары-переселенцы рассчитывали воспользоваться чужими запасами продовольствия, чтобы на первых порах прокормить свои семьи. Переселение славян в Империю шло через Дунай. Предполагают, что переправа совершалась как в нижнем течении, так и в среднем, где-то в районе Железных ворот. Основная переправа славянскими мигрантами через Дунай осуществлялась в его среднем течении, около Видина. После переправы через реку славяне-переселенцы, как правило, двигались в двух направлениях. Одни осваивали земли Македонии, Фессалии, Албании, Греции, Пелопоннеса и Крита. Другие – достигали северного побережья Эгейского моря и направлялись к Мраморному морю.

Области сплошь заселённые славянами в Северной Фракии, Македонии, Фессалии, получили название «Славинии». Эти племенные объединения славян возникали на территориальной основе и некоторые из них существовали в течение нескольких столетий. На террритории бывшей римской провинции Мезии в VII в. возникло объединение славян «Семь родов». Появившиеся в Мёзии протоболгары Аспаруха подчинили входившие в этот союз славянские племена и в дальнейшем они создали ядро образовавшегося в 681 г. Болгарского государства. В 20-30 годы VII в. сложилось объединение славян на Среднем Дунае, возглавляемое франком Само. Славяне, предводительствуемые Само, воевали с франками, несколько раз вторгаясь в области Франкского «королевства». Это племенное объединение нанесло сильный удар по аварскому каганату, который был окончательно разбит в 791 г. Карлом Великим.

Таким образом реальным результатом третьего, не менее бурного, чем первые два, этапа Переселения народов было заселение славянами Балкан и объединение германских племён в рамках «франкского королевства».

Основные исторические итоги этой эпохи, на первый взгляд столь богатой предзнаменованиями великого будущего, могут показаться неожиданными и даже в какой-то мере разочаровывающими. Государственность большинства «варварских королевств» так и не сложилась. Первое «королевство» вестготов, заслуживающее этого названия, достигнув своего зенита, так и не смогло преодолеть важнейший исторический рубеж, отделяющий варварство от цивилизации. Из всех «варварских королевств», вышедших на «старт» в начале V в., достигли «финиша» и подошли вплотную к порогу средневековой цивилизации одни лишь франки. В ходе Великого переселения они, казалось бы, не подавали особенно больших надежд и во многих отношениях сильно уступали таким племенам как готы, лангобарды, бургунды. Многие участники этого своеобразного марафона, как, например, гепиды или герулы, «сошли с дистанции» уже на первом этапе Переселения, так и не достигнув той общей цели, к которой, согласно бытующим в науке представлениям, должны были стремиться переселяющиеся в Империю варвары. В ходе переселения большинство германских племён растеряло почти все свои достижения, постепенно утратило свой индивидуальный исторический облик, так и не преодолев барьер, отделяющий варварство от цивилизации. «Королевство», а впоследствии «империя» франков – это общее детище той части Барбарикума, которая относилась к германскому племенному сообществу. Образование и проявившаяся жизнеспособность «королевства» франков являются своеобразным итогом большого исторического пути, пройдённого западногерманским племенным миром за сотни лет.

Однако внимательный взгляд историка, проникая за череду войн, набегов, расселений и смен властителей, может заметить и начало более глубинного процесса. Вновь в Европе формируется «двуполярная система мира». Но теперь на одном полюсе «Постбарбарикум» – германские племена, консолидирующиеся в рамках франкского королевства, на другом «Второй Рим» – византийская цивилизация ромеев. Их взаимодействие определит многие дальнейшие события в истории Европы.

Источники

1. Свод древнейших письменных известий о славянах. М., 1991. Т. I (I-VII вв.); 1995. Т. II (VII-IX вв.). Литература

1. Авенариус А. Авары и славяне: «Держава Само» // Раннефеодальные государства и народности. М., 1991.

2. Иванов С.А. Оборона Византии и география «варварских» вторжений через Дунай в первой половине VI в. // ВВ. 1983. Т. 44.

3. Иванова О.В., Литаврин Г.Г. Славяне и Византия // Раннефеодальные государства на Балканах (VI-XII вв.). М., 1085.

4. Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху раннего средневековья. М., 1982.

5. Седов В.В. Славяне в древности. М., 1994.

6. Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995.

7. Славяне и Русь (в зарубежной историографии). Киев, 1990.

8. Шувалов П.В. Славяне в середине VI в.: зимние набеги и начало переселения за Дунай // Проблемы истории государства и идеологии античности и раннего средневековья. Барнаул, 1988.