Маршалл Мэтерс рассказал, считает ли он себя "Rap God".
Что для тебя значит "The Marshall Mathers LP"?
Да ни хрена (смеётся). На самом деле, этот альбом просто навевает воспоминания о том времени.
Когда ты решил, что новый альбом станет сиквелом?
Когда я начал записывать альбом, многие песни вызывали у людей ассоциации с теми временами. Я изначально к этому стремился, но то, что это бросалось в глаза другим, лишь облегчило выбор названия для альбома. Я возвращаюсь к некоторым темам с "MMLP". Но в то же время понятно, что сейчас в моей жизни всё по-другому. Так что я бы не стал называть этот альбом "сиквелом", потому что сиквел стал бы просто продолжением того альбома.
К каким именно темам ты возвращаешься?
Надо подумать, могу ли я адекватно ответить, ведь я немного ненормальный. На первом "The Marshall Mathers LP" я говорил о личных вещах, к которым сейчас вернулся, чтобы закрыть эти темы. Это не "Recovery", где меня вдохновляли личные переживания. И о наркозависимости я тоже не говорю. Этот альбом - в определённом смысле возвращении к истокам хип-хопа.
Ретроспектива: Xzibit, Эминем, Dr. Dre, 2000 год.
Работая над "Recovery" ты записал около 100 песен, большая часть из которых отправилась в корзину. Сколько материала ты наработал на этот раз?
Я в жизни не работал над музыкой столько, сколько сейчас. Больше сил я тратил только когда мы записывали "The Eminem Show" и занимались "Восьмой милей". Сейчас я отдал где-то столько же сил, только в этот раз они все были направлены на музыку.
На "Recovery" было немало очень личных моментов, но там ты говорил исключительно о зависимости, на первом "Marshall Mathers LP" в приоритете была твоя личная жизнь. Насколько тебе спокойнее поднимать эти темы, когда сейчас ты уже разобрался со своими проблемами?
Большую часть карьеры я откровенно говорил о своей жизни. Это были достаточно личные вещи, а я даже не задумывался об этом. "Чёрт, а вдруг я был не прав? Насколько я готов делиться собой с окружающим миром?" - теперь меня посещают такие мысли. С одной стороны, тебе хочется, чтобы фанаты понимали тебя и чувствовали с тобой связь. Но потом ты понимаешь, что у тебя не осталось ничего личного.
Ты давно слушал "Kim" последний раз?
Не думаю, что я вообще слушал "The Marshall Mathers LP" в последнее время.
Этот трек невероятно личный, при этом он до ужаса странный и мрачный. Слушая эту песню сейчас, у тебя не возникает чувства дискомфорта?
Я долгое время не слушал песен оттуда. Но многие вещи уже забиты у меня в голове: музыка и тематика каждого альбома. Исполнение песен вроде "Kill You" освежает память. Я уже говорил: это было другое время в моей жизни и другое время в рэпе, точка.
Дав альбому такое название, ты автоматически поднял планку ожиданий. Ты принимал это в расчёт?
Я не хочу говорить, что тот альбом был таким уж крутым, но я отдавал себе отчёт в том, что альбому с таким названием придётся соответствовать определённым стандартам.
Зачем ты снова покрасился?
Это идея Пола Розенберга. Когда мы только начинали записывать альбом, у меня самого проскакивали такие мысли. Когда концепция альбома чуть прояснилась, мы с Полом обсудили это и решили: "Почему бы и нет?"
Возвращение к старому образу помогло с записью альбома?
Нет. Потому что на тот момент большая часть альбома уже была записана. Понятия не имею, сколько прохожу с такими волосами. Но думаю, в данный момент это то, что мне нужно.
Одной из главных тем "MMLP" была борьба с повышенным вниманием окружающих. Эта тема снова поднимается на "Rap God" и ещё паре песен с нового альбома. Ты говоришь о том, что сейчас на тебя смотрит куда меньше людей.
Я всё ещё чувствую себя под пристальным вниманием окружающих, пусть всё и не так страшно, как раньше. Это дар и проклятие: с одной стороны, я могу проводить в студии сколько угодного времени и создавать музыку в своё удовольствие, но в то же время, я понимаю, что должен защищать свою семью.
Раньше на меня обращали куда больше внимания и цеплялись за каждое слово. Сейчас, понятное дело, всё по-другому, так что мне интересно: могу ли я позволить себе чуть больше, раз я не в центре внимания? Люди привыкли ко мне, и это тоже играет определённую роль.
На каком этапе к записи альбома присоединился Рик Рубин?
Когда альбом был на треть записан, что-то в этом духе. Я всегда очень уважал Рика и его работу. Его умение перескакивать с жанра на жанр и не терять в качестве долгое время не давало мне покоя. Пол Розенберг сказал, что Рику будет интересно со мной поработать. Ну а когда Йода хочет тебя видеть, сразу к Йоде идёшь ты. Мы с Полом полетели в Лос-Анджелес, чтобы посмотреть, как у него всё устроено.
В тот день мы должны были познакомиться и я немного нервничал, потому что всегда был фанатом Рика. Да, я нервничал и был польщён тем, что он хочет работать со мной. Но он был таким спокойным и приятным, что мы быстро нашли общий язык: после небольшого разговора мы сразу направились в студию.
Мы все видели Рика на диване на студии Jay-Z. Расскажи, каково на самом деле работать с ним.
Он делает три вещи: направляет тебя в нужное русло, пробует что-то новое и работает над ударными, постоянно интересуясь твоим мнением.
Рик всегда говорит: "Пробуй всё". Какой бы дикой не была идея, Рик постоянно твердил: "Нет ничего, чего мы не должны пробовать. Если получится фигня, мы это сразу поймём". Мы были на одной волне и практически одновременно понимали, если у нас что-то не получилось. У нас почти не было ссор. "Пусть всё идёт своим чередом" - приблизительно так думает Рубин. Так что стоило мне сказать, что мне не нравится его идея, и в 9 случаях из 10, Рик уберёт её из песни. И это ещё одна вещь, которая делает его великим.
Я впервые за долгое время начал продюсировать песни. Я не сделал ничего на "Relapse" и буквально несколько треков на "Recovery". Я был рад возможности торчать в студии с Луисом Ресто и делать биты с нуля. Здорово снова чувствовать себя продюсером.
В хип-хопе многое изменилось с того момента, как ты начал продюсировать. На тебя влияет современная музыка?
Не думаю. Я просто делаю то, что мне кажется верным. Понятно, что я держу руку на музыкальном пульсе. Но я никогда не хотел делать то, чем занимаются остальные. Пусть другие делают "современную музыку". Не хочу сказать, что моё творчество звучит устаревшим, его просто нельзя ни с чем сравнивать, оно другое. Думаю, я не отстал от времени.
Ты слышал куплет Кендрика на "Control"?
Слышал. Первое, что я подумал: "Твою мать", а потом "Вау, это было очень умно". Думаю, Кендрик - уверен, он сказал бы то же самое - вдохновлялся эрой, из которой вышел я, вышли Royce и Canibus. Кендрик поступил очень умно, потому что сейчас никто не делает того, что делали тогда мы. А он вернул это в рэп.
Что ты думаешь о своём месте в хип-хопе?
Мне сложно ответить на этот вопрос. Думаю, важнее, где меня видят люди. А мне остаётся только надеяться, что они видят во мне обычного рэпера. Большего мне не нужно. Я знаю, как люди реагируют на кроссоверные хиты, которые неожиданно попадают на радио: "Ну за что фигня, это уже не рэп". Но ведь я не контролирую этот процесс. Абсолютно не важно, о чём будет песня, я всегда на 100% вкладываюсь в лирику. Я никогда не буду отталкиваться от коммерческой стороны вопроса: я не пишу музыку, чтобы она хорошо продавалась или звучала на радио.
Ты чувствуешь себя рэп-богом?
У меня всё очень быстро меняется: от часа к часу, день ото дня. Концепция трека "Rap God" кажется мне очень наигранной. Я спрашиваю себя: хочу ли я быть рэп-богом? Иногда да. Но опять же, это относится к любому, кто читает рэп ради спортивного удовольствия и хочет быть лучшим. Именно поэтому куплет Кендрика вызвал такой резонанс: он вслух сказал то, о чём давно думают остальные. Если ты не хочешь стать лучшим, зачем вообще читать рэп?
Важная часть истории рок-музыки – протест. Он был базовым элементом, выделявшим жанр во время его рождения. Культура 60-х с удовольствием захватила новую и свободную музыку, которая по-разному, но все же протестовала. Против государства, против войны, против довольной жизни родителей.
Способов выразить такой протест было много: от прямого наезда на королеву Британии до сравнения военной системы с черными мессами ведьм.
Рок, безусловно, за десятилетия своего господства в музыкальном мейнстриме, понимался по-разному, проходил через переосмысление и трансформацию. Но анархический гуманизм всегда был у него где-то в подсознании: от Вудстока до Металлики.
Нынешняя тотальная популярность инди-музыки и пост-панка с их сознательным уходом в рефлексию и нескончаемые любовные страдания – показательная тенденция. Можно, конечно, такое поведение считать внутренним протестом. Но даже в этом случае выбран очень удобный вектор для «отката».
Не переходя никому дорогу можно смело винить себя во всех грехах и сойти за мудреца. Только вот постмодернизм уже закончился, а игры в самокопание ничего бы не потеряли, если бы прекратились с самоубийством Кобейна.
Рэп тоже создавался вместе с культурой борьбы. И эта культура максимально удобна для жанра. Здесь, чаще всего, музыкант оставлен наедине со своим текстом, поэтому скрыться за мутные переживания или гитарное соло не получится. Приходится говорить напрямую.
И если ты идиот, не знающий ничего кроме «районных понятий», это сразу будет заметно.
Если тебе не нравится политика страны, молчать тоже не получится. И сколько бы современные американские панки ни брызгали слюной в попытках задиссить Трампа, у Эминема все равно получится лучше.
Рэп популярнее
Другая очень важная особенность рока, сделавшая его главной музыкой второй половины прошлого века, — популярность.
Led Zeppelin собирали Уэмбли со своей сложнейшей музыкой, многоминутными импровизациями, странными символами и образами. Тогда на эти непростые перформансы приходили смотреть миллионы.
Какие рокеры сейчас собирают стадионы? Либо те, кого ценят только за заслуги прошлого (привет Скорпионс с их бесконечным прощальным туром), либо те, кто размывает жанры и играет что-то среднее между попсой, электроникой и… рэпом (привет рок-звездам из Imagine Dragons).
Рэп собирает стадионы на своих текущих заслугах. И обвинять его в воровстве эклектике глупо – он создает жанры прямо сейчас.
Рок гонится за хайпом и теряет лицо
Многие сверхпопулярные группы типа Линкин парка, Hollywood Undead или Limp Bizkit существуют на стыке жанров и активно перенимают рэп-культуру, музыку и стилистику. Нельзя сказать, что это плохо. Можно сказать, что это долгоиграющий тренд всего XXI века. Кто-то из музыкантов «оправдывает» свои трансформации «творческим видением», кто-то откровенно гонится за популярностью. Узнать правду тут сложно.
В России все так же. Самый популярный рок-музыкант (после Шнурова) – Noize MC. Собственно, популярен он именно потому, что умело комбинирует разные жанры и собирает практически полярную аудиторию: то со слезливыми песнями про бассейн, то с ярким разгромом современной культуры.
Это все вполне органично и правильно для новой культурной эклектики. Другой вопрос – коммерциализация и попытка на бренде стадионных рок-звезд собрать толпу визжащих девочек. Отсюда все претензии олдскула к уже упомянутым выше Imagine Dragons, Coldplay или Maroon 5.
Понятно же, что сказками про поп-рок никого не обманешь. Уход от классического рок-звука читается сейчас как слишком явный музыкальный тренд.
Рэп свободнее
Рок-музыка погрязла в спорах и условностях. Кого считать рокерами, а кого нет? О чем можно петь, а о чем нельзя? У кого можно копировать музыку, а кого нужно презирать и ненавидеть?
Фанаты, журналисты и музыканты изучают, обсуждают, разносят и обожают рок-музыку уже больше 50 лет. Поэтому она, к своему теоретическому ужасу, из рупора свободы стала частью консерваторской машины.
Рэп от этого (пока) свободен, потому что он уже изначально и вполне осознанно встроен в массовую культуру. Ограничений нет, хочешь сравнивать свой член с бургером и набивать на лицо нелепые татуировки – пожалуйста.
Рэп демократичнее
Рэп слушают все, и, что важнее, его может делать практически любой. Культура органично вписалась в мир будущего, с интернетом, круглосуточным медиапотреблением и взрывами популярности на Ютубе.
Пока консервативная рок-музыка открещивалась от диджитала и по-снобски воротила нос в сторону настоящего творчества, рэп захватил мир. И это еще не значит, что мир катится на дно.
Когда мне было семь лет, я уже знала, кто такой Тупак Шакур, к восьми могла назвать по несколько имён рэперов с Восточного и Западного побережья, а в 11 лет наизусть знала слова песни «Gangsta’s Paradise» Кулио. Я плохо помню жизнь без хип-хопа, и это не значит, что я дико продвинутый слушатель или преданный ценитель жанра. Хип-хоп уже давно вошёл в мейнстрим, с середины 1980-х экспансия жанра не останавливалась ни на секунду, но в последние пару лет приняла действительно впечатляющие масштабы.
Ещё десять лет назад сцена и сердца юных меломанов принадлежали поп-иконам, и конкуренция за звание самого продаваемого артиста года проходила в рамках одного жанра: Бритни Спирс соперничала с Кристиной Агилерой, Рики Мартин - с Крисом Мартином. У Тейлор Свифт соперники совсем другие - за просмотры ей приходится бороться с Игги Азалией и Ники Минаж, а Канье Уэсту и вовсе нет равных. Надо сказать, что и сама Тейлор, несмотря на статус поп-принцессы, строит свои хиты на заигрываниях с хип-хопом в том или ином виде.
Откройте любое влиятельное музыкальное издание - главную страницу The Fader занимает Tyler, The Creator, лучший трек недели по версии Pitchfork - «Ice Princess» Азилии Бэнкс, а Noisey публикует документальный фильм о 13-летнем рэп-вундеркинде. В общем, хип-хоп определенно правит миром музыки. Время от времени мы задаемся вопросом: когда закончится помешательство на рэпе? За ответом мы обратились к профессионалам.
Олег Соболев
музыкальный критик
Мода на экспроприирование хип-хопом поп-музыки закончится ровно тогда, когда сам хип-хоп перестанет быть популярен. То есть, учитывая врождённую способность хип-хопа мутировать с течением времени, никогда. Это же давняя история - белых людей чёрная музыка всегда привлекала. Достаточно вспомнить группу The Rolling Stones, в начале своей карьеры игравшей каверы на чёрный R&B, или, если пойти ещё дальше - The Original Dixieland Jazz Band, первую записанную джазовую группу на свете, сплошь составленную из белых людей. R&B и джаз из моды в итоге ушли, но хип-хоп куда более живучий - и пока он живет, он будет в контексте поп-музыки очень востребован.
Что же касается вещей более общих, внемузыкальных, мне кажется, это сильно внутриамериканские дела. Там сейчас чёрный президент, куча заметных чёрных знаменитостей, огромный рост популярности местного спорта, в котором правила диктуют тоже чёрные спортсмены. Невероятный рост политического активизма и гражданской активности со стороны чёрных - вспомните сюжет с городом Фергюсоном. Короче, сейчас именно чёрные люди во всех отношениях правят Америкой. Поэтому и культура стремится к чёрным вещам - к тому же спорту, например (вон даже Тейлор Свифт фотографируется с «Нью-Йорк Никс»). В той же Англии, например, немного не так: если брать музыку, то самые главные их поп-звезды - Адель или Сэм Смит - тоже живут музыкой чёрной, но годов так 1960-х, и от нынешнего состояния американской поп-кульутры бесконечно далеки.
Андрей Бухарин
музыкальный обозреватель
Мне кажется, что это некорректная постановка вопроса. Хип-хоп в мейнстрим ввёл ещё Малкольм Макларен в 1982 году своим первым сольным альбомом. Мода на него началась к концу десятилетия, тогда же появились первые белые рэперы (Beastie Boys и такой смешной персонаж, как Ванилла Айс). В 1990-е наступил расцвет рэпа, он оккупировал MTV и уже тогда стал мейнстримом, а его элементы стали вовсю использоваться в поп-музыке и новой танцевальной музыке. Даже в России появились хип-хоперы («Мальчишник», Bad Balance, Мистер Малой, Богдан Титомир). То, что происходит на нынешнем этапе, не называется модой, это просто повсеместное распространение - рэп читают в Капотне и трущобах Мадраса, в Кейптауне и Бухаресте - на всех языках мира. Хип-хоп - это народная городская музыка мира, самая простая в изготовлении и не требующая каких-то особых талантов. У нас хип-хоп тоже проникает везде и бубунит в каждой тачке, заменяя пацанам на районе старый шансон, который остался старшему поколению. Когда это кончится? Нравится нам это или нет (мне вот совершенно не нравится, хотя я употреблял рэп в его героический период), но кончится это явно не скоро. Во всяком случае, пока не будет придумано что-то столь же простое, эффективное для самовыражения простого парня, у которого нет никаких других шансов в этом лучшем из миров.
Андрей Горохов
Вопрос «когда закончится повсеместная мода на хип-хоп?» поставил меня в ступор, как и полагается всякому наводящему вопросу. Отвечая на него, хочется начать оправдываться, что, простите, я катастрофически отстал от моды и жизни и в упор не вижу моды на хип-хоп, тем более повсеместной, вокруг меня (в Берлине, Киеве, Днепропетровске - в городах, где я находился в последние три месяца) никакой моды на хип-хоп не было. Можно посетовать на глупый вопрос, но я выскажусь как культурологичненький ботан. Через 100 лет хип-хоп, скорее всего, уже будет существовать в каком-то ином виде, но даже и в этом я сомневаюсь. Вполне возможно, что волна хип-хопа будет перемещаться между гетто в странах третьего мира, как вечное эхо отражаясь от стен. Хип-хоп - глобальный феномен, и он не исчезает, даже если ваш микрорайон от него вылечился. Когда исчезнет мода на голубые джинсы? А на футбол? А на блэк-метал и панк-рок? А на прочувствованные песни под гитару? А на трэш? А на порно?
На моей памяти, то есть за последние 15 лет, только в Германии было несколько непохожих друг на друга волн хип-хопа: аггро-хоп, то есть агрессивный мачо-рэп с криминальными вывертами, - это нечто иное, чем инди-хип-хоп, а хип-хоп под биты - совсем другое, чем хип-хоп под акустическую гитару или минимал-электронику. И я не удивлюсь, если в Штутгарте или Гамбурге пара десятков человек до сих пор носят приспущенные огромные порты и слушают самодельные микстейпы. И оттуда снова может пойти волна «нового» саунда. Это же вирусы, а вирусы не волнами распространяются.
Александр Кондуков
главный редактор Rolling Stone Russia
Фактически тренда на хип-хоп не существует, существует тренд на зарабатывание денег. Хип-хоп - это иллюстрация всех коммерческих начинаний, к которым может прийти музыкальный артист. Звёзды хип-хопа всегда стремились к деньгам, они рекламируют всё - начиная от супермаркетов и заканчивая кроссовками. Поэтому в современном бизнесе, когда ничего особенно не продаётся, все сознательно тянутся к деньгам. Примерно такая же история произошла тогда, когда коммерческий хип-хоп только появился как тренд. Мне кажется, что сейчас что-то новое происходит в альтернативном хип-хопе. Как никогда много коллабораций между артистами, все друг друга очень плотно поддерживают, записываются на альбомах друг друга. Такой сплочённости в 1990-е не было. Поэтому все инстинктивно приближаются к хип-хоп-табору, чтобы держаться вместе на фоне чудовищных музыкальных процессов, которые приводят к тому, что музыканты зарабатывают исключительно корпоративными выступлениями и гастрольными турами, но никак не продажами музыкальных носителей.
Сейчас не существует каноничных хип-хоп-звёзд, которых можно боготворить и ставить без обиняков на обложку. Попробуйте сравнить Тупака Шакура с Дрейком - это совершенно разного порядка люди. Не думаю, что Кендрик Ламар прославился бы в 1995 году. На фоне тогдашнего LL Cool J он бы выглядел как карлик. Сейчас на сцене нет доминирующих, супермощных персон, поэтому все лавры получают те, кто обладают минимальной харизмой. О чём тут говорить, если главной рок-группой мира остаётся U2? Никакого прогресса особенно не наблюдается. Если вы будете перебирать в голове иконические рок-коллективы, то будет опять уклон в Radiohead и The Rolling Stones. Поэтому угловатые рэперы выглядят на этом фоне поярче, и те люди, которые хотят как-то зарабатывать, идут на коллаборации и работают вместе с ними. Хотя я уверен, что никто не обладает никаким абсолютным знанием того, куда может привести коммерческая музыка. Именно поэтому осуществляются эти сумасшедшие сделки в связи с покупкой альбома U2 и Beats компанией Apple. В общекризисном моменте каждый старается быть первым в каком-нибудь сегменте, потому что никто не знает, что выстрелит на самом деле. Выстрелить может всё что угодно, надеюсь, это не будет русский рок или новый альбом Бориса Гребенщикова и трибьют Башлачёва.