Ваучерный период приватизации в России 1990-х гг. был ее первым аккордом. Этот этап также называют «народным», так как благодаря чекам в стране появилось около 40 миллионов акционеров. Ваучерная модель была полна противоречий и юридических изъянов, приведшими к неравномерному перераспределению собственности в стране.
Цели
В 1992 – 1994 гг. в России проводилась ваучерная приватизация. Идеологами экономических реформ она рассматривалась как первый этап передачи государственной собственности в частные руки. Формы, цели, варианты и конкретные пути приватизации были определены в специальных документах. Это были государственные программы, принятые в 1992 и 1993 гг.
В них провозглашались основные цели приватизации. Они сводились к формированию слоя частных собственников, которые должны были помочь властям создать рыночную экономику. Считалось, что ваучерная приватизация поможет повысить эффективность деятельности предприятий. Средства, поступившие из рук граждан в казну, планировалось потратить на развитие социальной инфраструктуры. Все вышеописанное должно было содействовать процессу стабилизации экономического положения в Российской Федерации. Кроме того, ваучерная приватизация могла привлечь иностранные инвестиции содействовать демонополизации хозяйства страны и создать конкурентную среду.
Согласно программе, государственное имущество было поделено на несколько групп. Это были предприятия, ваучерная приватизация которых была запрещена, объекты, которые подвергались приватизации согласно решению правительства России. В другую категорию входили заводы, подлежащие незамедлительной и обязательной приватизации.
Ваучеры
Правительство предусмотрело четыре способа приватизации, с помощью которых государственные предприятия должны были быть отданы в частные руки: коммерческий конкурс, аукцион, аренду с правом выкупа и акционирование. Последний метод и был связан с ваучерами. Согласно новому законодательству, каждый гражданин Российской Федерации приобретал именной счет. На него зачислялись деньги, которыми оплачивалась приватизация государственных предприятий.
Приватизационный чек, или ваучер, стал использоваться на территории России в начале 1992 года. Именно эти государственные ценные бумаги принимали в уплату за долю в приватизированном имуществе. Согласно закону, каждый российский гражданин имел право получить только один ваучер. Эти бумаги обладали ограниченными срок действия (3 года с момента выпуска). Каждый приватизационный чек имел номинальную стоимость, равную 10 тысячам недоминированных рублей. При этом продажа и покупка этих бумаг объявлялась свободной, а их реальная цена определялась по соглашению участников сделки. Накануне приватизации совокупность предприятий страны была оценена в 1,400 миллиардов рублей. Количество выпущенных ваучеров было определено, исходя из этой цифры.
Недостатки
С самого своего начала приватизация в России приняла противоречивый характер. Ее формат был расплывчатым и обладал множеством юридических дыр. Кроме того, хотя некоторые страны уже имели опыт приватизации после крушения плановой и централизованной экономики, таких ее масштабов как в России нигде еще не было. Правительство и Верховный Совет долго не могли договориться о том, как государственные предприятия будут передаваться в частные руки. Кроме того, на формат продажи повлияли лоббистские группы, стремившиеся защитить интересы определенных бизнесменов и крупных собственников.
Суть ваучерной приватизации не нравилась главным идеологам строительства рыночной экономики – Егору Гайдару и Анатолию Чубайсу. Тем не менее 3 июля 1991 года закон об использовании именных счетов все-таки был принят. Ваучерная приватизация в России приобрела множество недостатков, самый весомый из которых – уязвимость к коррупции. У сотрудников предприятий были преимущественные права на выкуп акций. Как показал опыт, «красные директора» часто давили на работников, перекупая у них чеки и захватывая контроль над крупным имуществом. Также они могли добиться необходимых для себя результатов голосования во время собрания акционеров трудового коллектива.
Ход приватизации
Все этапы приватизации на крупных и средних предприятиях умещались в два шага. Первым проводилось акционирование завода или фабрики и преобразование в новые открытые акционерные общества. В корне менялась организационная и правовая форма предприятия. После этого происходил выпуск акций, распределявшихся между его сотрудниками согласно их ваучерам. Это были члены трудового коллектива и руководство. Также часть акций могла попасть в руки внешних юридических и физических лиц. Пропорции этого распределения определялись самим коллективом трудящихся. В некоторых случаях определенный пакет акций оставался в муниципальной или государственной собственности. Если это происходило, то в такие общества назначались представители Российской Федерации или ее субъектов.
В каждом конкретном случае трудовые коллективы по-своему решали, что делать с имуществом – выделять из его состава отдельные предприятия или объединять их в группы, таким образом создавая большие компании. Они становились холдингами и владели контрольным пакетом акций. Считалось, что именно работники лучше всего решат судьбу своих предприятий. Они были заинтересованными лицами (в экономической теории есть аналогичное понятие - «stakeholders»), и являлись не просто отстраненными равнодушными наблюдателями, которые видели в заводе только имущество. И тем не менее эффективных предпринимателей из простых рабочих не получилось. Сказалась неприсобленность народных масс к новым рыночным условиям.
«Народная приватизация»
В 1992 – 1994 гг. около 40 миллионов человек в России стали акционерами, а еще миллион – малыми бизнесменами. Поэтому в обиходе закрепилось понятие «народной приватизации». Обычно так называют самый первый период перераспределения собственности в России 1990-х гг.
Безвозмездное распределение ваучеров оказалось эффективным только в первые месяцы реформ. Вскоре стала ясной невозможность оценить реальную рыночную стоимость этих бумаг. Сказывалась неразвитость рыночных отношений и зачаточное состояние фондового рынка. Стоимость одного ваучера могла колебаться от нескольких рублей до тысяч рублей в зависимости от конкретного предприятия и конъектуры.
Криминализация
Рядовые акционеры почти не имели возможности управлять делами акционерного общества, даже несмотря на то что формально собственность распределялась равномерно. Кроме того, в 1992 году была проведена переоценка капитала всех приватизируемых предприятий. Изъян был в том, что она осуществлялась без учета инфляции. Таким образом собственность получила заниженную оценку, что только облегчило ее переход в руки «красных директоров» и других менеджеров, вовремя осознавших собственное привилегированное положение.
Фактически из-за непродуманности механизма обращения и выпуска ваучеров разные группы населения оказались на неравных стартовых позициях в гонке за приватизированным имуществом. Очень быстро это привело к криминализации экономических отношений. Например, частыми стали негласные и нелегальные передачи пакетов акций различным влиятельным чиновникам, хотя они не имели права участвовать в покупке ценных бумаг.
При повальном масштабе приватизации государство почти не извлекло из нее выгоды. В 1993 году доход от коммерческого использования муниципальных предприятий составил меньше процента от всех доходов казны. Ожидаемые иностранные инвестиции так и не приходили. Зарубежные бизнесмены опасались нести деньги на рынок, где царил «дикий капитализм», царствовала преступность, а закон был бессилен.
Результаты
Всего за период приватизации за приватизационные чеки было продано около 16 тысяч предприятий. К середине 1994 года в результате ваучерных сделок в частной собственности оказалось 70% промышленности страны. Также была передана большая часть объектов малой приватизации. В эту категорию входило 85 тысяч магазинов, кафе, ресторанов и т. д. Малая приватизация в большинстве регионов России завершилась к концу 1994 года. К тому же сроку на базе крупных и средних предприятий было создано около 20 тысяч акционерных обществ.
Государство предоставляло трудовым коллективам несколько вариантов льгот. Большая их часть (75%) предпочла выбрать контрольный пакет акций. Считалось, что эта форма собственности поможет избежать установления внешнего постороннего контроля над предприятиями. Тем не менее преимущества данного варианта очень быстро свелись на нет, из-за того, что акции скупались администрацией. Около трети всех ваучеров было перепродано за бесценок с помощью чековых инвестиционных фондов (ЧИФ). Они заключили сделки с 22 миллионами граждан (около 15% населения России). Внесенные в ЧИФы ваучеры практически не дали никаких дивидендов из-за того, что эти краткосрочные организации быстро прекращали свое существование. Поэтому, как правило, работники становились акционерами лишь на короткий период. Кроме того, владение одной-единственной бумагой нигде и никогда не делало человека реальным совладельцем предприятия.
Окончание ваучерного периода приватизации
Главным итогом ваучерной приватизации был переход от командно-административной экономики к рыночной модели. Государство утратило монополию в большинстве сфер народного хозяйства. Широкомасштабный процесс продлился всего два года. Такая внезапность не могла обойтись без потрясений. Недаром реформы начала 90-х до сих пор называют «шоковой терапией». Ваучеры оказались эффективным средством уничтожения прежде существовавшей экономико-социальной системы. Разрушение прежних основ не могло сопровождаться ростом экономики.
Когда ваучерный этап приватизации закончился, в стране появились частные собственники, однако почти никого из них нельзя было отнести к ответственным и эффективным предпринимателям. Новые владельцы, скупившие предприятия за бесценок, могли прийти «со стороны», не имея ни малейшего представления о реалиях отрасли. Часто предприниматели заботились только о получении прибыли, в то время как качество услуг и производства их вообще не беспокоило. Конечно, были и исключения, но принципиально нового и весомого класса собственников западного образца в России не появилось и не могло появиться в столь короткие сроки.
Летом 1994 года начался новый этап приватизации – денежный. Он должен был сгладить недостатки и исправить ошибки, которые были совершены при выпуске и продаже ваучеров. В правительстве надеялись, что платная приватизация приведет к управлению предприятиями эффективных и ответственных предпринимателей. Затем последовали залоговые аукционы, которые, ко всему прочему, закрепили появление новой прослойки олигархии.
Критика
Все формы приватизации, в том числе и ваучерная, подвергались критике как в 90-е гг., так и сейчас. Одной из самых частых претензий является обвинение в слишком быстром проведении передачи имущества в частную собственность. Фактически приватизация в России прошла без какой-либо подготовки государственных институтов и на зыбкой законодательной базе. Во-вторых, после раздела имущества заметно ослабла федеральная власть. Произошла эрозия общественного порядка, начался рост коррупции. В-третьих, так и не появился класс реальных собственников. Почти все приватизированное имущество перешло к новым хозяевам посредством воровских и нечистоплотных способов.
Всему этому способствовала порочность ваучерных механизмов. Реформаторы стремились как можно быстрее порвать с коммунистическим прошлым, что привело к печальным последствиям. Другие критики попросту обвиняют инициаторов экономических преобразований в преступности и сговоре с бизнесменами, сколотившими состояние из ничего посредством обмана простых граждан.
Была ли альтернативная программа приватизации? Критики часто говорят о том, что она должна была происходить медленно, по мере появления рыночных институтов. Для честного раздела советского наследия предлагалось продлить государственный контроль над приватизируемым имуществом. Еще в последние годы СССР много обсуждалась модель аренды с правом выкупа. Этот способ мог бы эффективно заменить эпопею с ваучерами, однако к нему так и не обратились.
Защита выбранного курса
У политики Гайдара и Чубайса есть и свои защитники. Рассуждая о невозможности постепенных реформ, они часто апеллируют к той сложной обстановке, в которой оказалась экономика, когда началась ваучерная приватизация. Годы планов, пятилеток, перекосов в бюджете, раздутого ВПК в советскую эпоху привели к тому, что меры необходимо было принимать срочно. Без моментальной перестройки экономики страна могла столкнуться с опасностью голода, социальной напряженности и в худшем случае - гражданской войны. Именно поэтому реформаторы, обладавшие реальной властью в конце 1991 – 1992 гг., решили использовать ваучеры, хотя и Гайдар, и Чубайс поначалу были сторонниками плана постепенной приватизации с использованием привычных денег.
Еще в 1987 г. был принят Закон СССР о государственном предприятии. Это был эпохальный документ. Он зафиксировал фактическую независимость трудовых коллективов заводов (а фактически директоров) от государства. Позже это явление получило название «спонтанной приватизации». Под этим эвфемизмом скрывался переход собственности в руки тех, в чьих руках она была на момент принятия закона. Когда было положено начало ваучерной приватизации, власть новой России уже не имела влияния на жизнь многих предприятий, которые формально еще были государственными, но на самом деле уже стали вотчиной «красных директоров».
Еще одним важным законом, принятым еще в советское время в 1988 году, был Закон о кооперативной деятельности. Этот документ подсказал, как можно удобно и легально растащить государственную собственность. На предприятиях создавались кооперативы, которые стали заниматься самыми эффективными видами деятельности своего завода, фабрики и т. д. Их главы для своей наживы использовали разницу между своими рыночными и общими государственными ценами. Разница оседала в кармане директора – фактического хозяина кооператива. Таким образом, проведение ваучерной приватизации лишь закрепило те порядки, которые уже существовали в последние советские годы экономического хаоса и разрухи.
Приватизация 1991-1997 годов стала логическим завершением выхода России на новый путь развития – рыночную экономику. Разгосударствлению подлежало все недвижимое имущество (предприятия, жилье), природные ресурсы, земля. По сути приватизация является передачей бывшей госсобственности в руки частных владельцев (как вариант - коллективов).
Порочный круг социалистического хозяйствования и управления, когда всё принадлежит всем и никто конкретно в результате не заинтересован, привел к катастрофическому состоянию экономики. Развал СССР в 1991 добавил масла в огонь. Старая правовая база уже не соответствовала требованиям действительности. Новая фактически не была сформирована.
В таких условиях передача государственной собственности частникам имела решающее значение. Ставка делалась на то, что новые владельцы будут кровно заинтересованы в прибыльности предприятий и смогут наладить разрушенное за годы советской власти производство. Но именно из-за отсутствия четкой правовой базы благое начинание пошло по ложному пути и превратилось в настоящее разворовывание богатств страны.
Ваучерная приватизация
Управление ходом приватизации традиционно связывают с именами двух людей: Анатолия Чубайса и Егора Гайдара. Первый – председатель Госкомимущества РСФСР и один из авторов новой экономической реформы. Второй - заместитель главы правительства по экономическим вопросам и главный идеолог приватизации.
По их предложению было решено провести процесс разгосударствления путем распространения среди населения приватизационных ваучеров (чеков) гособразца. По задумке идеологов реформы 1 ваучер равнялся 10-ти тысячам дененоминированных рублей. Выдача ваучеров была попыткой как-то урегулировать ход приватизации при отсутствии адекватной правовой базы.
Стоимость всего имущества была условно поделена на общее число граждан страны. 1 ваучер и обозначал долю, которой владел каждый отдельно взятый россиянин. По замыслу держатели ваучеров после окончания приватизации должны были получать некий процент прибыли от суммарных доходов предприятия, долей которого они владели.
Что происходило на самом деле
Ход приватизации теоретически регулировался двумя главными правовыми актами. Один из них был издан по инициативе лично президента Ельцина. Но на деле эти законы не действовали. Приватизация производилась огромной коррумпированной «машиной». Проценты и доли участников подтасовывались. В одних случаях предприятия силой захватывались их директорами. В других - в ход шли взятки чиновникам, которые должны были регулировать процесс и следить за соблюдением законов.
Ваучеры, которые были розданы населению, фактически мало что стоили. 2 ваучера в 90-ые годы меняли на одну бутылку водки или пару килограмм гречки. Простые россияне не знали, как поступать с этими документами, поэтому нередко просто выменивали их на еду. Ваучеры пачками скупались спекулянтами всех мастей, и в результате основная часть населения страны в приватизации вообще никак не участвовала.
Ценнейшая госсобственность почти «раздаривалась» тем, кто имел связи в Госкомимуществе и подчиненных организациях. В ходу была такая схема: реальная стоимость предприятия искусственно занижалась, после чего на залоговом аукционе оно продавалось за бесценок заинтересованному лицу. Особенно часто это практиковалось в отношении крупных объектов типа морских пароходств, заводов черных и цветных металлов, предприятий по добыче нефти и пр.
Результаты
Всего за весь период приватизации (процесс длился вплоть до 2006 года) было приватизировано более 120 тысяч бывших государственных предприятий. За эту ценность в казну государства поступило около 17 млрд долларов, что равнялось 505 млрд рублей по курсу 1 доллар = 30 рублей. 2/3 этой собственности было приватизировано в 1992-1997 годах. За нее государство выручило только 90 млн рублей с учетом буйствовавшей тогда гиперинфляции.
Благодаря варварской приватизации более 70% государственной собственности было продано за бесценок и переделено между «приближенными». Сейчас она приносит новым владельцам огромные доходы. На этой основе и сформировался процветающий тогда и сейчас класс олигархов. Другим негативным последствием безграмотной приватизации стал резкий спад производства и новый кризис в экономике.
В 90-ые годы много потеряло не только государство в общем, но и каждый россиянин в частности. Почти 80% населения не получило ни копейки за свою часть бывшей государственной собственности. Многие российские граждане считают приватизацию нечестной и готовы к пересмотру ее результатов.
Не секрет, что процесс разгосударствления в 90-х годах или как потом его лукаво подменили термином "приватизация", вызывает недоумение у подавляющего большинства граждан России, а также обоснованные вопросы у множества профессиональных специалистов в этой области.
По сути, всё свелось к глобальной фальсификации и обману всего населения страны. Процедура разгосударствления общегосударственного имущества и средств производства была подменена банальной раздачей населению так называемых ваучеров, которые должны были стать ценной бумагой номиналом 10 000 неденоминированных рублей за штуку, но по факту оказались никчёмной бумагой. Один ваучер тогда приравнивался к двум бутылкам водки.
1 июля 1991 года Законом " Об основных началах разгосударствления и приватизации предприятий" была подготовлена почва для масштабного передела общенародной (по Конституции СССР) собственности в пользу союзной номенклатуры. Однако, распад СССР не позволил этим планам осуществиться в полном масштабе и приватизация активов бывшего СССР происходила, в основном, под контролем руководств бывших советских республик.
Приватизация В России проходила с начала 1990-х годов (после распада СССР) и связывают её прежде всего с именами Гайдара и Чубайса, занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации появились люди с огромными состояниями (олигархи).
на фото Анатолий Чубайс
Приватизационный чек эпохи приватизации в России
Ваучерная приватизация, проводилась в 1992—1994 гг. Ей предшествовали законодательные акты Верховного Совета РСФСР, принятые летом 1991 года, которые предусматривали выкуп государственных предприятий и их преобразование предприятия в акционерные общества. Для упорядочения приватизации был принят закон «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», согласно которому каждый гражданин России получал именной приватизационный счет, на который должны были зачисляться денежные суммы, предназначенные для оплаты приватизируемого государственного имущества. Закон не разрешал продажу приватизационных вкладов другим лицам. Этот закон, однако, не был осуществлен, и вместо него была проведена ваучерная приватизация.
Практическим руководством к приватизации служили Указы Президента РФ «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» (29 декабря 1991 г.), «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» (29 января 1992 г.), «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества» (1 июля 1992 г.), «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации» (14 августа 1992 г.), «О Государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» (24 декабря 1993 г.).
Ваучерная приватизация была противоречива, так как ее лозунги (создание эффективного собственника, повышение эффективности предприятий, создание социально ориентированной рыночной экономики) расходились с практикой. По мнению экономистов, практика победила идеологию. Участники приватизации не обладали равными правами. Так, работникам предприятий предоставлялись льготы при приобретении акций этих предприятий, граждане же, не занятые в производстве (медицинские работники, ученые, учителя) такими льготами не обладали.
Летом 1992 г. была введены ваучеры (приватизационные чеки), которые бесплатно раздавались населению и теоретически могли быть обменены на долю в акциях того или иного предприятия. Практически большинство ваучеров было скуплено различными спекулянтами и большинство граждан РФ в приватизации не участвовали.
Номинальная стоимость ваучера составляла 10 тысяч рублей. Имущество предприятий страны было оценено в 1400 миллиардов рублей, и на эту сумму были изданы ваучеры. По утверждению главы Госкомимущества Чубайса, руководившего приватизацией, на один ваучер можно было приобрести два автомобиля «Волга». Реальная стоимость ваучера оказалась равной цене двух бутылок водки.
В работе по приватизации Чубайсу активно помогали иностранные консультанты. В частности, в команде Чубайса состоял гарвардский профессор Андрей Шлейфер — выходец из СССР, эмигрировавший в США в 1976 году. В 2005 году, уже в Америке, он был обвинен в использовании служебного положения в целях личной наживы (так называемый "конфликт интересов" по американскому законодательству), но суд признал его виновность лишь в "нарушении контракта" и обязал выплатить многомиллионный штраф. Деятельность Шлейфера в России подробно описана в статье Дэвида МкКлинтика «Как Гарвард потерял Россию», опубликованной в 2006 году в журнале «Инститюшенал Инвестор». Сам Шлейфер считал свою миссию не столько экономической, сколько политической, утвеждая:
(Западная) помощь сможет изменить соотношение политических сил таким образом, чтобы реформаторы свободного рынка смогли одолеть своих противников... Помощь реформам нужна не потому, что она непосредственно поднимает экономику — для этого она слишком мала — а потому, что она помогает реформаторам выиграть политические сражения.
Бывший министр экономики экономист Андрей Нечаев так прокомментировал ваучерную схему:
С точки зрения применявшейся модели приватизации номинал ваучера не имел никакого значения. Ваучер определял лишь право что-то купить при приватизации. Реальная его стоимость зависела от конкретной приватизационной ситуации на конкретном предприятии. Где-то на ваучер можно было получить 3 акции, а где-то - 300. В этом смысле на нем можно было написать и 1 рубль, и 100 тысяч рублей, что не изменило бы его покупательную способность ни на йоту. По-моему, идея снабдить эту ценную бумагу номиналом принадлежала Верховному совету. Чтобы придать номиналу хотя бы какую-то рациональную основу, решили привязать его к стоимости основных фондов на душу населения.
Такой порядок приватизации оказался выгоден так называемым «красным директорам», то есть руководителям предприятий, получившим эти должности в советские времена. Директора стали владельцами своих предприятий, так как они имели возможность скупить контрольные пакеты акций.
Основная масса населения не знала, что делать с ваучерами, поэтому их стали продавать скупщикам. Цена ваучеров стремительно падала, упав до 3—4 тысяч рублей к маю 1993 года. С целью помочь реализации ваучеров создавались чековые инвестиционные фонды, обменивавшие ваучеры на акции разнообразных компаний.
Хотя предполагалось, что в результате ваучерной приватизации в России образуется средний класс, ее итогом стало значительное расслоение общества.
Во многом приватизация в России повторила историю приватизации церковных земель во Франции во времена Французской Революции. На тот момент земли церкви были конфискованы и на основе этих земель (позже к списку земель добавились бывшие имения иммигрантов и земли принадлежавшие короне) были выпущены ассигнации которые в последствии начали использоваться как деньги. Земли в последствии были распроданы на аукционах в которых зажиточные крестьяне и буржуа имели преимущество перед бедными крестьянами, что, как и в России, привело к расслоению общества.
Залоговые аукционы
Следующий этап российской приватизации был связан с т.н. “залоговыми аукционами”, в результате которых значительные объёмы российских промышленных предприятий и предприятий добывающей отрасли сосредоточились в руках узкой группы лиц позднее названных “олигархами”. В целом процессы приватизации скомпрометировали саму идею в глазах большинства граждан России, т.к. перераспределение собственности выглядело с их точки зрения неадекватным и не имеющим внятной мотивации.
Залоговые аукционы проводились по официальной версии с целью пополнения государственного бюджета. На практике необходимость срочного пополнения бюджета (т.е. его острый дефицит) была организована путём выдачи не обеспеченных активами государственных днежных займов будущим олигархическим группировкам. Полученные средства были использованы олигархами для участия в аукционах, а кредиты так и не были возвращены государству в полном объёме.
То есть, было организовано и проведено мега глобальное мошенничество при самом активном соучастии государства.
В результате этих аукционов-мошенничества государственная собственность была передана в руки олигархов по беспрецедентно низкой цене.
Залоговые аукционы были предприняты в 1995 году с целью пополнения государственной казны. Правительство планировало получить деньги, приватизировав часть государственных предприятий. Идею аукционов с целью для пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин, возглавлявший «ОНЭКСИМ-банк». Инициативу поддержал Анатолий Чубайс, который в то время был вице-премьером и зам. председателя правительства Егор Гайдар. Курировал проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох.
Вдадимир Потанин
Анатолий Чубайс
Егор Гайдар
Альфред Кох
На продажу были выставлены самые доходные компании. Аукционы назывались залоговыми, так как, в отличие от обычных аукционов, компании не продавались, а отдавались в залог. Однако, выкуплены обратно они не были. По мнению большинства экспертов были выставлены чрезвычайно заниженные цены. Конкурс на аукционах был очень низкий. Это произошло потому, что многие потенциальные покупатели к ним не были допущены. Во многих случаях в конкурсе участвовало несколько фирм, принадлежавших одному и тому же человеку или группе лиц. Более того, госпредприятия зачастую покупались не за собственные деньги, а за деньги, взятые как бы в кредит у государства.
В результате залоговых аукционов появились олигархи-миллиардеры (Березовский, Ходорковский, Абрамович и другие).
Последствия
В целом приватизация скомпрометировала себя в глазах простых людей. Россияне просто не знали как поступать с приватизационными чеками, зачастую в условиях гиперинфляции они обменивались на более «ценное» — деньги, продукты питания, бутылку водки. Обыватели, выражая своё негативное отношение к приватизации, часто цитировали по этому поводу известное высказывание Бориса Ельцина — «Во всём виноват Чубайс!»
Фонд "Общественное мнение" 20.01.2005 провёл среди населения страны исследование на тему: Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993-2003 годы.
Опрос населения в 100 населенных пунктах 44 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 15-16 января 2005 г.. 1500 респондентов. Дополнительный опрос населения Москвы - 600 респондентов. Статистическая погрешность не превышает 3,6%.
Приватизация, начавшаяся в России более десяти лет назад, породила, помимо прочего, проблему легитимности отношений собственности в нашей стране, остающуюся актуальной и сегодня. Почти две трети россиян (64%) считают, что приватизационные сделки в большинстве случаев проводились с нарушением закона, и лишь 9% - что они, как правило, осуществлялись по закону. Такое распределение мнений весьма устойчиво: в 1998 году первую точку зрения разделяли 63%, вторую - 6% участников опроса.
К тому же российские граждане отнюдь не уверены, что приватизация оказалась оправданной и в чисто экономическом отношении. Только 16% респондентов считают, что приватизированные предприятия работают лучше оставшихся в собственности государства.
Впрочем, и противоположное мнение - что они работают хуже - не является преобладающим: его разделяют 27% опрошенных, тогда как остальные выбирают промежуточные варианты ответа на этот вопрос ("одинаково" - 14%, "бывает по-разному" - 23%) либо затрудняются с ответом (21%). Распределение мнений по данному вопросу с 1998 года тоже практически не претерпело изменений. Но хотя россияне и далеки от единства в своих суждениях о влиянии приватизации на эффективность производства на отдельных предприятиях, они почти втрое чаще считают, что страна в целом развивается лучше, если большая часть предприятий находится в государственной собственности, чем занимают противоположную позицию - что преобладание частной собственности обеспечивает более успешное развитие страны (56% и 20% соответственно). Следует, однако, отметить, что работники небюджетных учреждений и предприятий несколько чаще бюджетников и тех, кто не работает, убеждены в большей эффективности частного капитала.
Усматривая в приватизации аферу общенационального масштаба и, вместе с тем, не считая ее экономические последствия благотворными, россияне, в большинстве своем, уверены, что в целом она принесла стране больше вреда, чем пользы. Сегодня такое мнение разделяют 55% граждан (в 1998 году - 61%), и лишь 7% (в 1998 году - 8%) полагают, что она принесла больше пользы. Считают, что пользы и вреда было поровну, 22% респондентов (в 1998 году - 17%).
Вместе с тем, за последние годы доля сторонников пересмотра итогов приватизации довольно заметно снизилась - с 60% в 2000 году до 51% - в 2005 году. Причем сегодня только треть опрошенных (33%) полагает, что приватизацию не следовало проводить вообще; гораздо больше (46%) - тех, кто считает, что проводить ее следовало, но иначе (полагающих, что она была проведена правильно, лишь 5%). Следует подчеркнуть, что молодые респонденты, отвечая на вопросы, связанные с этой темой, неизменно демонстрировали менее негативное отношение как к самой приватизации, так и к собственникам приватизированных предприятий, нежели представители старшего поколения. Например, мнение о том, что приватизацию не следовало проводить в принципе, разделяют 19% респондентов, не достигших 35-летнего возраста, и 47% - из числа тех, кто старше 55 лет.
|
Приватизация в России — приватизация, процесс передачи государственного имущества Российской Федерации в частную собственность, который осуществлялся в России с начала 1990-х годов (после распада СССР) и сопровождался исключительным уровнем насилия, коррупции и разгулом преступности. Приватизацию обычно связывают с именами Е. Т. Гайдара и А. Б. Чубайса, занимавшими в то время ключевые позиции в правительстве. В результате приватизации значительная часть государственного имущества России перешла в частную собственность.
Приватизация часто подвергается резкой критике. Утверждается, что новые обладатели собственности получили её не по заслугам, а за счёт личных связей и неформальных отношений с первыми лицами государства и их родственниками. С приватизацией связывают появление в России олигархов, слишком сильное и несправедливое экономическое расслоение населения России. Значительная часть населения России воспринимает приватизацию 90-х как аморальную, преступную. В народе даже её стали называть «прихватизация».
С другой стороны, как утверждает Владимир Мау, приватизация проводилась в крайне сложной экономической, финансовой и политической обстановке: конфронтация Верховного совета РФ с Президентом и Правительством затрудняли создание правовой базы и проведение институциональных реформ; Правительство испытывало сильное лоббистское давление со стороны Верховного совета; на момент начала приватизации государство было не способно эффективно контролировать свою собственность, массовым явлением стала спонтанная приватизация — захват контроля над предприятиями их директорами, настроенными не на развитие предприятий, а на быстрое получение прибылей.
По мнению Владимира Мау, главной экономической задачей приватизации было повышение эффективности экономики за счет создания института частной собственности на средства производства. В то время как в определенных сферах экономики (обслуживание, торговля) эта задача была достаточно быстро решена, в промышленности и сельском хозяйстве нужный эффект достигался гораздо медленнее, во многом из-за того, что, считает Мау, приватизированные предприятия переходили в собственность трудовых коллективов, то есть под контроль — а в перспективе и в собственность — их директоров. Однако сам Анатолий Чубайс позднее говорил, что приватизация была проведена с единственной целью не допустить прихода коммунистов к власти.
Нормативная база приватизации
Приватизация в России началась после принятия Закона СССР «О государственном предприятии (объединении)» в 1988 году. На этом этапе она осуществлялась в отсутствие необходимой нормативной базы. При этом реальные ее масштабы оставались неизвестными. По оценкам ОЭСР к лету 1992 года (начало осуществления программы приватизации) более 2000 предприятий были приватизированы «стихийно». Только в 1991 году началась разработка законодательства о приватизации Законом РФ от 3/7/1991 «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в РФ» (с изменениями от 5/7/1992).
До середины 1992 года Верховный Совет РФ принял ряд законов и постановлений, регламентирующих процессы приватизации и банкротства хозяйственных субъектов, в том числе и Законы РФ «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР» и Законом о приватизации организация и проведение единой государственной политики приватизации, включая ее нормативное и методическое обеспечение, возлагались на Государственный Комитет РФ по управлению государственным имуществом (ГКИ). В качестве продавца и временного владельца государственного имущества был определен Российский фонд федерального имущества (РФФИ). При этом ГКИ был подотчетен Правительству РФ, а РФФИ — Верховному Совету РФ.
В России к нормативной базе приватизации относились также Государственные программы приватизации на 3 года. Они включали задания на текущий год и прогноз на два следующих. На основании этих законов Государственный комитет России по управлению государственным имуществом (ГКИ) издавал нормативные акты, а также давал разъяснения этих актов и Программы приватизации. При этом за пределами юрисдикции этих законов оставалась приватизация земли и жилищного фонда, социально-культурных учреждений и объектов культурного и природного наследия. Кроме указанных законов отдельные аспекты приватизации попадали под действие и других законов, например, «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25/12/1990.
С ноября 1991 г. начался этап форсированной приватизации. В его основу был положен указ No.341 Президента РФ от 29/12/1991, утвердивший «Основные положения программы приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1992 год». Указ No.66 от 29/1/1992 «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» определял практический механизм приватизации. Государственная программа приватизации на 1992 год была принята Верховным Советом РФ в июне 1992 года. Она провозглашала следующие цели:
- повышение эффективности деятельности предприятий путем их приватизации;
- создание конкурентной среды и содействие демонополизации народного хозяйства;
- привлечение иностранных инвестиций, социальная защита населения и развитие объектов социальной инфраструктуры за счет средств, поступивших от приватизации;
- содействие процессу финансовой стабилизации РФ;
- создание условий и организационных структур для расширения масштабов приватизации в 1993—1994 гг.
В РФ Программа приватизации предусматривала ваучерную, денежную и «малую» приватизацию. Согласно законодательно принятой программе малые предприятия должны были распродаваться на торгах или могли быть напрямую проданы частным лицам, работающим на этих предприятиях. Крупные же предприятия должны были быть обязательно акционированы до приватизации. Корпоратизация средних предприятий до их разгосударствления оставалась на решение самих предприятий.
Программа приватизации устанавливала ограничения на приватизацию, обязательные для всех органов государственной власти и управления и органов местного самоуправления, при этом запрещая введение дополнительных ограничений этими органами и расширенного толкования ограничений. При рассмотрении вопроса о приватизации объектов и предприятий правительство РФ, ГКИ и его территориальные органы имели право запретить приватизацию либо путем преобразования предприятия в акционерное общество открытого типа с закреплением 100 % акций в государственной собственности, либо преобразования его в государственное (казенное) предприятие, финансируемое за счет государственных источников.
В случае принятия решения о приватизации способы ее проведения в каждом конкретном случае определялись рабочей комиссией по приватизации соответствующего комитета по управлению имуществом. Предприятия со стоимостью активов на 1/1/1992 не более 1 млн руб. попадали под так называемую «малую» приватизацию через аукцион или конкурс. Объекты нежилого фонда, сданного ранее в аренду, объекты незавершенного строительства, имущество ликвидируемых или действующих предприятий также приватизировалось через аукцион. Предприятия-должники оставлялись до специальных указов президента РФ.
Основная же масса предприятий должна была быть в процессе приватизации превращена в акционерные общества открытого типа (АООТ). Для них предусматривались следующие формы приватизации:
закрепление пакета акций (в том числе и «золотой» акции) в государственной или муниципальной собственности; льготная продажа и передача акций членам трудового коллектива приватизируемого предприятия; выкуп имущества арендными предприятиями по договорам аренды; продажа акций на чековом («ваучерном») или денежном аукционе; продажа акций по конкурсу, в том числе и приватизационному. Можно лишь пожалеть, что конкурсы неаукционного характера до 1995 г. практически не сыграли никакой роли. В российских условиях жестко применялась аукционная форма приватизации при том, что эксперты предупреждали, что «заранее принимать на себя обязательство реализовывать приватизируемые предприятия в основном через аукцион — значит отказываться от получения оптимальных для страны результатов по многим сделкам… Жесткое применение аукционного метода приватизации существенно связывает российской стороне руки на… переговорах с зарубежными инвесторами». [А.З Астапович, Л. М. Григорьев. Иностранные инвестиции в России… с. 28.]
Нормативная база приватизации, принятая в краткие сроки часто без межведомственного согласования, естественным образом не могла быть достаточно полной. В развитие Госпрограммы приватизации был издан ряд указов президента и ведомственных документов. При этом не были определены механизмы управления госсобственностью, не сформулированы требования к новым собственникам по защите окружающей среды, механизмы обеспечения экономической независимости, безопасности и обороноспособности страны [из акционированных к 1995 г. 1110 предприятий ВПК 20 % были объявлены неплатежеспособными; см.: Счетная палата… с. 11], взаимоотношений, распределения прав и обязанностей в части управления госсобственностью центра и регионов. Помимо того, вообще отсутствовали нормы и критерии, ограничивающие объемы преобразований одной формы собственности в другую. Понятия национализации и секвестра отсутствовали в нормативной базе вообще.
Ваучерная приватизация
Ваучерная приватизация проводилась в 1992—1994 гг. Ей предшествовали законодательные акты Верховного Совета РСФСР, принятые летом 1991 года, которые предусматривали выкуп государственных предприятий и их преобразование в акционерные общества. Для упорядочения приватизации был принят закон «Об именных приватизационных счетах и вкладах в РСФСР», согласно которому каждый гражданин России получал именной приватизационный счет, на который должны были зачисляться денежные суммы, предназначенные для оплаты приватизируемого государственного имущества. Закон не разрешал продажу приватизационных вкладов другим лицам. Этот закон, однако, не был осуществлен, и вместо него была проведена ваучерная приватизация.
Практическим руководством к приватизации служили Указы Президента РФ «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» (29 декабря 1991 г.), «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий» (29 января 1992 г.), «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества» (1 июля 1992 г.), «О введении в действие системы приватизационных чеков в Российской Федерации» (14 августа 1992 г.), «О Государственной программе приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации» (24 декабря 1993 г.).
Ваучерная приватизация была противоречива. Формат приватизации был во многом результатом компромиссов между Правительством и Верховным Советом, с учетом принятых в разное время нормативных актов и интересов разных лоббистских групп. Так, Е. Гайдар и А. Чубайс изначально не были сторонниками ваучерной приватизации, предлагая отказаться от нее в пользу постепенной приватизации за деньги. Однако, закон РСФСР «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» от 3 июня 1991 года предусматривал приватизацию с использованием приватизационных именных счетов. Недостатком этого решения была его коррупционная уязвимость: с учетом преимущественного права работников предприятий на выкуп их акций, директора, используя давление на работников, получили бы широкие возможности для захвата контроля над предприятиями. В качестве компромисса между позицией Верховного Совета и Правительства, чеки были анонимизированы (что приближало приватизацию к рыночной схеме), право трудовых коллективов на преимущественный выкуп акций сохранено.
Летом 1992 г. были введены ваучеры (приватизационные чеки), которые небесплатно раздавались населению. За каждый ваучер необходимо было заплатить 25 рублей, независимо от того, кто получал ваучер взрослый человек или ребёнок. Номинальная стоимость ваучера составляла 10 тысяч рублей. Имущество предприятий страны было оценено в 1400 миллиардов рублей, и на эту сумму были изданы ваучеры. По утверждению главы Госкомимущества Чубайса, руководившего приватизацией, один ваучер соответствовал по стоимости двум автомобилям «Волга». Но купить эти автомобили в обмен на ваучер было нельзя.
Реальная рыночная стоимость пакета акций, который можно было получить в обмен на один ваучер, колебалась в широких пределах в зависимости от компании, чьи акции приобретались в обмен на ваучер, а также от региона, где это происходило. Например, в Нижегородской области один ваучер можно было обменять в 1994 г. на 2000 акций РАО «Газпром» (их рыночная стоимость в 2008 г. составила порядка 700 тыс. рублей), в Московской области — на 700 акций Газпрома (в 2008 г. — порядка 245 тыс. рублей), а в г. Москве — на 50 акций Газпрома (17 тыс. руб. в 2008 г.) За один ваучер можно было также получить 7 акций Торгового дома «ГУМ» (менее 100 руб. в 2008 г.)
Бывший министр экономики экономист Андрей Нечаев так прокомментировал ваучерную схему:
|
С точки зрения применявшейся модели приватизации номинал ваучера не имел никакого значения. Ваучер определял лишь право что-то купить при приватизации. Реальная его стоимость зависела от конкретной приватизационной ситуации на конкретном предприятии. Где-то на ваучер можно было получить 3 акции, а где-то — 300. В этом смысле на нем можно было написать и 1 рубль, и 100 тысяч рублей, что не изменило бы его покупательную способность ни на йоту. По-моему, идея снабдить эту ценную бумагу номиналом принадлежала Верховному совету. Чтобы придать номиналу хотя бы какую-то рациональную основу, решили привязать его к стоимости основных фондов на душу населения. |
Такой порядок приватизации давал серьезные преимущества так называемым «красным директорам», то есть руководителям предприятий, получившим эти должности в советские времена. Во многих случаях основная доля акций предприятия оказывалась в руках трудовых коллективов; используя административное давление, директора могли добиваться нужных результатов голосования на собраниях акционеров, а впоследствии зачастую и выкупать долю работников предприятий, становясь полноправными владельцами.
Однако, идеологи приватизации неоднократно отмечали, что стремительная выдача приватизационных чеков была направлена именно на то, чтобы ограничить возможности «красных директоров» по лоббированию и проведению приватизации по еще более выгодным для них схемам. В ноябре 2004 года А. Чубайс в интервью The Financial Times сказал: «У коммунистических руководителей была огромная власть — политическая, административная, финансовая… Нам нужно было от них избавляться, а у нас не было на это времени. Счет шел не на месяцы, а на дни».
Основная масса населения не знала, что делать с ваучерами, поэтому их стали продавать скупщикам. Цена ваучеров стремительно падала, упав до 3—4 тысяч рублей к маю 1993 года. С целью помочь реализации ваучеров создавались чековые инвестиционные фонды, обменивавшие ваучеры на акции разнообразных компаний.
Схема действия чековыx инвестиционныx фондoв была примерно одинакова: фонды собирали ваучеры с населения, участвовали в чековом аукционе, и покупали за ваучеры акции доходных предприятий. Затем, акции продавались с баланса чековыx инвестиционныx фондoв на баланс структур, контролируемых влиятельными в регионе группировками (зачастую организованной преступностью) по низкой балансовой стоимости, оставляя номинальные активы в фонде для последующей фактической ликвидации.
Во многом приватизация в России повторила историю приватизации церковных земель во Франции во времена Французской Революции. На тот момент земли церкви были конфискованы, и на основе этих земель (позже к списку земель добавились бывшие имения иммигрантов и земли, принадлежащие короне) были выпущены ассигнанты, которые впоследствии начали использоваться как деньги. Земли впоследствии были распроданы на аукционах, в которых зажиточные крестьяне и буржуа имели преимущество перед бедными крестьянами, что, как и в России, привело к расслоению общества.
Многочисленные критики указывают, что ваучерная приватизация была нечестной, несправедливой, привела незаслуженному резкому обогащению узкой группы лиц. В ответ на это А. Чубайс отмечает: «Мы не могли выбирать между „честной“ и „нечестной“ приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка… Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом».
Залоговые аукционы
Залоговые аукционы были предприняты в 1995 году с целью пополнения государственной казны. Правительство планировало получить деньги, приватизировав часть государственных предприятий. Идею аукционов с целью пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин, возглавлявший «ОНЭКСИМ-банк». Инициатива была поддержана тогдашним первым вице-премьером правительства Анатолием Чубайсом и вице-премьером Олегом Сосковцом (именно последний, по словам тогдашнего председателя ЦБ РФ Сергея Дубинина, первым поставил вопрос о проведении аукционов на заседании кабинета министров). Курировал проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох.
На продажу был выставлен ряд крупнейших компаний. Аукционы назывались залоговыми, так как, в отличие от обычных аукционов, компании не продавались, а отдавались в залог. Однако, выкуплены обратно они не были. По мнению большинства экспертов были выставлены чрезвычайно заниженные цены. Конкурс на аукционах был очень низкий. Как отмечала Счётная палата России, «анализ состава участников аукционов и их гарантов показал, что в большинстве случаев состязательность при проведении аукционов не предполагалась». Во многих случаях в конкурсе участвовало несколько фирм, принадлежавших одному и тому же человеку или группе лиц. Более того, госпредприятия зачастую покупались не за собственные деньги, а за деньги, взятые в кредит у государства. Как отмечалось в докладе Счётной палаты, «сумма кредитов, полученных от передачи в залог федерального имущества, была эквивалентна сумме временно свободных валютных средств федерального бюджета, размещенных в это время Минфином России на депозитных счетах коммерческих банков, ставших затем победителями в залоговых аукционах. <…> Таким образом, сделки кредитования Российской Федерации под залог акций государственных предприятий могут считаться притворными, поскольку банки фактически „кредитовали“ государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков — участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству Российской Федерации в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий. В результате банки, „кредитовавшие“ государство, смогли непосредственно либо через аффилированных лиц стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий». Кроме того, вопреки правилам проведения аукционов банки не направляли кредитные средства на счёт в Центробанке, средства оставались в тех же коммерческих банках, но на специальных счетах.
В результате залоговых аукционов появились олигархи-миллиардеры (Березовский, Ходорковский, Абрамович и другие)
А. Чубайс оправдывает проведение залоговых аукционов следующим образом: «Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают». В то же время он отмечает: «В то время я не вполне понимал, какую цену нам придется заплатить. Я недооценил то глубокое чувство несправедливости, которое зародилось в людях»
Сумма средств, которые должно было получить правительство, составляла около 1,85 % доходной части федерального бюджета. Счётная палата резюмировала результаты своих проверок: «в результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер».
Залоговые аукционы, проведённые в России в ноябре-декабре 1995 года
Предприятие |
Средства, поступившие в бюджет, млн. долл. |
Победители аукциона |
||
Норильский никель |
ОНЭКСИМ Банк |
|||
ЗАО «Лагуна» (фактически — банк МЕНАТЕП) |
||||
ЛУКойл-Империал |
||||
Сиданко (теперь ТНК-BP) |
Банк МФК (фактически — консорциум из МФК и «Альфа-групп») |
|||
Сибнефть |
ЗАО «Нефтяная финансовая компания» (гарант — Столичный банк сбережений) |
|||
Сургутнефтегаз |
НПФ «Сургутнефтегаз» (гарант — ОНЭКСИМбанк) |
|||
Новолипецкий металлургический комбинат |
Банк МФК (фактически — «Ренессанс Капитал») |
|||
Новороссийское морское пароходство (Новошип) |
||||
АО «Нафта-Москва» |
ЗАО «НафтаФин» (фактически — менеджмент самого предприятия) |
|||
АО «Мечел» |
ТОО «Рабиком» |
|||
Северо-западное речное пароходство |
||||
Мурманское морское пароходство |
ЗАО «Стратег» (фактически — банк МЕНАТЕП) |
Приватизация в Москве
Приватизация в Москве началась в 1992 году по указу Президента РФ, которым столице представлялось право проводить ускоренную приватизацию муниципальной собственности по самостоятельно разработанному плану и графику. Как результат, значительная часть небольших предприятий в Москве была продана еще до начала активной фазы ваучерной приватизации (1993 год). К середине 1994 года не более 20 % всех предприятий и организаций города находились в государственном секторе. Доля приватизированных торговых предприятий значительно превышала среднюю долю по России в целом. Количество акционированных предприятий в строительстве была втрое больше аналогичного показателя по стране. На начало 1996 года приватизация в Москве принесла более четверти всех доходов, полученных от нее в России. [См.: А.Канина. Москва — единственная свободная экономическая зона в стране. «Независимая газета» 19/03/1996.]
Положение в столице может дать очень сильный аргумент сторонникам приватизации, особенно если вспомнить ожесточенные дискуссии по методам приватизации между руководством Москвы и ГКИ. Город, переживающий состояние "бума со всеми его чертами, характерными для западных экономик, стал против всех ожиданий абсолютным финансовым центром страны. По некоторым оценкам на нее приходилось до 70 % всего банковского оборота страны. Для Москвы в отличие от России в целом характерен был инвестиционный подъем — в первые полгода 1995 года темп роста капитальных вложений в городе составлял 111,21 % при общем падении его по стране на 22 %. [См.: там же.] Одна из важнейших причин этого — обслуживание бурно развивающейся экономики города. Имущественное расслоение между жителями Москвы и остальной России интенсивно нарастало.
В московской модели приватизации с самого начала на чековые аукционы выставлялись не 29 % акций, а 12-15 %%. За городом сохранялись крупные пакеты акций, которые позднее стали реализовываться на специализированных аукционах и инвестиционных конкурсах. По мнению Фонда имущества Москвы, это позволило не только получить дополнительные финансовые средства, но и удалось привлечь инвестиции в модернизацию и реконструкцию производства. [См.: М. Портягин. Инвесторы любят московскую недвижимость. «Независимая газета». 30/5/1996.]
Примером несоответствия московской приватизации требованиям ГКИ стал завод «Калибр». Пакет в 49 % в ценах 1992 года составлял 35 млн руб., по методикам ГКИ его нужно было выставлять на продажу не дороже, чем за 700 млн руб., но по итогам проведенного инвестиционного конкурса завод был куплен за 11 млрд руб., причем в условия победителя конкурса были включены обязательства инвестиций на 7 млрд руб. и погашения долгов предприятия на сумму в 9 млрд руб. То есть общая цена сделки превысила 27 млрд руб., что в 40 раз выше рассчитанной по методике ГКИ. [См.: "Московское имущество: обретение хозяина и города. М. 1996. С. 11-24.]
Вместе с тем следует отметить, что завод «Калибр» носил уникальный характер: во — первых, он располагается в центре города в очень дорогом и престижном районе, а во-вторых, он рассчитывал на получение крупного государственного оборонного заказа. Модель инвестиционных конкурсов, применяемая в Москве, дала гораздо больший эффект, чем в целом по стране. Реализация пакетов акций стоимостью в 7,6 млрд руб., например, позволила привлечь инвестиций более чем на 2,4 трлн руб. Одновременно развивалась и «малая» приватизация. За 1995 год было продано государственного и муниципального имущества на 1,368 трлн руб. [См.: М. Портягин Инвесторы любят…]
Тем не менее попытки серьезного анализа ставят под сомнение вывод о радикальном преимуществе московской методики приватизации над методиками ГКИ. Прежде всего уникальный характер носит географический характер города. Москва стала плацдармом для Запада в освоении России. Концентрация в столице лиц, принимающих государственные, инвестиционные, торговые и другие экономические решения, а также относительно развитая инфраструктура вынуждала многие западные компании осесть в столице, а неразвитость ее в стране часто вынуждала и ограничиваться в своей деятельности Москвой. Уже один факт наличия в ней огромного спроса со стороны иностранцев и новых российских деловых людей на недвижимость был трудно переоценимым фактором развития экономики города.
Система управления экономикой Москвы носила уникальный характер. Ей было свойственно удивительное взаимопереплетение функций государственных и частных организаций. При том, что практически не было отраслей экономики, в которых прямо или косвенно не участвовала бы мэрия города, частный сектор иногда даже выполнял функции муниципальных и государственных органов. Например, акционерное общество «Мосприватизация» официально регистрировало все жилищные сделки в столице. Естественно, такая запредельная экономическая либерализация создавала возможности неслыханно быстрого обогащения. Особую остроту приобретала не только проблема имущественного расслоения между Москвой и другими регионами, но и внутри самого города. По России доля доходов 20 % самой богатой части населения в 1994 г, составляла 46,3 % в 1994 году и 47,1 % в I полугодии 1995 г, а по Москве — 62,3 % и 72,5 % соответственно. [См.: А.Канина. Москва…]
Однако наиболее значимым негативным показателем были структурные изменения в московской деловой активности. Увеличивалась доля промышленности, обеспечивающей, прежде всего, потребности внутреннего рынка (пищевая, стройматериалы и др.), и сокращалась доля отраслей, работающих на страну в целом (машиностроение, автомобильная, металлообработка, ВПК). Москва, таким образом, потеряла статус одного из крупнейших промышленных городов и превратилась в торговый и финансовый центр. Очевидно, крупная индустрия столицы не выдержала конкуренции с быстрорастущим торговым и финансовым капиталом, в том числе и компрадорского характера, который и перераспределил в свою пользу финансовые и прочие активы промышленных предприятий. Итак, можно предположить, что корреляция между относительным успехом экономического развития Москвы и высокой скоростью приватизации носит во многом случайный характер, связанный со статусом столицы и ее географическим положением.
Последствия
- В России произошел переход от социализма к капитализму.
- В России появилась группа так называемых «олигархов», владеющих собственностью, которая досталась им за сравнительно небольшие деньги.
- Приватизация скомпрометировала себя в глазах многих россиян. Политический рейтинг одного из главных идеологов приватизации Анатолия Чубайса до сих пор является одним из самых низких среди российских политических деятелей.
- На начало 2008 года — на повестке дня — те же проблемы: теперь уже приватизация социальных услуг, социальных гарантий государства, поскольку явно видна несостоятельность государственного управления социальной сферой. И новым инструментом приватизации, вероятно, будут персонифицированное бюджетное финансирование (государственные именные финансовые обязательства — ГИФО), или по другому — Государственные сертификаты (например Родовой сертификат и др.), которые позволят (при сохранении государственного финансирования) работать в сфере услуг частным предприятиям.
- Около 80 % граждан России в 2008 году продолжают считать приватизацию нечестной и готовы в той или иной степени к пересмотру её итогов.
- Приватизация способствовала деиндустриализации страны, значительному сокращению объемов производства в легкой и обрабатывающей промышленности
Отношение населения
Большая часть населения России негативно относится к итогам приватизации. Как показывают данные нескольких социологических опросов, около 80 % россиян считают её нелегитимной и выступают за полный или частичный пересмотр её итогов. Около 90% россиян придерживаются мнения, что приватизация проводилась нечестно и крупные состояния нажиты нечестным путём (с этой точкой зрения также согласны 72 % предпринимателей). Как отмечают исследователи, в российском обществе сложилось устойчивое, «почти консенсусное» неприятие приватизации и образованной на её основе крупной частной собственности.
Сотрудник «Левада-центра» Н. Зоркая в 2005 году писала, что с начала ваучерной приватизации в общественном мнении почти сразу возобладало недоверчивое или резко отрицательное отношение. По данным опросов 1993 года, более половины респондентов (50-55%) считали раздачу ваучеров «показухой, которая реально ничего не изменит». Большинство опрошенных (по данным 1993 года, 74%) изначально полагали, что в результате приватизации основная часть государственных предприятий перейдёт в собственность «ограниченного круга лиц», а не «широких слоёв населения». Подавляющее большинство населения выступало за пересмотр результатов приватизации, считая, что приватизация госсобственности, особенно крупных предприятий энергетики, добывающих отраслей и проч., была незаконной.
Приватизация в высказываниях участников и очевидцев
- Анатолий Чубайс:
|
Приватизация не была вопросом идеологии или каких-то абстрактных ценностей, это был вопрос реальной политической ежедневной борьбы. У коммунистических руководителей была огромная власть — политическая, административная, финансовая. Они были неизменно связаны с коммунистической партией. Нам нужно было от них избавляться, а у нас не было на это времени. Счет шел не на месяцы, а на дни. Мы не могли выбирать межу «честной» и «нечестной» приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов. В начале 1990-х у нас не было ни государства, ни правопорядка. Службы безопасности и милиция были по другую сторону баррикад. Они учились по советскому Уголовному кодексу, а это от трех до пяти лет тюрьмы за частное предпринимательство. Нам приходилось выбирать между бандитским коммунизмом и бандитским капитализмом. Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают. |
- Каха Бендукидзе, предприниматель:
1 октября исполнилось 20 лет российскому ваучеру. В начале 90-х годов бывшие советские предприятия превращались в акционерные общества, и вскоре 60 процентов государственной собственности перешло в частные руки.
Между тем именно эта приватизация, как пишут «Аргументы недели», «поставила крест на всех высокотехнологичных достижениях страны. Позволила так называемому западному миру без всяких затрат пользоваться добывающей промышленностью России. При том, что на поиски, добычу и разработку природных ресурсов за минувшие 70 лет в СССР были затрачены триллионы рублей и угроблены десятки миллионов человеческих жизней..... Руками миллионов раскулаченных и «врагов народа» задарма создавались глубоководные порты на берегу Ледовитого океана, строились угольные шахты в Воркуте, заполярный Норильский никелевый завод. А сколько людей погибли, перетаскивая на руках буровые для разведки нефти и газа в ядовитых болотах Западной Сибири или отбивая кайлом под Магаданом урановую руду. Добавьте сюда водные каналы, дороги, металлургические, авиационные, оборонные и химические заводы. Научные центры».
Распоряжаться и эффективно владеть собственностью на деле смогла лишь небольшая часть населения страны, сообщает «Голос России». Многим стать акционерами так и не удалось. Ваучеры не были именными, поэтому продавались и перепродавались за копейки. В результате они скапливались только у осведомленных и очень предприимчивых граждан. В народе эту реформу прозвали «прихватизацией». Главной её задачей было в короткие сроки перевести страну с социалистического на капиталистический путь развития.
Как говорит академик Российской академии наук (РАН), доктор экономических наук Олег Богомолов, многие российские ученые предупреждали об опасных последствиях такого эксперимента:
«Проект, к сожалению, имел фальшивую аргументацию, что приватизируется ничейная собственность. Но на самом деле эта собственность давала доходы, чтобы осуществлять социальные программы: бесплатное образование и бесплатную медицинскую помощь, и пенсию, и льготный отдых, и пионерские лагеря, и все прочее. На самом деле Чубайс уже в те годы провозгласил: мы совершаем приватизацию, чтобы создать социальную опору новой власти. Создали олигархов типа Смоленского, или Гусинского, или Березовского. И целого ряда других».
Приватизация, по мнению эксперта, прошла без существенных выгод для государства и подавляющей части населения страны. Класс олигархов стал символом расслоения российского общества.
Сейчас готовится новый этап приватизации. По замыслу разработчиков, он будет принципиально отличаться от реформы 90-х годов прошлого века. Современную приватизацию обещают сделать открытой и, главное, понятной обществу.
«Как вы относитесь к приватизации 90-х? Что вы думаете по поводу готовящегося нового этапа приватизации?» - с такими вопросами корреспондент Regions.Ru обратился к священнослужителям.
Протоиерей Артемий Скрипкин, настоятель Церкви святого великомученика и целителя Пантелеймона в селе Колчаново Ленинградской области, подчеркнул, что высказывает личную точку зрения - как гражданин и верующий человек: ему «не хочется впутывать Церковь в политику».
«Так вот, приватизация 90-х была аферой и авантюрой, и уж сейчас-то, по прошествии 20 лет, можно об этом с уверенностью говорить. Боюсь, что и следующая приватизация будет очередным этапом той же аферы и авантюры: нет никакого повода думать, что будет как-то иначе. Хотелось бы быть оптимистом, но реальность такого оптимизма совершенно не внушает. Более того, последние остатки той великой державы, которая у нас еще сохранилась, эти осколки империи, их хотят так же пустить с молотка? Кроме того, если посмотреть с духовной точки зрения, истинная власть от Бога в Российской империи была представлена властью русского царя, который был расстрелян со своей семьей и стал мучеником. И это преемство сакральной власти было утеряно. Коммунистическую власть и власть демократов вряд ли с точки зрения духовной вообще можно назвать легитимной. И в этом смысле приватизация выглядит еще более двусмысленно, потому что это распродажа не просто остатков империи, но и распродажа священной собственности, карт-бланш на которую имеет только русский государь, который как был, так и остается хозяином земли русской. И сейчас, после низвержения его, Божья Матерь взяла в руки силы царской власти, она управляет до того времени, пока не произойдет покаяние русского народа, пока от Бога не будет назначен истинный правитель и не произойдет возвращение и восстановление исторической справедливости. Так что приватизация - это хищение у Бога его прав на эту землю как на священную реальность. В этом смысле приватизация у православных вызывает, мягко говоря, еще большее сомнение: не будет ли помимо такого авантюрно-экономического еще и духовного подлога?» - задается вопросом отец Артемий.
Протоиерей Борис Михайлов, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Филях, отметил, что ничего не может сказать по поводу нового этапа приватизации. «…Чтобы судить об этом, надо хорошо знать проблему, а я с нею незнаком. Вообще же приватизация - это чисто экономический термин, но у нас это слово употребляется, как правило, с осудительной, негативной окраской. Это точка зрения не столько экономическая, сколько идеологическая - точка зрения проигравших битву за построение коммунизма и не желающих в этом признаться. Миллионы жертв были принесены на пустой алтарь, который для одних был самообманом, а для других - самым настоящим обманом. Партия коммунистов была преступной и по отношению к народу, и по отношению к богатствам страны. Я согласен, что приватизация с помощью ваучеров была уродливой. Но иной она в то время и не могла быть. Страна была разграблена и фактически разрушена коммунистами. И при таком состоянии надо было вводить демократические институты и строить новые экономические отношения», - заключил священник.
Протоиерей Александр Борисов, настоятель храма святых Косьмы и Дамиана в Шубине, полагает, что приватизация все-таки была необходима. «Другое дело, что кто-то ухватил львиную долю, а кому-то достались крошки. Но, по крайней мере, люди смогли хотя бы приватизировать жилье, хоть какую-то собственность. Не думаю, что слабое экономическое развитие сегодня обусловлено приватизацией 90-х. Причина, по-моему, в свертывании демократических механизмов. Отсутствие здоровой политической конкуренции препятствует и экономическому развитию страны. Поэтому мы и превратились в сырьевой придаток всего мира. А власть имущие ищут, что еще можно продать. Нефть, газ, лес, земли - что дальше? Это, конечно, печально. На мой взгляд, мы не вышли еще из переходного периода. Может быть, лет через 15-20, при более демократическом устройстве мы придем и к более рациональному использованию всех наших богатств. О новой приватизации я толком ничего не знаю, но доверие к правящим структурам у значительной части населения утрачено. Едва ли можно ждать от них чего-нибудь хорошего. Я, во всяком случае, не жду», - заключил священник.
Протоиерей Олег Стеняев, клирик храма Рождества Иоанна Предтечи в Сокольниках, выразил опасение, что и новый виток приватизации станет очередным актом мошенничества. «Мы помним, как льготы пенсионеров были заменены деньгами, которые тут же были съедены инфляцией. Это было мошенничество в рамках целого государства - и никого за это не наказали. Мы же живем на оккупированной, с экономической точки зрения, территории, на которой жулики и воры пытаются устанавливать свои порядки. И все, что они ни делают, все оборачивается против русского человека. Поэтому, все, что нам предлагают, надо внимательно изучать и выслушивать и делать все строго наоборот», - подчеркнул о. Олег.
Иерей Валерий Буланников, клирик храма свт. Николая в Отрадном, считает очевидным, что приватизация 90-х была грабительской и проводилась в интересах узкого круга лиц. «Но не думаю, что если бы она была справедливой, общество стало бы более нравственным. А здесь как раз поощрялось сребролюбие. На этом принципе собственно и строится современная цивилизация. Но это противоречит евангельскому духу и препятствует духовному развитию общества и человека. И социализм, и капитализм равно далеки от христианского идеала. Социалистическая система была, может быть, даже более справедливой, но и в ней на первом месте стояло именно материальное благополучие. Так что я не могу ни приветствовать, ни не приветствовать приватизацию», - заключил священник.
Священник Георгий Белодуров, клирик Воскресенского (Трех исповедников) храма Твери, полагает, что в каком-то виде тогда приватизация была необходима, должен был образоваться слой частных предпринимателей. «Но необходимо было предусмотреть законом ответственность на первые годы владения. То есть закрепить возможность наказания за закрытие предприятий, потому что из-за приватизации быстро исчезли целые населенные пункты, где закрылись градообразующие фабрики и заводы, и это вызвало социальные потрясения. А все, что осталось, надо бы сохранить в руках государства. Мы говорим, что от нефти и газа зависит государство, которому принадлежит контрольный пакет акций «Газпрома». Будем приватизировать последние ценные ресурсы? Неважно, как это будет происходить, прозрачно или нет. При любом способе приватизации люди, имеющие финансовые рычаги в руках, смогут легко завладеть львиным куском по сравнительно удачной для них цене. Это неизбежно. Или может они хотят космическую область приватизировать? Ну что ж, пусть. Космос когда-то осваивали для престижа нашего государства, а сейчас такого разговора нет. Я не верю, что приватизацию можно провести так, чтобы это прошло в интересах всего общества, - особенно тех людей, которым не дотянуться до финансовых рычагов, а таких в нашей стране большинство», - заключил о. Георгий.