АННОТАЦИЯ
В статье предпринята попытка систематизации образов путешественника в русской литературе по тематическому признаку, обусловленному спецификой освоения пространства. Показано, что двумя продуктивными формами реализации идеи путешествия выступает эксплицитно маркированное перемещение и иллюстрация сюжетов нравственного развития персонажа.
ABSTRACT
An attempt of systematization of traveler’s characters in the Russian literature on the thematic sign caused by specifics of development of space is made in the article. It is shown that explicitly marked movement and an illustration of plots of moral development of the character acts as two productive forms of implementation of the idea of a travel.
Изучение типологии текстов с сюжетом путешествия, воплощенных в различных формах, – одно из динамично развивающихся направлений современного литературоведения. Предметом интересов исследователей становятся как канонические текстовые структуры, так и свободные жанровые образования. Отказ от исключительно жанрового контекста интерпретации путевой литературы позволяет рассматривать ее в контексте художественных универсалий – прежде всего как ситуацию путешествия, желание или необходимость движения, внешнего или внутреннего.
Д. Н. Замятин подчеркивает, что «путешествие способствует созданию целенаправленных географических образов, в структуре которых доля физико- и экономико-географической информации, статистических сведений и т.д. меньше культурных, эмоциональных, психологических элементов и связей, что ведет к “выпуклости”, рельефности, усложненной морфологии образа местности, страны, региона, через которые лежит путь» .
Н. В. Черепанова, анализируя путешествие как феномен культуры, подчеркивает, что это «перемещение (реальное или виртуальное) в чужое культурное пространство с целью выхода за пределы наличного бытия для познания себя и мира повседневности Другого» . Размышляя о путешествии как мифологической структуре, К. Воглер отмечает, что «путешествие героя – модель, которая распространяется не только на параметры, характеризующие нашу действительность. Кроме всего прочего, она отражает процесс создания мифологического путешествия как необходимой части истории» . Интерпретация идеи странствования как своеобразного духовного квеста не нова, но попытка наложить разнообразные сюжеты путешествий на закономерности внутренней эволюции персонажа может породить развернутую типологию образных систем художественного произведения.
Итак, homo peregrinus, человек путешествующий. В одном из наших исследований предлагается классификация текстов путешествий в зависимости от объекта, субъекта и объекта перемещения – эта простая формула не исчерпывает всех их разновидностей, но актуализирует идею пространственного перемещения как маркера «деятельности» персонажа. Этот аспект выступал системообразующим вплоть до середины XVIII века, когда Л. Стерн задает новый вектор для всех, кто отправляется из пункта А в пункт Б – теперь это не столько детальное описание увиденного, сколько передача разнообразных проявлений эмоционального состояния субъекта путешествия.
Типология путешественников в русской литературе детерминирована закономерностями историко-литературного процесса и экстралитературными факторами. Д. Н. Замятин отмечает, что «посредством литературных произведений (и текстов, ставших таковыми) Россия осознавала и осмысляла огромные, слабо освоенные пространства» .
При первом приближении даже традиционный стадиальный подход к систематизации историко-литературного процесса оказывается весьма плодотворным. Так, путешественник Древней Руси – это, прежде всего, смиренный и восхищенный созерцатель хождения или дотошный и ответственный составитель статейного списка или землепроходческой скаски.
Ситуация (за вычетом истории Афанасия Никитина) не меняется вплоть до начала XVII века, эпохи русского ренессанса, когда, как подчеркивает О. В. Творогов, «происходит открытие человеческого характера во всей его сложности, противоречивости и изменчивости» .
Образ путешественника становится более сложным и реализуется на персональном уровне: так, например, в повести о Савве Грудцине пространственное перемещение хоть и является прямым детерминантом описываемых событий, но не является их смысловым центром; судьба мятежного протопопа Аввакума становится попыткой измерить бескрайнее пространство России в ее трагической противоречивости.
Путешественник петровской эпохи – человек новой формации. Переживая трагический разрыв с многовековыми традициями и устоями, отринутыми в пользу европейской модели развития, герои своего времени стремятся мыслить актуальными категориями: в петровских повестях сюжетная составляющая путешествия выполняет две функции – непосредственную фабульную и идеологическую. Европа видится тем идеальным пространством, освоение которого обеспечивает сопричастность новым имперским ценностям.
Затем появляется иной путешественник:
- студент-стажер, который едет в Европу за систематическим образованием (Г. У. Райзер, Д. И. Виноградов и др.);
- ученый, описывающий академическую экспедицию, в которой он принимает участие (Л. Делиль, В. Беринг, Г.Ф. Миллер, С. П. Крашенниников);
- мореплаватель (Н. Полубояринов, Ю. Ф. Лисянский, И. Ф. Крузенштерн);
- участник военных действий (Ф. Ефремов, Р. М. Цебриков, П. А. Левашов);
- представитель образованного русского дворянства, путешествующий по Европе: (А. Г. Бобринский, П. А. Строганов, Ф. П. Лубяновский, Д. П. Горихвостов) .
На исходе столетия появляются женские записки о путешествиях (Е. Р. Дашкова, Е.П. Барятинская, А. И. Толстая), а также происходит неизбежный процесс олитературивания документальной модели (А. Н. Радищев, Д. И. Фонвизин, Н. М. Карамзин).
В литературе XIX века можно выделить две тематические группы текстов, содержащих сюжет о путешествии:
- эксплицитно маркированное перемещение (путешествие как основа сюжета, перемещение имеет физические, географические, темпоральные, пространственные, культурные приметы);
- путешествие как иллюстрация сюжета нравственного развития, его необходимая структурная составляющая (автор манифестирует динамику духовной эволюции героя через физическое перемещение).
В зависимости от типа сюжета выстраивается и определенный образ путешественника. В первом случае это непосредственный созерцатель, для которого фиксация реалий нового пространства не менее значима, чем рефлексия, причем речь идет как о документальном, так и литературном путешествии (от записок участников войны 1812 года и описаний паломничеств на Святую Землю до «Путешествия в Арзрум» А. С. Пушкина, «Поездки в Ревель» и кавказских повестей А. А. Бестужева-Марлинского). В середине столетия ведущим жанром становится очерк (В. П. Боткин, С. В. Максимов, Д. И. Стахеев, Н.М. Пржевальский) .
Во втором случае справедливо говорить об использовании ситуации реального или вымышленного путешествия для расширения емкости романного повествования (М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, И. А. Гончаров) вплоть до фантастического (О. И. Сеньковский) – способы интерпретации сюжета практически неисчерпаемы.
На рубеже в первой половине XX столетия очерковую традицию внимательного наблюдателя продолжают В.В. Розанов, М.М. Пришвин, К. Г. Паустовский. Олитературенное путешествие обретает еще более разноплановые варианты реализации – в мифопоэтике символизма путешественник стремится через интенцию движения соединить два плана бытия – реальный и идеальный: так среди прочего воплощалась идея конструирования мира в процессе творчества (Н. С. Гумилев, А. Белый). Акмеизм, возвращая слову телесность, реанимирует идею предметного, синестетического восприятия пространства (О. Мандельштам). Д. Н. Замятин отмечает, что В. Хлебников «буквально поставил свою жизнь на географическую карту – случай геолитературы».
Сложность дальнейшей классификации связана не только с многообразием и динамикой смены историко-литературных сюжетов, но и с их максимальным тематическим разнообразием. Так, например, Т. Д. Савченко размышляет о кавказской теме в русской литературе XX столетия и намечает генетические связи с исконным представлением о путешествии как желании соприкоснуться с экзотическим (М. Горький, И. А. Бунин, А. И. Куприн, М. А. Булгаков, В. В. Маяковский, Г. Газданов, Л. Леонов).
Путешествие становится системообразующим мотивом творчества Б. Пастернака, М. Шолохова, В. Гроссмана, И. Бродского. Мотив пути в никуда – основа большинства утопий и антиутопий, жанра, чрезвычайно востребованного новой и новейшей русской литературой (Е.И. Замятин, А. В. Чаянов, Д. Л. Быков).
Иными словами, «человек путешествующий», один из системообразующих образов русской литературе, не только традиционно выступает непосредственным наблюдателем, но и последовательно транслирует нюансы духовного развития через освоение пространства.
Список литературы:
1. Воглер К. Путешествие писателя. Мифологические структуры в литературе и кино. – М., 2015. – 476 с.
2. Замятин Д. Н. Образы путешествий: социальное освоение пространства // Социологические исследования. – 2002. – № 2. – С. 12–22.
3. Львова О. В. Рассказ о путешествии: формы литературной рецепции травелога // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота. – 2016. – № 9. – Ч. 3. – С. 38–40.
4. Савченко Т. Д. Литература путешествий о Кавказе второй половины XX века: Дис. … канд. филол. наук: 10.01.01. – Краснодар, 2009. – 202 с.
5. Стефко М. С. Европейское путешествие как феномен русской дворянской культуры конца XVIII – первой четверти XIX веков: Дис. … канд. истор. наук: 07.00.02. – М., 2010. – 245 с.
6. Творогов О. В. Литература Древней Руси: пособие для учителя. – М.: Просвещение, 1981. – 128 с.
7. Хайруллина О. Н. Очерк второй половины XIX века: жанрово-стилевая характеристика (на материале очерков о российском Дальнем Востоке): Дис. … канд. филол. наук: 10.01.01. – Владивосток, 2001. – 172 с.
8. Черепанова Н. В. Путешествие как феномен культуры: Дис. канд. … филос. наук: 09.00.13. – Томск, 2006. – 20 с.
Опыт путешествия - крепостническая действительность, обнаженно представшая перед глазами героя, встречи с жертвами самодержавно-крепостнического строя («Чудово», «Зайцово» и др.) убеждают его в несостоятельности надежд. Так начинался третий, и последний, этап идейно-морального обновления героя - формирование революционных убеждений. Путешественник начинает понимать, что ни монархия, какой бы «просвещенной» она ни была, ни «великие отчинники» (то есть крупные помещики) не могут дать свободу. Свободу народ может добыть только сам, восстав против угнетателей, вынуждаемый к тому «тяжестью порабощения» («Медное», «Городня», «Тверь»).
В обращении путешественника на путь революции огромную роль сыграла встреча с автором оды «Вольность» (глава «Тверь»), то есть с самим Радищевым. Путешественник жадно слушал «прорицание о будущем жребии отечества». Отдельные мысли, наблюдения, выводы - следствие собственного опыта путешествия - под влиянием «прорицателя вольности», читавшего и толковавшего ему оду «Вольность», складываются в систему революционных убеждений. Он чувствует себя мстителем. Мстителем он и приезжает на станцию Городня.
Начиная с Городни путешественник общается только с крестьянами, находится только в их среде, мужественно ищет средств и путей к установлению связей с ними на началах взаимного уважения и доверия. Так в книгу вторгается народ, русский крепостной крестьянин, становясь ее героем, занимая важнейшее место в повествовании. Именно в этих главах путешественник, принявший революционную веру «новомодного стихотворца», автора оды «Вольность», выступает союзником, единомышленником Радищева. Поэтому вопрос о народе, как той политической силе, которой предстоит обновить Россию, равно важен и для путешественника и для Радищева. Радищев и изобразил народ в «Путешествии» так, как он еще не изображался ни в русской, ни в мировой литературе.
До Радищева народ не был героем искусства. О нем лишь говорили, о нем упоминали, о его судьбе сожалели. Для классицизма это была «низкая» тема, «низкий» предмет - оттого писатели-классицисты изображали не народ, а отдельного крестьянина, да и то как сатирический персонаж в комедии или басне. Низведенные крепостническим строем до положения «тяглового скота», трудящиеся были объявлены дворянством «подлым» народом, «неблагородным» сословием, лишенным культуры, достоинства, чести. Народ для дворян не имел истории, не мог иметь будущего. Он обязан был лишь работать и питать дворянина, творившего историю, культуру, управлявшего государством.
В русской литературе первое развернутое изображение крепостной деревни мы встречаем у Новикова в журнале «Трутень» (1769). Там были помещены «Крестьянские отписки» - письма крепостных Филатки и Андрюшки своему барину, в которых раскрывалась трагически безысходная жизнь русского крестьянина. Новиков не был революционером. В соответствии со своими просветительскими убеждениями он протестовал против крепостного права, показывал униженную рабством и ужасающей нищетой жизнь, взывал к чувству, к человеколюбию, к жалости дворян. Отсюда и характер изображения крепостного: несчастный Филатка лишь скорбно «плачется» на свою судьбу, он не протестует, а молит барина быть милостивым «отцом» своим крепостным.
Радищев , писатель-революционер, сделал именно народ героем своей книги. Изображая русских крестьян, низведенных крепостничеством на положение «пленника в отечестве своем», он героизировал их, видя в мужике дремлющую до случая силу, которая сделает его истинным сыном отечества, патриотом, деятелем революции. Сила, обаяние и нравственная красота русских крепостных в «Путешествии» таковы, что мы чувствуем в каждом из них будущего освободителя России. Через индивидуальный облик каждого просвечивает его потенциальная судьба свободного человека. Радищев писал так о русском народе потому, что верил и понимал, что именно народу предстоит решить судьбу русского государства, обновить отечество.
Образ бурлака открывает галерею крестьян «Путешествия». Утверждая свою веру в народ, Радищев дерзко бросает вызов дворянству и самодержцу, заязляя: «Бурлак; идущий в кабак повеся голову и возвращающийся обагренный кровию от оплеух, многое может решить, доселе гадательное в истории российской». В Любани происходит встреча с пашущим крестьянином, а в деревне Едрово с крестьянкой Анютой. Несмотря на бедность, сиротство, она независима, горда, полна достоинства. Основа ее жизненного поведения, как и у крестьянина из Любани,- труд. В образе Анюты, ее семьи перед путешественником открылся новый, неведомый ранее мир нравственной чистоты и красоты.
Крестьянин из Любани, Анюта из Едрово - крепостные, сумевшие, несмотря на гнет рабства, на тяжелую работу, сохранить в себе «величественные преимущества человека». Встреченный в Городне рекрут - крепостной интеллигент, волею «человеколюбивого помещика» он получил образование, и в нем оказались разбуженными дремавшие духовные силы, таланты и способности. Главное в нравственном облике образованного крепостного - рост самосознания; он говорит о себе: «Есьм человек, всем другим равный». Он «тверд в мыслях» и ненавидит «робость духа». Разбуженное в нем человеческое достоинство делает его активным и смелым. Как русский человек он терпелив, но до предела; грозно предупреждая своего мучителя, говорит: «не доводи до отчаяния души», «страшись!»
Рядом с образом крепостного интеллигента - образ Ломоносова, сына холмогорского рыбака («Слово о Ломоносове»). Крепостной интеллигент - только возможность, Ломоносов - свершение. Ломоносов - великий деятель русской национальной культуры - неопровержимое свидетельство талантливости русского трудового народа, его огромных потенциальных сил, его способности к величайшему созидательному творчеству.
С еще большей яркостью новаторство Радищева проявилось в создании коллективного образа народа. Крестьяне показаны часто в действии, в наивысший момент своей жизни, когда они совершали справедливое возмездие своим мучителям и поработителям. В главе «Зайцово» крестьяне, доведенные до крайности, убивают своего помещика. В главе «Хотилов» прямо говорится о пугачевском восстании, которое подняло десятки тысяч крестьян и сделало из них мужественных воинов, одушевленных желанием «освободигься от своих властителей». Прекрасен беспримерный в поэзии образ народа, созданный Радищевым в оде «Вольность», народа, совершающего революцию и творящего справедливый суд над монархом-злодеем.
Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Образ путешественника в поэме Радищева . И в закладках появилось готовое сочинение.Путешественник
ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ПЕТЕРБУРГА В МОСКВУ
(2-я пол. 1780-х гг., опубл.,1790)
Путешественник — главный герой и рассказчик знаменитой книги, за которую Радищев был назван Екатериной II «бунтовщиком хуже Пугачева» и посажен в Петропавловскую крепость. Суд приговорил писателя к смертной казни, замененной по повелению императрицы лишением чинов, дворянства и ссылкой в Сибирь. Запрет с мятежной книги был снят только после революции 1905 г.
Книга представляет собой путевые записки странствующего по российской провинции П. Жанр путешествия связан с двумя традициями европейской культуры XVIII»Шв. В просветительских романах воспитания путешествие использовалось как наиболее удобная форма, позволяющая показать эволюцию героя и постепенное обретение им истины. От традиции просветительского романа отталкивается «Сентиментальное путешествие» Лоренса Стерна, давшее название целому литературному направлению (сентиментализм) и ставшее ближайшим источником «Путешествия» Радищева.
Книга Радищева соединила в себе обе традиции: П. Радищева, как и герой просветительского романа, твердо движется по пути от заблуждений к истине. Вместе с тем он по-стерновски «чувствителен», все впечатления его имеют бурные внешние проявления: «Слезы потекли из глаз моих» (гл. «Любань»); «Я рыдал вслед за ямским собранием» (гл. «Клин»).
П. вовсе не идентичен автору — хотя предваряющее книгу Посвящение, написанное от имени Радищева, указывает на близость автора и его героя. Импульсом к созданию «Путешествия из Петербурга в Москву» явилось чувство сострадания: «Я взглянул окрест меня, душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Следующая фраза вновь напоминает читателю о просветительских задачах «Путешествия»: «Обратил взоры мои во внутренность мою — и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы».
Читателю предлагается вслед за П. научиться видеть истину и «взирать» на мир «прямо».
В книге отсутствует описание П. как литературного персонажа, с развернутым портретом и биографией. Отрывочные сведения о П. рассеяны по отдельным главам — их легко не заметить, и, для того чтобы сложить их в цельный образ, требуется немалое читательское внимание. Социальное положение его достаточно ясно: П. — небогатый дворянин, чиновник. С меньшей степенью определенности мы можем говорить о возрасте героя и семейном положении — он вдов, у него есть дети, старший сын скоро должен отправиться служить.
В юности П. вел жизнь обычного молодого дворянина. В самом начале путешествия (гл. «Любань») обличая «жестокосердого» помещика, П. вспоминает о своем жестоком обращении с кучером Петрушкой, которого избил по ничтожному поводу. Но отличие все же есть: герой способен раскаяться. Глубокое раскаяние рождает в нем мысли о самоубийстве (гл. «София»), что определяет некоторый пессимизм начальных глав, но в заключительных главах общий тон рассказа делается оптимистичным — несмотря на то что число трагических картин и впечатлений к концу путешествия только возрастает.
Размышления по поводу увиденного приводят П. к прозрению истины, состоящей в том, что любая действительность может быть исправлена. Автор выносит на суд читателя несколько возможных путей к преобразованию социального строя крепостной РОССИИ: и реформы сверху (гл. «Хотилов» — П. находит; в этой главе записки с «Проектом в будущем»), просвещение дворянства с помощью правильного воспитания (гл. «Крестцы» — здесь герой выслушивает рассказ уже «просвещенного» дворянина о воспитании его детей), крестьянский бунт («Зайцеве» — в этой главе рассказывается о том, как гнев крепостных против жестокого помещика привел к тому, что крестьяне убивают своего мучителя). Существенное место в размышлениях о возможностях преображения России занимает и гл. «Тверь», внутри которой помещена ода «Вольность», где обосновывается право народа на революционный переворот.
В советском литературоведении была распространена точка зрения, что именно последний путь выражает взгляды самого Радищева. Однако текст «Путешествия» не дает нам оснований для подобных утверждений. Для Радищева равноправны несколько путей изменения русской действительности. Так, крестьянский бунт вызывает искреннее сочувствие»Шв. и полностью оправдывается им как «естественное право» крестьян быть людьми. В крепостническом государстве они перестали быть гражданами, закон не охраняет их. «Крестьяне в законе мертвы» — ключевая фраза книги. Воспитание крестицким дворянином своих детей как истинных сынов Отечества также рождает в герое уважение и надежду. Итак, ни одна из возможностей не абсолютизируется автором, право выбора остается за читателем.
Многие события, описанные в тексте, не основываются на непосредственных наблюдениях П., но рассказаны ему самыми разными людьми, встреченными в дороге. В текст вводятся и «чужие» произведения, случайно найденные П.: два «проекта в будущем», «наставление отца детям», «Краткое повествование о происхождении цензуры», ода «Вольность». При этом П. лично встречает автора этой оды, «новомодного стихотворца» (гл. «Тверь») — определение, за которым скрылся сам Радищев.
Благодаря постоянной иронии и самоиронии П. патетика; легко сменяется на добродушный юмор даже по отношению к идеям, как будто не допускающим несерьезности тона. Изложение многих далеко не безразличных Радищеву мыслей сопровождается ироническими ремарками: так, предоставив на суд читателю «проект в будущем» (план изменения общества с помощью реформ сверху), сам П. почитает за «благо» «рассуждать о том, что выгоднее для едущего на почте, чтобы лошади шли рысью или иноходью, или что выгоднее для почтовой клячи, быть иноходцем или скакуном? — нежели заниматься тем, что не существует». Ироничность П. напоминает стерновские остроумие и легкость.
Несмотря на очевидную связь «Путешествия» с сентиментализмом, стиль Радищева далек от гладкости сентименталистского слога. Язык его нарочито тяжел, осложнен длинными синтаксическими конструкциями, изобилует церковнославянизмами. Ключ к раскрытию смысла подобной стилистической тяжеловесности кроется в объяснениях, сделанных автором «Вольности» по поводу его оды. «Вольность» не раз упрекали в трудности языка, однако по слову автора — «в негладкости стиха изобразительное выражение трудности самого действия». «Тяжелый» предмет, тема требует и тяжести слога.
Кроме того, эта «тяжесть» отсылала и к вполне определенной культурной традиции. Сложность синтаксиса, обилие церковнославянизмов, заставляющих читателя буквально продираться сквозь повествование, делало речь П. особой, именно — пророческой. Библейский пророк должен говорить торжественно и высоко. Использование архаизмов, речевая затрудненность, высокий стиль применялись Радищевым (а впоследствии и декабристской, и всей революционной литературой) как своеобразный пропагандистский прием: «непонятность» речи означала серьезность и важность темы.
После Радищева жанр путешествия в русской литературе прочно связался с темой России. Именно образ дороги позволял организовать в единое художественное пространство бесконечные российские просторы и пестроту русских нравов. Вспомним и «Мертвые души» (1842) Гоголя, и «Кому на Руси жить хорошо» (1863—1877) Некрасова, и структурно самую близкую к «Путешествию» Радищева «поэму» в прозе Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки» (1969) — стлавами — названиями станций, с предельно близким автору лирическим героем и общим духом «вольности» и оппозиции существующему государственному строю.
Цель урока: познакомить учащихся с понятиями литература путешествий и путешественник, сформулировать основные принципы сентиментализма как литературного направления, фрагментарно погрузиться с текст Карамзина “Письма русского путешественника”.
Опережающая работа: учащиеся уже должны иметь общее представление о сентиментализме, творческой личности Карамзина, прочесть “Бедную Лизу”.
фрагменты “Писем русского путешественника” (см. приложение),
книжно-иллюстративная выставка (Своя вселенная гражданина вселенной. Н.М.Карамзин).
Ход урока
1. В начале урока предлагаем учащимся рассмотреть репродукции картин Жан Батиста Шардена и Жан Батиста Греза. Обратить внимание на то, кто является основными “моделями” художников. В каких ситуациях изображает Ж.Б.Шарден своих героев? Какие предметы их окружают? Каково их социальное положение? Как вы представляете круг их интересов? Что можно сказать о людях, изображенных Ж.Б.Грезом? Что выражают их лица? Какие натуры перед нами?
2. Творчество этих художников развивалось в традициях сентиментализма – направления в литературе и искусстве конца XVIII века.
Вопросы ученикам. Что вам уже известно об этом направлении? От какого слова произошло название направления? Что сентименталисты ценили превыше всего в человеке?
Дополнения учителя. Сентиментализм ставил своей целью пробудить чувствительность в человеке. Сентиментализм обратился к описанию человека и его чувств. Именно сентименталисты открыли, что человек, сострадая ближнему, помогая ему, разделяя его горести и печали, может испытывать чувство удовлетворения.
Вопросы ученикам. Какое направление предшествовало сентиментализму? Культ чего был основой данного направления?
Дополнения учителя. Страшные события Французской революции, которой завершился век Просвещения, заставили людей усомниться в главенстве разума в человеческой природе. “Всегда ли рассудок есть царь чувств твоих?” , - спрашивает Карамзин своих читателей. Теперь чувство, а не разум, было провозглашено основой человеческой личности. Сентименталисты считали, что воспитав в человеке чувствительность, способность откликаться на чужую боль, можно победить зло! Герои произведений сентименталистов – простые люди с богатым духовным миром. Они часто проливают слёзы, вздыхают и ахают, причем не только женщины, но и мужчины. И нам, живущим в XXI веке, такое поведение кажется немного нелепым и смешным. Но в далёком XVIII веке такие герои приобретают индивидуальность.
3. Выделяем основные черты поэтики сентиментализма. Можно под запись.
Культ чувств (все люди, независимо от положения в обществе, равны в своих чувствах);
Обращение к внутреннему миру человека;
Обращение к жанрам, с наибольшей полнотой позволяющим показать жизнь человеческого сердца – дневник, путешествия, письма;
Сострадание, сочувствие героя ко всему, что его окружает;
Интерес к незначительным деталям, их подробное описание и размышления над ними.
4. В Россию сентиментализм проник в начале 80-х годов восемнадцатого столетия, благодаря переводам романов Гете, Ричардсона, Руссо. Эру русского сентиментализма открыл Николай Михайлович Карамзин “Письмами русского путешественника”. В “Письмах” мы встречаем чувствительные обращения к читателю, субъективные признания, идиллические описания природы, восхваление простой непритязательной жизни и обильно проливаемые слёзы.
5. Проблемные вопросы для учащихся. Доводилось вам путешествовать? Что значит путешествовать? Что значит быть Путешественником? На что больше всего обращаешь внимание во время путешествия? А теперь нам самое время прикоснуться к путешествию сентиментального Путешественника, совершенного в далёком восемнадцатом столетии.
6. Ученикам раздаются распечатанные фрагменты “Писем”, на интерактивной доске открываются соответствующие слайды.
Дополнения учителя. Автор писем сообщает своим читателям, что это “живые, искренние впечатления молодого неопытного сердца, лишенного осторожности и разборчивости…”. Наш Путешественник плачет, видя удаляющуюся Москву, но дорожные трудности отвлекают его от грустных переживаний. Нарва, Паланга, Рига, Кенигсберг и встреча с Кантом, у которого “все просто, кроме его метафизики” и, наконец, Берлин.
7. Берлин. Ученики зачитывают вслух фрагмент, обращают внимание на сентиментальную лексику.
Вопросы ученикам. Что можно сказать о городе? Кому автор уделяет значительное место в повествовании? Длинная аллея в зверинце. Для чего автор пишет о ней?
8. Из Берлина наш Путешественник отправляется в Дрезден. Первым делом, отправляется осматривать картинную галерею. И описывает не только свои впечатления о встречи с полотнами великих мастеров, но и сообщает биографические сведения о Рафаэле, Корреджо, Веронезе, Пуссене, Рубенсе.
Вопросы ученикам. Как через описание города передает Путешественник своё душевное состояние? Для чего необходимо описание обеда у господина П. и описание семейства?
9. Из Дрездена наш Путешественник решает отправиться в Лейпциг. По дороге подробно описывая картины природы, которые открываются ему из окна почтовой кареты. Лейпциг поражает его обилием книжных магазинов, что, в принципе, естественно для города, где трижды в год устраивают книжные ярмарки.
Вопросы ученикам. Что больше занимает Путешественника – дорога от Мейсена или разговор со студентом? Какие мысли нашему герою навевает путь в город? Какую роль играют гром и гроза в данном отрывке?
10. А теперь нашего Путешественника ждет “страна свободы и благополучия” - Швейцария. Он наслаждается прогулками по Альпийским горам и озёрам, посещает памятные места. Рассуждает об образовании и университетах. Причем бродит наш Путешественник с томиком “Элоизы” Руссо, т.к. хочет сравнить свои личные впечатления от мест, в которых Руссо поселил своих сентиментальных любовников, с литературными описаниями.
Вопросы ученикам. Как встречает Швейцария Путешественника? Подъём на Альпийскую гору. Чего больше в данном повествовании – описание горы или собственных эмоций?
11. Проведя несколько месяцев в Швейцарии, наш Путешественник отправляется во Францию. Первый город – Лион. Путешественнику интересно всё – театр, античные развалины, новая трагедия Андре Шенье…
Однако, вскоре Путешественник отправляется в Париж , пребывая в нетерпении перед встречей с великим городом. В Париже наш Путешественник побывал, кажется, везде – театры, бульвары, Академии, кофейни, литературные салоны и частные дома, Булонский лес и Версаль.
Вопросы ученикам. Почему Путешественник так ждет встречи с Парижем? Что значат для героя слова “Я в Париже!”?
12. Но наступает время покинуть Париж и отправиться в Лондон – цель, намеченная еще в России.
Вопросы ученикам. Так что же стало главным, основным в описаниях Карамзина? Ответ очевиден. Это не этнографические и географические особенности, а личность самого Путешественника.
- Карамзин Н.М. Письма русского путешественника. // Карамзин Н.М.Избранные сочинения в 2-х томах. - М., Л., 1964.
- Соловьёв Е. А. Поездка за границу. “Письма русского путешественника”.// Карамзин. Пушкин. Гоголь. Аксаковы. Достоевский. - Челябинск,1994. С.26-37.
- Рассадин С.Б. Взрывники.//Рассадин С.Б.Русская литература: от Фонвизина до Бродского - М., 2001. С.30-36.
- Привратник бессмертия.// Нестандартные уроки русской литературы.10-11 классы. – Ростов-на-Дону, 2004. С.8-23.
- Душина Л.Н. Сентиментальная “поэзия чувства” Н.М.Карамзина. // Душина Л.Н. Русская поэзия XVIII века. - Саратов, 2005. С.163-194.
- Басовская Е.Н.Своя вселенная гражданина вселенной (Н.М.Карамзин). // Басовская Е.Н. Личность - общество - мироздание в русской словесности. - М.:1994. - С.396-408.
- Кулешов В.И.Николай Михайлович Карамзин.// Кулешов В.И.История русской критики 18- начала 20 веков.- М.:1984. - С.44-56.
- Сентиментализм.//Энциклопедический словарь юного литературоведа - М., 1998. - С.296-298.
Путешественник – главный герой произведения А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву». Повествование ведется от первого лица, поэтому сам путешественник и является рассказчиком. По сюжету, герой направляется из Петербурга в Москву, по пути останавливаясь в других городах. Рассказ представляет собой путевые заметки путешественника, который движется по пути от заблуждений к истине. Герой отличается просветительским духом и чувствительностью. Всю дорогу он размышляет над встречающимися ему проблемами, сочувствует бедным людям и нередко, тронутый чьим-нибудь грустным рассказом, пускает слезу.
Путешественник намекает читателю, что все беды исходят от самого человека. Он предлагает смотреть на истину и мир «прямо». Несмотря на то, что в книге нет развернутого портрета героя, в отдельных главах встречаются отрывочные сведения о нем. Если читать внимательно, то становится ясно, что он небогатый дворянин и чиновник. Труднее сложить впечатление о его возрасте и семейном положении. Судя по отрывкам, он вдовец и у него есть взрослый сын, которому скоро на службу. В юности он был иным: жестокосердым и беспечным. Так, например, он мог быть жесток к своему слуге Петрушке, мог быть замечен в отношениях с публичными женщинами.
Путешественнику А. Н. Радищева присуща ирония и самоирония, легко сменяющаяся добродушным юмором. Несмотря на то, что это произведение относится к жанру сентиментализма, язык в книге нарочито тяжел и замысловат. Через речи своего героя автор передавал свой дух «вольности» и неприятие существующего государственного строя. Путешественник А.Н. Радищева стал одним из первых героев-интеллигентов в русской литературе. Как истинный интеллигент он был образован, сострадателен, обладал аналитическим умом и иронией, а также чувством вины перед народом.