Термин «Диалектика души» ввел в русскую литературу Н.Г. Чернышевский. В рецензии на ранние произведения Толстого Ч. отмечал, что писателя занимает всего более сам психический процесс, его формы, его законы, то есть диалектика души.
Диалектика души представляет собой непосредственное изображение «психического процесса»
Идея нравственного совершенствования – одна из кардинальных и наиболее противоречивых сторон философской мысли Толстого – оформилась в период его творческого становления. В дальнейшем она получила своеобразную интерпретацию и в огромной степени повлияла на эстетические воззрения писателя. На протяжении всей жизни Толстой снимал с нее покровы отвлеченности, но никогда не терял веры в нее как в главный источник возрождения человека и общества, реальную основу «человеческого единения». 25 Толстовский анализ этой идеи определялся восприятием человека как «микромира» современной общественной патологии, сопровождался неустанным исследованием явлений «текущей действительности», двигавших Россию к XX веку. «Текущий день», история и эпоха являлись критериями этого анализа. Духовным ориентиром – народ.
Одно из первых творческих начинаний Толстого носило заглавие «Что нужно для блага России и очерк русских нравов» (1846). 26 Но первый достоверно реализованный (хотя и не завершенный) набросок получил название «История вчерашнего дня» (1851). Переход от масштабности, почти «универсальности» задачи в 1846 г. к анализу ограниченного временно́го отрезка человеческого бытия в 1851 г. явился следствием ежедневного пятилетнего наблюдения Толстого за ходом собственного внутреннего развития, зафиксированного в его дневнике, наблюдения пристрастно‑самокритичного, в итоге которого прошедший день из элементарной временной единицы жизни каждого человека трансформировался в факт истории.
«Пишу я историю вчерашнего дня, – предваряет Толстой сюжет наброска. – …Бог один знает, сколько разнообразных, занимательных впечатлений и мыслей, которые возбуждают эти впечатления, хотя темных, неясных, но не менее того понятных душе нашей, проходит в один день. Ежели бы можно было рассказать их так, чтобы сам бы легко читал себя и другие могли читать меня, как и я сам, вышла бы очень поучительная и занимательная книга, и такая, что не достало бы чернил на свете написать ее и типографчиков напечатать. С какой стороны ни посмотришь на душу человеческую, везде увидишь беспредельность и начнутся спекуляции, которым конца нет, из которых ничего не выходит и которых я боюсь» (1, 279).
Повесть «Детство» – начальная часть романа «Четыре эпохи развития», задуманного летом 1850 г. «Детство», эпоха первая, было закончено летом 1852 г. Работа над «Отрочеством» (1854) и «Юностью» (1857) затянулась, неоднократно перебивалась другими реализовавшимися замыслами. «Молодость», эпоха четвертая написана не была. Но и «Записки маркера» (1853), и «Утро помещика» (1856), и «Люцерн» (1857), и «Казаки» (1852–1863) несомненно связаны с проблематикой «Молодости» и являют собою различные варианты исканий героя, переступившего порог юности.
История детства сюжетно развертывается в течение двух дней (впервые это было отмечено Б. М. Эйхенбаумом). Пристальный и целенаправленный интерес к каждому прошедшему, настоящему и будущему дню собственной жизни, очевидный в любой записи толстовского дневника, начатого в 1847 г., своеобразно преломляется в художественном творчестве писателя. Сюжет «Набега» (с акцентом на движение времени суток) укладывается в два дня, «Рубки леса» – в день. «Севастополь в декабре месяце» (выросший из замысла «Севастополь днем и ночью») охватывает события одного дня. «Севастополь в мае» освещает жизнь двух дней севастопольской обороны. «Севастополь в августе» дает трагическую картину двух последних дней защиты города. «Роман русского помещика» выливается в «Утро помещика».
День мыслится Толстым как своего рода единица исторического движения человечества, в которой проявляются и обнаруживаются самые общие и вечные законы человеческого бытия, как и самой истории, которая являет собою не что иное, как множественность дней. В 1858 г. Толстой запишет в дневнике: «…при каждом новом предмете и обстоятельстве я, кроме условий самого предмета и обстоятельства, невольно ищу его место в вечном и бесконечном, в истории» (48, 10). А спустя почти четыре десятилетия, в середине 90‑х гг., Толстой отметит: «Что такое время? Нам говорят, мера движенья. Но что же движенье? Какое есть одно несомненное движенье? Такое есть одно, только одно: движенье нашей души и всего мира к совершенству» (53, 16–17).
Одна из сложнейших задач, вставших перед молодым Толстым, заключалась, как известно, в «сопряжении» подробностей описания с обобщениями, обширными философскими и лирическими отступлениями. Сам писатель определял эту задачу для себя как проблему сочетания мелочности и генерализации. В художественном мире Толстого 50‑х гг. понятие день связано непосредственным образом с решением этого главного для толстовской философии и поэтики вопроса: конкретная временна́я единица жизни отдельной личности, общества и человечества выступает у Толстого как определенная художественно‑философская форма осмысления жизни человека и движения истории в их единстве. Позднее в черновиках «Войны и мира» Толстой заявит о необходимости отказаться от «несуществующей неподвижности во времени, от того сознания, что <…> душа нынче такая же, как была вчера и год назад» (15, 320), и положит тезис о «движении личности во времени» в основу философско‑исторической концепции романа.
Таким образом, внимание молодого Толстого к ограниченному временем отрезку человеческой жизни явилось естественным следствием мироощущения писателя и свидетельствовало об определенных и очень важных особенностях его творческого метода.
Из полемики Толстого с Некрасовым, произвольно изменившим заглавие «Детство» при публикации повести в «Современнике» на «Историю моего детства», очевидно, что идейно‑художественный замысел повести определялся задачей выявления всеобщего в частном. Детство как обязательный этап человеческого становления исследовалось Толстым с целью обнажения позитивных и максимально действенных возможностей, таящихся в этом периоде жизни каждого человека. Мир чувств, эмоций, стихия переживаний, пробуждение самосознания и анализа в ребенке не скованы. Узы общественной условности и социальной предрешенности еще не обрели своих прав, хотя их давление героем повести уже ощущается. Этот трагический мотив (судьбы Натальи Савишны, Карла Иваныча, Иленьки Грапа) сливается с другим, личным (и одновременно общечеловеческим) – смертью матери. Глава «Горе» (у гроба maman), предпоследняя глава повести, замыкает эпоху детства, к которой повествователь (и в равной мере автор) обращаются как к безусловно плодотворному источнику добра.
Замысел «Четырех эпох развития» Толстой определяет как «роман человека умного, чувствительного и заблудившегося» (46, 151). Все части трилогии объединяются единой целью – показать становление человеческой личности в непосредственных и неоднозначных связях с действительностью, исследовать характер в его противоречивом стремлении утвердиться в обществе и противостоять ему, 27 вскрыть в духовном развитии ребенка, отрока, юноши проявления застывших и тормозящих духовное развитие понятий, представлений и узаконенных форм общежития, выявить источник духовного самотворчества личности.
Герою трилогии Николеньке Иртеньеву право именоваться личностью дают анализ, критическое познание и самопознание, нравственный и социальный предмет которых расширяется и углубляется с переходом от детства к юности. То и другое выводит героя из кризисов на новую ступень миропонимания и дает ему ощущение пути к другим людям как реальной возможности. Психологический анализ Толстого, подготовленный художественными достижениями Пушкина, Гоголя и Лермонтова, – «диалектика души» (по образному определению Чернышевского) – открывал новые возможности в «обретении» личностью самое себя.
Идея «единения людей» на протяжении всего творческого пути связывалась Толстым с понятием добра как начала «соединяющего» (46, 286; 64, 95 и др.). Поскольку нравственное всегда являлось для Толстого главной формой осмысления социального, понятие «добро» у писателя включало в себя многообразные проявления человека, которые вели к устранению личной и общественной дисгармонии. Уже после выхода «Детства», в 1853 г., Толстой писал: «…мне кажется, что основание законов должно быть отрицательное – неправда. Нужно рассмотреть, каким образом неправда проникает в душу человека, и узнав ее причины, положить ей преграды. Т. е. основывать законы не на соединяющих началах – добра, а на разъединяющих началах зла» (46, 286).
В обращении к воображаемому читателю «Четырех эпох развития», предваряющем непосредственный анализ «дней», составляющих «эпохи», повествователь определяет сюжет и характер анализа записок и предопределяет путь самоанализа героя. «Все замечательные случаи» жизни для повествователя – суть лишь те, в которых ему «перед собою нужно было оправдаться» (1, 108). Ретроспективный взгляд из настоящего ищет подтекст тех поступков героя, которые позволяют раскрывать одну слабость за другой. Исследование морального негативизма в себе и других (восходящее во многом к эстетике Руссо) – ведущая тема толстовского дневника – обретает художественное выражение. Но тему повести – детство – эта рационалистическая заданность сковывает.
В окончательной редакции импульсы, ведущие к тщеславию, гордости, лени, нерешительности и т. д., навязаны герою обществом и находятся в противоречии с его нравственным чувством. Изображение совмещенных, но различных и разнонаправленных устремлений одного момента, самого процесса душевной жизни становится главным предметом внимания Толстого. С первой повести «диалектика души» определится как важнейший симптом (и одновременно – критерий) движения человека во времени и, таким образом, закрепит за собою право на активную роль в развитии толстовской концепции философии истории, поскольку в основу этой концепции будет положена мысль о «движении личности во времени» (15, 320).
Уже из «Детства» стала очевидной важность для Толстого вопроса о соотношении человеческого разума и сознания. В черновиках трилогии писатель возвращается к этой теме многократно, пытаясь разрешить ее и для себя и для читателя в пространных рассуждениях о людях «понимающих» и «непонимающих». «Я обещался вам растолковать то, что я называю понимающими и непонимающими людьми <…> Ни один из качественных противуположных эпитетов, приписываемых людям, как‑то добрый, злой, глупый, умный, красивый, дурной, гордый, смиренный, я не умею прилагать к людям: в жизни моей я не встречал ни злого, ни гордого, ни доброго, ни умного человека. В смирении я всегда нахожу подавленное стремление гордости, в умнейшей книге я нахожу глупость, в разговоре глупейшего человека я нахожу умные вещи и т. д. и т. д., но понимающий и непонимающий человек, это вещи так противуположные, что никогда не смогут слиться одна с другою, и их легко различить. Пониманием я называю ту способность, которая способствует нам понимать мгновенно те тонкости в людских отношениях, которые не могут быть постигнуты умом. Понимание не есть ум, потому что, хотя посредством ума можно дойти до сознания тех же отношений, какие познает понимание, но это сознание не будет мгновенно, и потому не будет иметь приложения. От этого очень много есть людей умнейших, но не понимающих; одна способность нисколько не зависит от другой» (1, 153). С особенной настойчивостью эта мысль подчеркивается и в обращении «К читателям» трилогии: «Чтобы быть приняту в число моих избранных читателей, я требую очень немногого <…> главное, чтобы вы были человеком понимающим <…> Трудно и даже мне кажется невозможным разделять людей на умных, глупых, добрых, злых, но понимающий и непонимающий это – для меня такая резкая черта, которую я невольно провожу между всеми людьми, которых знаю <…> Итак, главное требование мое – понимание» (1, 208).
Столь резкое противопоставление двух типов человеческого сознания вступало в очевидный конфликт с исходной мыслью Толстого о возможности пути каждого человека к другим людям. Снятие этого конфликта, т. е. выявление возможностей перемещения из сферы «непонимания» в сферу «понимания», и станет одной из самых существенных задач Толстого – человека и художника.
В окончательной редакции трилогии развернутые суждения о «понимании» и «непонимании» снимаются. Акцент – на сопоставлении двух художественно воплощенных «разрядов» людей. «Понимание» сопровождается многослойностью чувства и сознания – залогом «диалектики души». В полной мере ею наделен Николенька Иртеньев, в достаточно ощутимой – maman, Дмитрии Нехлюдов, Карл Иваныч, Сонечка Валахина и, что особенно важно, Наталья Савишна. Именно в них находит Николенька способность соучастия в жизни своей души. С ними связано активное раскрытие фальши и «неправды» в становлении и самовыявлении героя, посильное сохранение «чистоты нравственного чувства» в атмосфере разлагающей действительности.
Процесс анализа толстовского героя в каждый данный момент всеобъемлющ (в той степени, которая доступна его жизненному опыту, связанному во многом с культурным и бытовым окружением, и задана автором‑повествователем). Совмещенные в одном психическом акте переживания – разные, порою кардинально различные и алогичные аспекты и тенденции – рождаются из материала прошлого (истории), действительности, воображения (будущего) и взятые в своей совокупности создают ощущение «эпохи».
Впечатления прошедшего, действительность и воображение наделяются способностью самостоятельного действия. Воспоминания могут «бродить», неожиданно «забрести в гуляющее воображение» (46, 81). Воображение может «измучиться», «расстроиться» и «устать» (1, 48, 72, 85). Действительность способна «разрушать» (1, 85) и выводить сознание из плена памяти и воображения.
«Диалектика души» во многом определила художественную, систему первых произведений Толстого и почти сразу была воспринята современниками писателя как одна из важнейших особенностей его таланта.
Просто о диалектике души на примере войны и мира
«Диалектика души» - постоянное изображение внутреннего мира героев в движении, в развитии (по Чернышевскому).
Психологизм (показ характеров в развитии) позволяет не только объективно изобразить картину душевной жизни героев, но и выразить авторскую нравственную оценку изображаемого.
Средства психологической изобразительности у Толстого:
б) Раскрытие невольной неискренности, подсознательного стремления видеть себя лучше и интуитивно искать самооправдания (напр., размышления Пьера о том, ехать или нет к Анатолю Курагину, после того, как он дает Болконскому слово этого не делать).
в) Внутренний монолог, создающий впечатление «подслушанных мыслей» (напр., поток сознания Николая Ростова во время охоты и погони за французом; князь Андрей под небом Аустерлица).
г) Сны, раскрытие подсознательных процессов (напр., сны Пьера).
д) Впечатления героев от внешнего мира. Внимание сосредоточивается не на самом предмете и явлении, а на том, как воспринимает их персонаж (напр., первый бал Наташи).
е) Внешние детали (напр., дуб по дороге в Отрадное, небо Аустерлица).
ж) Расхождение между тем временем, в которое реально происходило действие, и временем рассказа о нем (напр., внутренний монолог Марьи Болконской о том, за что она полюбила Николая Ростова).
По мысли Н. Г. Чернышевского, Толстого интересовал «всего более - сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразительным, определительным термином» непосредственно изображать психический процесс. Чернышевский отмечал, что художественным открытием Толстого стало изображение внутреннего монолога в форме потока сознания. Чернышевский выделяет общие принципы «диалектики души»: а) Изображение внутреннего мира человека в постоянном движении, противоречии и развитии (Толстой: «человек - текучее вещество»); б) Интерес Толстого к переломным, кризисным моментам в жизни человека; в) Событийность (влияние событий внешнего мира на внутренний мир героя).
ДИАЛЕКТИКА ДУШИ
Понятие, которым обозначается детальное воспроизведение в художественном произведении процесса зарождения и последующего формирования мыслей, чувств, настроений, ощущений человека, их взаимодействия, развития одного из другого, показ самого психического процесса, его закономерностей и форм (перерастание любви в ненависть или возникновение любви из симпатии и т. п.). Например, в романе Л.Н. Толстого "Война и мир": Т. II, ч. II, гл. 1 (внутренний монолог Пьера); Т. IIII, ч. III, гл. XXXI (внутренний монолог князя Андрея); Т. IV, ч. I, гл. 7 (внутренний монолог Николая Ростова). Д. д. - одна из форм психологического анализа (см. психологизм) в художественном произведении. Термин Н.Г. Чернышевского (впервые появился в литературоведении в рецензии на повести Л.Н. Толстого "Детство" и "Отрочество" и "Военные рассказы"): "...Психологический анализ может принимать различные направления: одного поэта занимают всего более очертания характеров; другого - влияние общественных отношений и житейских столкновений на характеры; третьего - связь чувств с действиями; четвертого - анализ страстей; графа Толстого всего более - сам психологический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразиться определенным термином... Внимание графа Толстого более всего обращено на то, как одни чувства и мысли развиваются из других... как чувство, непосредственно возникающее из данного положения или впечатления, подчиняясь влиянию воспоминаний и силе сочетаний, представляемых воображением, переходит в другие чувства, снова возвращается к прежней исходной точке и опять и опять странствует, изменяясь по всей цепи воспоминаний..." ("Современник". 1856, № 12).
Словарь литературоведческих терминов. 2012
Смотрите еще толкования, синонимы, значения слова и что такое ДИАЛЕКТИКА ДУШИ в русском языке в словарях, энциклопедиях и справочниках:
- ДИАЛЕКТИКА
философская концептуализация развития, понятого как в онтологическом, так и в логико-понятийном его измерениях, и - соответственно - конституирующаяся в историко-философской … - ДИАЛЕКТИКА в Высказываниях известных людей:
- ДИАЛЕКТИКА в Словаре Одно предложение, определения:
- наука завираться по правилам. Поль … - ДИАЛЕКТИКА в Афоризмах и умных мыслях:
наука завираться по правилам. Поль … - ДИАЛЕКТИКА в Большом энциклопедическом словаре:
[от греч. dialektike (techne) - искусство вести беседу спор], философское учение о становлении и развитии бытия и познания и основанный … - ДИАЛЕКТИКА
[греч. dialektike (technе) - искусство вести беседу, спор, от dialegomai - веду беседу, спор], учение о наиболее общих закономерностях становления, … - ДУШИ
Так называется струя воды, пара или газа, направленная с известной высоты, с определенною силою на одну или несколько частей тела. … - ДИАЛЕКТИКА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(от греч. ???????????) — ?скусство вести беседу. Аристотель считает Зенона, философа элейской школы, родоначальником Д. Диалектика Зенона состоит в опровержении, … - ДИАЛЕКТИКА в Современном энциклопедическом словаре:
- ДИАЛЕКТИКА
[от греческого dialektike (techne) - искусство вести беседу, спор], философское учение о становлении и развитии бытия и познания и основанный … - ДИАЛЕКТИКА в Энциклопедическом словарике:
и, мн. нет, ж. 1. Философское учение о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления, научный метод … - ДИАЛЕКТИКА в Энциклопедическом словаре:
, -и, ж. 1. Философское учение о всеобщих связях, о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления; научный метод … - ДИАЛЕКТИКА в Большом российском энциклопедическом словаре:
ДИАЛ́ЕКТИКА [от греч. dialektik; (techne) - искусство вести беседу, искусство спора], филос. метод; в системе ср.-век. образования - одно из … - ДУШИ
? Так называется струя воды, пара или газа, направленная с известной высоты, с определенною силою на одну или несколько частей … - ДИАЛЕКТИКА в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона:
(от греч. ???????????) ? искусство вести беседу. Аристотель считает Зенона, философа элейской школы, родоначальником Д. Диалектика Зенона состоит в опровержении, … - ДИАЛЕКТИКА в Полной акцентуированной парадигме по Зализняку:
диале"ктика, диале"ктики, диале"ктики, диале"ктик, диале"ктике, диале"ктикам, диале"ктику, диале"ктики, диале"ктикой, диале"ктикою, диале"ктиками, диале"ктике, … - ДИАЛЕКТИКА в Популярном толково-энциклопедическом словаре русского языка:
-и, только ед. , ж. 1) Философское учение о наиболее общих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления, … - ДИАЛЕКТИКА в Новом словаре иностранных слов:
(гр. dialektike) 1) наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, внутренний источник которых усматривается в единстве … - ДИАЛЕКТИКА в Словаре иностранных выражений:
[гр. dialektike] 1. наука о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления, внутренний источник которых усматривается в единстве и … - ДИАЛЕКТИКА в Словаре синонимов Абрамова:
[по злоупотреблению - искусство убедительного пустословия, ловкого спора (Даль)] см. … - ДИАЛЕКТИКА в Новом толково-словообразовательном словаре русского языка Ефремовой:
ж. 1) Философское учение о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления, научный метод познания вечно движущихся … - ДИАЛЕКТИКА в Словаре русского языка Лопатина:
диал`ектика, … - ДИАЛЕКТИКА в Полном орфографическом словаре русского языка:
диалектика, … - ДИАЛЕКТИКА в Орфографическом словаре:
диал`ектика, … - ДИАЛЕКТИКА в Словаре русского языка Ожегова:
Obs искусство вести спор диалектика самый процесс такого движения и развития Д. истории. диалектика философское учение о всеобщих связях, о … - ДИАЛЕКТИКА в Словаре Даля:
жен. , греч. умосложение, логика на деле, в прении, наука правильного рассуждения; по злоупотреблению, искусство убедительного пустословия, ловкого спора, словопрения. … - ДИАЛЕКТИКА в Современном толковом словаре, БСЭ:
[от греч. dialektike (techne) - искусство вести беседу, спор], философское учение о становлении и развитии бытия и познания и основанный … - ДИАЛЕКТИКА в Толковом словаре русского языка Ушакова:
диалектики, мн. нет, ж. (греч. dialektike). 1. Наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления, как … - ДИАЛЕКТИКА в Толковом словаре Ефремовой:
диалектика ж. 1) Философское учение о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления, научный метод познания вечно … - ДИАЛЕКТИКА в Новом словаре русского языка Ефремовой:
- ДИАЛЕКТИКА в Большом современном толковом словаре русского языка:
ж. 1. Философское учение о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления, научный метод познания вечно движущихся … - ДИАЛЕКТИКА ПРИРОДЫ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
природы", выдающееся философское произведение Ф. Энгельса, содержащее наиболее развёрнутое изложение диалектико-материалистического понимания важнейших проблем теоретического естествознания. "Д. п." - незаконченное … - ФЕДОН, ИЛИ О БЕССМЕРТИИ ДУШИ в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона.
- МИСТИКА в Новейшем философском словаре:
(греч. mistikos - таинственный) - сакральная религиозная практика, направленная на достижение непосредственного сверхчувственного общения и единения с Богом в экстатически … - ЛЕРМОНТОВ МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ в Краткой биографической энциклопедии:
Лермонтов, Михаил Юрьевич - гениальный русский поэт. Родился в Москве в ночь со 2 на 3 октября 1814 г. Русская … - ЧИЧИКОВ в Литературной энциклопедии:
- герой поэмы Н.В.Гоголя «Мертвые души» (перв. том 1842, под ценз. назв. «Похождения Чичикова, или Мертвые души»; втор, том 1842-1845). … - ФИЛОСОФИЯ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
(греч. philosophia, буквально v любовь к мудрости, от phileo v люблю и sophia v мудрость), форма общественного сознания; учение об … - ПРОТИВОРЕЧИЕ в Большой советской энциклопедии, БСЭ:
1) диалектическое - взаимодействие противоположных, взаимоисключающих сторон и тенденций предметов и явлений, которые вместе с тем находятся во внутреннем единстве … - ЯЗЫЧЕСТВО ГРЕКО-РИМСКОЕ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
§ 1) Анимизм в тесном смысле слова (культ душ). Древнейшей ступенью греко-римской религии мы должны признать ту, которая является для … - ЭКГАРТ МЕЙСТЕР в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Meister Eckhart) — выдающийся немецкий мистик-богослов. Родился около 1260 г., вероятно, в Тюрингии. Поступил в ранней юности в доминиканский орден; … - ФЕДР, ДИАЛОГ ПЛАТОНА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
один из лучших в художественном и философском отношении диалогов Платона, признаваемый подлинным по единогласному приговору как древности, так и современной … - ФЕДОН, ДИАЛОГ ПЛАТОНА в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона.
- УЛЬРИЦИ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Герман) — немецкий философ, (1806—1884); был профессором в Галле. Одно из первых его сочинений: "Ueber Princip u. Methode d. Hegeischen … - ПСИХОЛОГИЯ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
наука о душе (греч. ???? — душа и????? — понятие, слово). Создателем ее считают Аристотеля, написавшего сочинение "О душе", … - ПОДУШНАЯ ПОДАТЬ В РОССИИ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
I Введение в России П. подати в царствование Петра I вызвано было увеличением численности регулярной армии и необходимостью найти источники … - ЛЕЙБНИЦ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
(Готфрид-Вильгельм Leibniz) — знаменитый философ; род. в Лейпциге, 1 июля 1646 г. Его отец, Фридрих Л., проф. нравственной философии в … - БЕССМЕРТИЕ в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона:
т. е. существование человеческой личности в какой бы то ни было форме и за гробом — представление, весьма распространенное и … - ДУША в Энциклопедическом словаре:
, -и, вин. душу, мн. души, душ, душам, ж. 1. Внутренний, психический мир человека, его сознание. Предан душой и телом …
В конце 1855 года Толстой вернулся в Петербург и был принят в редакции журнала "Современник" как севастопольский герой и уже знаменитый писатель. Н. Г. Чернышевский в восьмом номере "Современника" за 1856 год посвятил ему специальную статью "Детство" и "Отрочество". Военные рассказы графа Л. Н. Толстого". В ней он дал точное определение своеобразия реализма Толстого, обратив внимание на особенности психологического анализа. "...Большинство поэтов,- писал Чернышевский,- заботятся преимущественно о результатах проявления внутренней жизни, ...а не о таинственном процессе, посредством которого вырабатывается мысль или чувство... Особенность таланта графа Толстого состоит в том, что он не ограничивается изображением результатов психического процесса: его интересует самый процесс... его формы, законы, диалектика души, чтобы выразиться определительным термином".
С тех пор "определительный термин" - "диалектика (*97)души" - прочно закрепился за творчеством Толстого, ибо Чернышевскому действительно удалось подметить самую суть толстовского дарования. Предшественники Толстого, изображая внутренний мир человека, как правило, использовали слова, точно называющие душевное переживание: "волнение", "угрызение совести", "гнев", "презрение", "злоба". Толстой был этим неудовлетворен: "Говорить про человека: он человек оригинальный, добрый, умный, глупый, последовательный и т. д.- слова, которые не дают никакого понятия о человеке, а имеют претензию обрисовать человека, тогда как часто только сбивают с толку". Толстой не ограничивается точными определениями тех или иных психических состояний. Он идет дальше и глубже. Он "наводит микроскоп" на тайны человеческой души и схватывает изображением сам процесс зарождения и оформления чувства еще до того, как оно созрело и обрело завершенность. Он рисует картину душевной жизни, показывая приблизительность и неточность любых готовых определений.
Чернышевский определяет «диалектику души у Толстого» как постоянное изображение внутреннего мира героев в движении, в развитии. Психологизм (показ характеров в развитии) позволяет не только объективно изобразить картину душевной жизни героев, но и выразить авторскую нравственную оценку изображаемого.
Средства психологической изобразительности у Толстого:
1. Психологический анализ от лица автора-повествователя.
2. Раскрытие невольной неискренности, подсознательного стремления видеть себя лучше и интуитивно искать самооправдания (например, размышления Пьера о том, ехать или нет к Анатолю Курагину после того, как он дает Болконскому слово этого не делать).
3. Внутренний монолог, создающий впечатление «подслушанных мыслей» (напри- мер, поток сознания Николая Ростова во время охоты и погони за французом; князь Андрей под небом Аустерлица).
4. Сны, раскрытие подсознательных процессов (например, сны Пьера).
5. Впечатления героев от внешнего мира. Внимание сосредоточивается не на самом предмете и явлении, а на том, как воспринимает их персонаж (например, первый бал Наташи).
6. Внешние детали (например, дуб по дороге в Отрадное, небо Аустерлица).
7. Расхождение между тем временем, в котором реально происходило действие, и временем рассказа о нем (например, внутренний монолог Марьи Болконской о том, за что она полюбила Николая Ростова).
По мысли Чернышевского, Толстого интересовали «всего более - сам психический процесс, его формы, его законы, диалектика души, чтобы выразительным, определительным термином» непосредственно изображать психический процесс. Чернышевский отмечал, что художественным открытием Толстого стало изображение внутреннего монолога в форме потока сознания. Чернышевский выделяет общие принципы «диалектики души»:
а) изображение внутреннего мира человека в постоянном движении, противоречии и развитии (Толстой: «человек - текучее вещество»);
б) интерес Толстого к переломным, кризисным моментам в жизни человека;
в) событийность (влияние событий внешнего мира на внутренний мир героя).
(Зачастую отмечают, что на многочисленных страницах книг Толстого души главных героев проходят через сложные и многогранные процессы перевоплощения. Это относится к понятию «диалектика души», ведь наблюдая за душевным ростом или падением героя, мы осознаем, что послужило этому или воспрепятствовало.Личности героев меняются и вырастают – через борьбу и страдания, через тяжести и радости, через жизненные взлеты и падения. Идеал человека Толстой видел в подлинности его личности, он старался раскрывать душевную суть и глубину героя через моменты, когда человек меньше всего управляет собой и своим поведением.Толстой создавал переломные моменты в кажущейся спокойной жизни героев (Наташа, Анна Каренина, Андрей Болконский, Пьер), чтобы избавить их от искусственного, чужого.Показывая истинное лицо героев, их искренние побуждения и переживания, писатель показывал свое личное отношение к людям ик тому, каким должен быть настоящий человек.Его герои находились в постоянном, усложненном поиске самих себя и искренней жизни, им приходилось бороться за это право не только с окружающими, но и с собственной противоречивой психикой. Через разрушения, борьбу и потери, Толстой избавлял их от наносного и пустого, таким образом, показывая как протекала история становления их душ).
Основными средствами психологического изображения в романе «Война и мир» являются внутренние монологи и психологические портреты:
Образ Пьера Безухова является одним из самых важных в романе. Автор знакомит нас со своим героем уже с первых страниц произведения, в салоне Анны Павловны Шерер. Современники отмечали заметное сходство межу персонажем и автором. Действительно, Пьер Безухов выражает многие заветные мысли писателя. Но отождествлять их во всем не следует.
Образ Пьера Безухова, как и образы Наташи Ростовой и Андрея Болконского, дан в динамике, то есть в постоянном развитии. Лев Толстой делает акцент на искренности, детской доверчивости, доброте и чистоте помыслов своего героя. Пьер охотно и даже радостно подчиняется чужой воле, наивно веря в благосклонность окружающих. Он становится жертвой корыстолюбивого князя Василия и легкой добычей для лукавых масонов, также неравнодушных к его состоянию. Толстой замечает: повиновение «даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем».
Одно из нравственных заблуждений молодого Безухова – бессознательная потребность подражать Наполеону. В первых главах романа он восторгается «великим человеком», считая его защитником завоеваний французской революции, позже радуется своей роли «благодетеля», а в перспективе – и «освободителя» крестьян, в 1812 году хочет избавить людей от Наполеона, «Антихриста». Стремление возвыситься над людьми, даже продиктованное благородными целями, неизменно приводит его в духовный тупик. По мнению Толстого, и слепое повиновение чужой воле, и болезненное самомнение равно несостоятельны: в основе того и другого – безнравственный взгляд на жизнь, признающий за одними людьми право повелевать, а за другими – обязанность подчиняться.
Юный Пьер – представитель интеллектуальной дворянской элиты России, с презрением относившейся к «близкому» и «понятному». Толстой подчеркивает «оптический самообман» героя, отчужденного от повседневной жизни: в обыденном он не способен рассмотреть великое и бесконечное, видит только «одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное». Духовное прозрение Пьера – это постижение ценности обычной, «негероической» жизни. Испытав плен, унижения, увидев изнанку человеческих отношений и высокую духовность в обычном русском мужике Платоне Каратаеве, он понял, что счастье – в самом человеке, в «удовлетворении потребностей». «… Он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем и потому… бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей», - подчеркивает Толстой.
На каждом этапе своего духовного развития Пьер мучительно решает философские вопросы, от которых «нельзя отделаться». Это самые простые и самые неразрешимые вопросы: «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?» Напряженность нравственных поисков усиливается в кризисные моменты. Пьер нередко испытывает «отвращение ко всему окружающему», все в нем самом и в людях представляется ему «запутанным, бессмысленным и отвратительным». Но после бурных приступов отчаяния Пьер вновь смотрит на мир глазами счастливого человека, постигшего мудрую простоту человеческих отношений.
Находясь в плену, Пьер впервые ощутил чувство полного слияния с миром: «и все это мое, и все это во мне, и все это я». Радостное просветление он продолжает чувствовать и после освобождения – все мироздание кажется ему разумным и «благоустроенным». Толстой отмечает: «планов теперь он не делал никаких…», «не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру – не веру в слова, правила и мысли, но веру в живого, всегда ощутимого Бога».
Пока человек жив, утверждал Толстой, он идет по пути разочарований, обретений и новых потерь. Это относится и к Пьеру Безухову. Периоды заблуждений и разочарований, сменявшие духовное просветление, не были нравственной деградацией героя, возвращением героя на более низкий уровень нравственного самосознания. Духовное развитие Пьера – сложная спираль, каждый новый виток выводит героя на новую духовную высоту.
В эпилоге романа Толстой не только знакомит читателя с «новым» Пьером, убежденным в своей нравственной правоте, но и намечает один из возможных путей его нравственного движения, связанного с новой эпохой и новыми обстоятельствами жизни.
Диалектика души в произведениях Л.Н.Толстого
Л.Н. Толстой известен не только как гениальный писатель, но и как удивительно глубокий и тонкий психолог. Роман Л.Н. Толстого «Война и мир» открыл миру галерею бессмертных образов. Благодаря тонкому мастерству писателя-психолога, мы может проникать в сложный внутренний мир героев, познавая диалектику человеческой души.
Основными средствами психологического изображения в романе «Война и мир» являются внутренние монологи и психологические портреты.
Образ Пьера Безухова является одним из самых важных в романе. Автор знакомит нас со своим героем уже с первых страниц произведения, в салоне Анны Павловны Шерер. Современники отмечали заметное сходство межу персонажем и автором. Действительно, Пьер Безухов выражает многие заветные мысли писателя. Но отождествлять их во всем не следует.
Образ Пьера Безухова, как и образы Наташи Ростовой и Андрея Болконского, дан в динамике, то есть в постоянном развитии. Лев Толстой делает акцент на искренности, детской доверчивости, доброте и чистоте помыслов своего героя. Пьер охотно и даже радостно подчиняется чужой воле, наивно веря в благосклонность окружающих. Он становится жертвой корыстолюбивого князя Василия и легкой добычей для лукавых масонов, также неравнодушных к его состоянию. Толстой замечает: повиновение «даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем».
Одно из нравственных заблуждений молодого Безухова – бессознательная потребность подражать Наполеону. В первых главах романа он восторгается «великим человеком», считая его защитником завоеваний французской революции, позже радуется своей роли «благодетеля», а в перспективе – и «освободителя» крестьян, в 1812 году хочет избавить людей от Наполеона, «Антихриста». Стремление возвыситься над людьми, даже продиктованное благородными целями, неизменно приводит его в духовный тупик. По мнению Толстого, и слепое повиновение чужой воле, и болезненное самомнение равно несостоятельны: в основе того и другого – безнравственный взгляд на жизнь, признающий за одними людьми право повелевать, а за другими – обязанность подчиняться.
Юный Пьер – представитель интеллектуальной дворянской элиты России, с презрением относившейся к «близкому» и «понятному». Толстой подчеркивает «оптический самообман» героя, отчужденного от повседневной жизни: в обыденном он не способен рассмотреть великое и бесконечное, видит только «одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное». Духовное прозрение Пьера – это постижение ценности обычной, «негероической» жизни. Испытав плен, унижения, увидев изнанку человеческих отношений и высокую духовность в обычном русском мужике Платоне Каратаеве, он понял, что счастье – в самом человеке, в «удовлетворении потребностей». «… Он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем и потому… бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей», - подчеркивает Толстой.
На каждом этапе своего духовного развития Пьер мучительно решает философские вопросы, от которых «нельзя отделаться». Это самые простые и самые неразрешимые вопросы: «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?» Напряженность нравственных поисков усиливается в кризисные моменты. Пьер нередко испытывает «отвращение ко всему окружающему», все в нем самом и в людях представляется ему «запутанным, бессмысленным и отвратительным». Но после бурных приступов отчаяния Пьер вновь смотрит на мир глазами счастливого человека, постигшего мудрую простоту человеческих отношений.
Находясь в плену, Пьер впервые ощутил чувство полного слияния с миром: «и все это мое, и все это во мне, и все это я». Радостное просветление он продолжает чувствовать и после освобождения – все мироздание кажется ему разумным и «благоустроенным». Толстой отмечает: «планов теперь он не делал никаких…», «не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру – не веру в слова, правила и мысли, но веру в живого, всегда ощутимого Бога».
Пока человек жив, утверждал Толстой, он идет по пути разочарований, обретений и новых потерь. Это относится и к Пьеру Безухову. Периоды заблуждений и разочарований, сменявшие духовное просветление, не были нравственной деградацией героя, возвращением героя на более низкий уровень нравственного самосознания. Духовное развитие Пьера – сложная спираль, каждый новый виток выводит героя на новую духовную высоту.
В эпилоге романа Толстой не только знакомит читателя с «новым» Пьером, убежденным в своей нравственной правоте, но и намечает один из возможных путей его нравственного движения, связанного с новой эпохой и новыми обстоятельствами жизни.
Психологизм романа "Война и мир"