Строить прогнозы в круговороте украинских событий - дело неблагодарное. Исходя из одних вводных данных, аналитик составляет сценарий, а неделю спустя исходные параметры меняются, и сценарий приходится существенно корректировать. Но отдельные моменты остаются неизменным за всё время конфликта. В частности, это курс США на разжигание большой войны. Не гражданской войны на Украине, а войны между Украиной и Россией, в которую неизбежно окажется втянутой и Европа. Судя по последним событиям, Вашингтон потерял надежду втянуть РФ в войну через Донбасс и готовит радикальный разворот. О такой перемене сигнализируют сразу несколько признаков.
Первое. Резкая критика в украинских СМИ и соцсетях начальника Генштаба Муженко и его непосредственного покровителя президента Порошенко, который в свою очередь является ставленником европейцев. Европа нацелена на замораживание конфликта, в отличие от американцев, которым нужна война любой ценой. Поэтому удары по Муженко и Порошенко являются ударом по стратегии замирения сторон хоть на каких-то условиях. Снос Порошенко и приход к власти Турчинова окончательно поставит крест на любых попытках заключить даже худой мир.
Второе. Изменение риторики самих украинских СМИ. Если вкратце, она такова: «Бросаем этот гнилой Донбасс, главное - Крым». Казалось бы, где логика? Страна, которая не может справиться с ополчением, хочет воевать с Россией. Но логика есть, и логика то не украинская, а американская. Нападение на Крым станет гарантированным поводом для вступления РФ в войну против Украины.
Третье. Непосредственно связано с первыми двумя пунктами. Украина не может одновременно воевать и на Донбассе, и на Перекопе. Следовательно, нужно отгородиться от ополчения надёжным заслоном. Таким заслоном и должны стать западные миротворцы, идея ввода которых сейчас активно педалируется в Киеве.
Четвёртое. Даже с учётом громадных потерь в бронетехнике и артиллерии, у Украины должны оставаться немалые резервы. Кроме того, после августа мы практически не видим украинской авиации. Есть основания полагать, что всё это тщательно сберегается для массированного удара именно по Крыму. Постоянные стенания украинских официальных лиц по поводу технического голода никого не должны ввести в заблуждение - потери пока не стали критическими.
Пятое. Вчерашняя новость о развёртывании комплексов С-300 в Одессе даёт основание предполагать, что готовится провокация уровня малазийского «Боинга», если не выше. Обвинены будут уже не ополченцы, а непосредственно Россия, а точнее, её силы ПВО в Крыму.
Итак, удар по Крыму может последовать уже ближе к осени. Спросим себя, как будет реагировать руководство России, если украинские снаряды начнут падать на Армянск? И не единичные, как прошлым летом в Ростовской области, а массово, вроде тех обстрелов, которыми постоянно накрывают Донецк и Горловку. С сотнями жертв и разрушениями на миллионы рублей.
Конечно, огневые точки будут подавлены. Но что дальше? Логика подсказывает, что необходимо будет занять, как минимум прилегающую часть Херсонской области, чтобы избежать новых атак. А это в свою очередь даст украинской власти повод объявить о прямой агрессии со стороны РФ. То есть Россия всё равно оказывается втянутой в войну, но на условиях несоизмеримо более худших, чем в апреле 2014 года и под всеми возможными санкциями, вплоть до полного эмбарго. Закономерный итог бездарной дипломатии и «политики умиротворения» Киева, которая проводилась весь последний год.
После нападения на Крым российское общество, разогретое за этот год событиями на Донбассе, будет требовать максимально жёсткого ответа. Если Владимир Путин и в этот раз откажется давать такой ответ, он рискует повторить путь, в лучшем случае, Януковича и Горбачёва. Нельзя забывать, что всё это будет происходить в условиях предельного обострения социально-экономической обстановки в РФ, на фоне ужесточающегося кризиса, снижения реальных доходов населения и роста цен и безработицы.
Так или иначе, после украинского удара по Крыму российское руководство окажется перед неприятной развилкой: 1) проигнорировать его, и получить уже прямые обвинения в предательстве; 2) дать ограниченный ответ и вызвать упрёки в трусости и нерешительности; 3) решиться на полномасштабное вторжение до победного конца.
У каждого варианта есть свои плюсы и минусы, но все они, в общем, плохие. Рассмотрим каждый более внимательно.
Первое: игнорирование украинского нападения. Российское телевидение с сочувствием показывает жертв крупным планом, а МИД высказывает очередной решительный протест. Наша страна не получает новых санкций извне, но авторитет власти стремительно катится вниз, и всё громче раздаются призывы к её смене. Параллельно нарастают сепаратистские движения уже в Крыму под девизом «зачем нам страна, которая не может нас защитить?» Чтобы предотвратить новые обстрелы, крымское руководство решается на тайные сепаратные переговоры с Киевом. Дальнейшие прогнозы самые мрачные.
Второе: ограниченный ответ. Украинские позиции сметены ответным огнём с полуострова, а самолёты уничтожены ещё на подлёте. Возможно занятие российскими войсками херсонской части Сиваша, хотя и вовсе не обязательно. Россия получает новые санкции, поскольку международному сообществу это преподносится как нападение «кровожадного медведя» с одной оккупированной украинской территории на другую. Тяжесть санкций - средняя в случае только огневого ответа и тяжёлая в случае занятия херсонского берега.
Третье: полномасштабное вторжение. Санкции введены по максимуму, рубль падает в неведомые глубины. С одной стороны население недовольно, с другой - война диктует другие правила. Русские известны тем, что готовы многим поступиться во имя победы. Крупного недовольства властью нет, хотя уровень жизни падает весьма сильно. Неизбежная и быстрая победа даёт Кремлю: сухопутный коридор в Крым, полный контроль над газотранспортной системой и решающий голос в определении будущей судьбы Украины. Военное вмешательство Европы практически исключено на любом этапе. В итоге торг с Западом начинается снова, но уже совсем на других условиях.
Выше рассмотрены сценарии с мощным обстрелом, но без сухопутного вторжения украинских частей непосредственно на российскую территорию. А такое вторжение, пусть и осуществлённое силами всего 5-6 батальонов (то есть изначально без шансов на успех), поставит конфликт на принципиально иной уровень. Не ответить на него будет нельзя.
Итог достаточно безрадостен. Попытки избежать войны привели российское руководство к полному стратегическому тупику. С самого начала нелепость попытки уклониться от конфликта была очевидна людям даже далёким от геополитических построений. Если противник поставил цель втянуть Россию в войну, она неизбежно будет втянута, но уже на самых невыгодных условиях. Либо просто капитулирует, окончательно задушенная санкциями, и откровенно подрывными действиям медведевского правительства. Украинский вопрос Российской Федерации придётся так или иначе решать в течение пятнадцатого года, даже ценой угрозы большой войны. Дальнейшее затягивание абсолютно невыгодного конфликта создаёт России новые точки напряжения, которые имеют все шансы стать критическими. Времени осталось немного.
Опасности 2015 года
Игорь Кабардин
В 2015 год наша страна входит с целым комплексом внешних и внутренних проблем и противоречий. И если одни угрозы можно считать в большей степени гипотетическими, то другие волне реальны. Несмотря на то, что сейчас прямое вторжение на территорию РФ иностранной державы или группы стран едва ли возможно, в случае коллапса центральной власти оно становится более вероятным. Впрочем, это лишь одна из угроз.
Исламский экстремизм. Северный Кавказ. Средняя Азия
Рейд боевиков в Грозный подтвердил то, о чём говорилось уже давно: США руками «Исламского государства» начали переправку наиболее неуправляемой части боевиков на Северный Кавказ и в Среднюю Азию. Сейчас горные перевалы труднопроходимы, но весной станет возможна массовая переброска оружия и живой силы. Среднеазиатское направление более перспективно для боевиков по нескольким причинам.
Первое — пространства. Простор для деятельности от Каспия до внутренних районов Китая. Широкие возможности для дестабилизации всего континента, в том числе и трубопроводов, которые идут в РФ и КНР.
Второе — отсутствие внешней регулирующей силы. Россия такой силой уже не может быть, Китай — ещё не может. Если при проявлении исламистов на Северном Кавказе Россия сможет выдвинуть против них армию, ссылаясь на своё внутреннее дело, то в Средней Азии на это уже потребуется разрешение местных правителей. А, учитывая, что северного соседа среднеазиатские лидеры опасаются едва ли не больше, чем исламистов, то можно прогнозировать, что такого разрешения никто из них не даст. Или даст тогда, когда помочь уже будет ничем нельзя.
Третье — огромное социальное неравенство и недовольство властями. На фоне разочарования в светских лидерах растёт авторитет лидеров неофициальных религиозных.
Единственным препятствием тут может стать сильно недооценённый фактор Поднебесной. Пекину может не понравиться, что кто-то поджигает его границы, и он может ответить прямым вводом войск. В открытом бою с НОАК у исламистов шансы даже меньше, чем нулевые. Минус для России при таком варианте только один: войдя однажды, китайцы могут остаться в Средней Азии очень надолго.
Северный Кавказ же более удобен для исламистов тем, что там уже есть готовое подполье, плюс в покрытых густыми лесами горах можно спрятать гораздо больше, чем на голых пространствах Средней Азии.
Проблема исламского экстремизма давно вышла за пределы Кавказа, и остро сегодня стоит, к примеру, для Волгоградской области. И дело тут не начинается и не заканчивается громкими терактами конца 2013 года. Были зафиксированы случаи распространения экстремисткой литературы, вербовки боевиков (нашумевшее дело Алёны Быковой ) и других преступлений. В соседнем Казахстане и на Северном Кавказе растёт число салафитстких ячеек. Молодёжь Кавказа не находит своего места в традиционном суфизме, который не представляет её интересов, а жёсткие иерархические барьеры традиционного общества подавляют её инициативу. Выход молодые люди находят в группировках салафитов, где декларируется подчёркнутое равенство и «братство». Именно на такую почву и вернутся закаленные в боях за ИГ исламисты.
Территориальные споры и иные опасности
В Новый год Россия входит аж с двумя крупными территориальными спорами (за Южные Курилы с Японией и Крым с Украиной) и одним квазиспором (за Абхазию и Южную Осетию с Грузией). Поодиночке каждый из них не представлял особой угрозы, но вместе они превращаются в довольно грозную цепочку опасностей.
Пока имеется стабильный политический центр, из которого исходят приказы для ВС РФ, никакого вторжения, естественно, ждать не стоит. Но ситуация становится нестабильной в случае гипотетического восстания (или любой другой формы смены власти) в Москве, и тогда вторжение соседей становится не просто вероятным, а практически неизбежным.
Самым сильным из оппонентов по спорам является Япония, но при этом именно японское правительство более других заинтересованно в политическом урегулировании спора, однако лишь в том случае, если компромисс будет приемлемым. Если Москва откажется от переговоров, то военное решение проблемы будет признано приоритетным. Военных возможностей Страны восходящего солнца хватит не только на захват Южных Курил, но Северных, а также всего Сахалина и даже юга Камчатки. В этом году уже объявлено о воссоздании морской пехоты и закупки для её нужд 52 машин-амфибий AAV7, а также конвертопланов «Оспри». И армия и флот Японии технически и по численности находится на уровне сильнейших стран НАТО.
Интересна ситуация и с Грузией. После поражения в войне 2008 года эта страна оправилась и восстанавливает военный потенциал. Появились и собственные образцы военной техники: бронеавтомобили «Дидгори», БМП «Лазика» и РСЗО ZCRS-122. И это не говоря уже о сотнях единиц прочей техники производства СССР, Израиля, Турции и Чехословакии. В целом Тбилиси чётко осознает, что его армия способна победить лишь Абхазию и Южную Осетию при условии если Россия не вмешается или будет занята на других фронтах. Вооружённые силы этой закавказской страны компактные и оптимизированные за счёт устранения ВМС и ВВС, остатки которых были переданы в береговую охрану и сухопутные войска соответственно.
Особняком стоит воюющая Украина . Феерично потеряв почти весь флот в Крыму, и значительную часть авиации на Донбассе, Незалежная сосредоточилась на сухопутной составляющей. Последняя, впрочем, также изрядно поредела в весенне-летних боях и посему пришлось срочно клепать замену. Хитами нынешнего военного сезона можно назвать БТР-4, БТР-3, а также бронеавтомобили «Кугуар», «Дозор» и «Спартан». На сегодняшний день это всё, что украинская промышленность смогла освоить для массового производства. С танками уже гораздо сложнее, да и цикл производства у них куда больше по времени. Судя по закупкам Т-72 у Венгрии, был избран более короткий путь. Восточноевропейским странам как раз пришло время избавиться от «советского наследия» и они решили сделать это с выгодой для себя.
Поскольку перспективы Новороссии выглядят весьма мрачно, то в ближайшие полгода можно ожидать открытия боевых действий в Крыму. Вооружения Украине (даже с учётом потерь) хватит ещё на две таких войны. Например, танки сейчас собираются методом каннибализма — из трёх на «хранении» производят один на ходу. Для броска на Донецк и Луганск, а затем и на Перекоп советских запасов, плюс того, что экстренно успеют собрать заводы в Харькове и Киеве, вполне хватит. Ведь цель у этих авантюр не победа, а сама война и дальнейшая изоляция России.
Помимо прочего, наша страна имеет сразу двух союзников, с которыми у нас нет не только общих границ, но и даже возможности доставить помощь по морю, ибо выхода к морям у этих стран тоже нет. Речь, разумеется, идёт о Приднестровье и Армении. В случае нападения на любое из этих государств, России предстоит делать выбор — или пробиваться к ним на помощь силой оружия через территории третьих стран или сделать вид, что её эти проблемы не касаются. Первый вариант чреват военными столкновениями со странами, через которые пойдёт «транзит». Второй — окончательной потерей лица российским руководством, утратой даже тех крох геополитического влияния, что пока имеются. Поскольку и Молдавия и Азербайджан являются клиентами Вашингтона и Брюсселя, подтолкнуть их к войне не составит труда.
Прогнозы о вероятности раскола Украины звучат достаточно давно. Особенно часто мы их слышим в последний год. Можно даже сказать, настолько часто, что практически перестали им верить. Однако вероятность распада некогда одной из самых развитых советских республик сегодня велика как никогда. И будет лишь нарастать, несмотря на активное противодействие многих сторон конфликта. Президент Порошенко попал в поистине уникальную ловушку, которую ему одновременно расставили и Запад, и Москва. Самое необычное в нынешней ситуации то, что эта ловушка не является плодом чьего-либо сговора или плана, а возникла сама по себе. К ней ведёт сама логика конфликта, которая действует независимо от всех планов разной степени хитрости.
Нынешняя постмайданная Украина полностью держится на шатком авторитете действующего президента, как Украина домайданная держалась на авторитете Януковича. Военные поражения на фронтах и переговорные уступки для ДНР и ЛНР, путь и чисто виртуальные, раз за разом подтачивают этот авторитет у разогретого военной истерией населения. «Особый статус» для «сепаратистов», опять же чисто виртуальный, вызывает приступы ярости и закономерные вопросы со стороны жителей западных и центральных областей: если особый статус есть у Донбасса, то почему его не может быть у нас. И чем хуже будет чувствовать себя экономика, тем чаще начнут раздаваться призывы сперва к обособлению, а затем и к независимости.
Буквально за один год на Украине была проведена полная деиндустриализация, которая является непременным условием «евроинтеграции». То, чем гордые республики Прибалтики занимались почти 20 лет, их южные братья по разуму завершили всего за год. Разовые финансовые вливания со стороны Вашингтона и ЕС направлены почти исключительно на обслуживание выплат Киева по внешним долгам. Малая часть от траншей идет на войну с Донбассом или расходится по карманам. Многомиллиардные кредиты МВФ, которые с неумеренным оптимизмом анонсировали украинские власти, будут выданы под очень жёсткие условия, включающие резкое сокращение расходов на население при одновременном удорожании газа и отопления. Но если Запад мало волнуют проблемы украинских туземцев, которые будут буквально выброшены в нищету, то Порошенко и Яценюк не спешат выполнять требования МВФ, прекрасно понимая, чем это может грозить им лично. В конце концов, Обама далеко, а Майдан рядом. В лучшем случае урезание заплат, пенсий и различных социальных выплат при одновременном удорожании коммунальных услуг приведёт к тому, что люди массово перестанут за них платить, что повлечет за собой закономерное банкротство коммунальных служб.
Поскольку войну никто не отменял, армии будут продолжать требоваться ГСМ, лекарства многое другое, закупаемое на валюту. С поставщиками постдефолтное правительство не сможет уже расплатиться даже долговыми расписками, и вынуждено будет перейти к экспроприациям. Принудительный отъём, при всей его привлекательности, имеет один существенный недостаток — его можно провести только один раз. После этого наученные горьким опытом поставщики просто откажутся от всякой деятельности внутри страны и спрячут остатки капиталов, а автозаправки, магазины и аптеки опустеют.
В условиях коллапса какой-либо финансовой помощи из центра неизбежно начнут нарастать центробежные тенденции, когда Киев бросит на произвол судьбы не только отдельных людей, но и целые регионы. И элиты регионов неизбежно начнут задумываться о ельцинском «взять столько суверенитета, сколько смогут проглотить».
Первыми автономию потребуют области Западной Украины. Сперва именно автономию, а не независимость, и автономию в первую очередь экономическую. Вторым пожелавшим особые права окажется днепропетровский каганат Коломойского. Получив экономические рычаги, региональные элиты неизбежно придут к необходимости закрепления нового статуса политически, чтобы Центр не смог отнять права так же легко, как и подарил.
Вот тут-то и пригодятся многочисленные территориальные батальоны, заботливо выращенные Коломойским и другими олигархами. Регионы, имеющие собственные армии (нонсенс в любой нормальной стране), могут потребовать от столицы широкие права самостоятельности и Порошенко, уже ведущий одну войну, никак не сможет этому воспрепятствовать. Здесь, собственно, и начинается федеративная, вернее конфедеративная Украина. К не получающим месяцами зарплату командирам ВСУ на местах, начальникам СБУ и другим силовикам в один прекрасный день придут хорошо одетые люди с простым предложением. Мол, зарплаты из Киева нет и не будет, но есть вариант поработать на Днепропетровскую (Херсонскую, Винницкую и. т.д.) республику. То есть, как и в случае с СССР, начнётся захват власти на местах, через национализацию местных силовых структур и наиболее лакомых кусков имущества.
Параллельно новые государства практически сразу откажутся от долгов украинского правительства через простое объяснение: «Киев брал, пусть он и платит».
Активнее всего к независимости будут стремиться именно те регионы, которые имеют возможность получить валютную выручку через продажу своих товаров на внешний рынок, например сталь и, особенно, зерно. Достаточно посмотреть статистику, какие регионы являются житницами Незалежной. В минувшем году Украина получила богатую валютную выручку за счёт продажи зерна, но это стало возможно лишь благодаря «кровавому наследию» Януковича, при котором фермеры могли кредитоваться для посевной на относительно приемлемых условиях. В нынешнем году условия кредитов гораздо более жёсткие, а значит, и посевные площади окажутся куда скромнее. Меньше посевов — меньше валютной выручки, не говоря уже о внутренних нуждах. Для России неожиданное выпадение соседки из всемирного зернового рынка окажется благом: возрастут общие цены и освободится доля рынка.
Усугубить ситуацию может и внезапное наступление ДНР/ЛНР, у которых своя логика. Гигантские города и предприятия Донбасса разрушены и на их восстановление нужны средства. Такие средства могут дать лишь новые территории, ещё не разорённые войной. С примерно такими же шансами весной начнётся и очередное наступление ВСУ, которое будет идти по принципу «пан или пропал». Если ополчению удастся разгромить его (а вероятность такого исхода высока), то очередной политический кризис в Киеве имеет все шансы перейти в острую фазу
Итог неутешителен. Свержение Януковича привело к отделению Крыма, появлению ДНР с ЛНР и началу гражданской войны. Свержение уже Порошенко может окончательно уничтожить Украину как единое государство, ибо новые киевские власти авторитета не будут иметь вообще никакого и могут быть свергнуты любой точно такой же бандой. Каждый провозглашённый таким образом и.о. президента Украины окажется с фактическими полномочиями сакрального мэра Киева, да и то лишь в дневное время суток и не во всех районах. Любая же попытка вернуть стране единство приведёт к столкновению с регионами, уже почувствовавшими вкус собственной «незалежности». Вернуть их под Киев можно будет лишь путём силы и жесточайшего террора. А это, в свою очередь, гарантирует новую войну, которая окончательно превратит некогда благополучную страну в европейское Сомали.
Таким образом, пути выхода из кризиса может быть лишь два.
Путь первый. Конфедерация, если не по форме, то по сути. В ней регионы будут больше связаны с соседними государствами, чем друг с другом и Киевом.
Путь второй. Полный распад. Фрагментация государства не по большим регионам, как Новороссия или Галиция, а по административным единицам в нынешних или немного изменённых границах.
Для национальных интересов России выгоден именно такой сценарий так как он:
1) Окончательно решает вопрос с Крымом. Если нет субъекта, претендующего на полуостров, то вопрос его принадлежности решается автоматически.
2) Открывает широкий простор для дальнейшего собирания земель. Небольшие государства в границах областей едва ли будут жизнеспособны.
Одновременно этот сценарий не выгоден российскому олигархату, который имеет на Украине финансовый и идеологическую солидарность с олигархатом украинским. Не говоря уже кровной завязанности на Запад, которому любой ценой нужно сохранить единство Незалежной, как анти-Россию. Поэтому мы и слышим с самых высоких трибун рассуждения о «единой Украине». Однако инерция событий может в который раз отправит в корзину даже самые хитрые планы. Арест бывшего главы "Партии регионов" Александра Ефремова и заявления Порошенко о возможности введения военного положения ставят крест на нынешнем перемирии не менее верно, чем обстрелы городов Донбасса.
Сейчас на Украине мы наблюдаем такое же системное нарастание кризиса, что было и в СССР. Он может длиться несколько месяцев, а может растянуться до двух-трёх лет. Но финал неизбежен, хоть сейчас абсолютно не ясно где та точка невозврата, за которой начинается разрушение всего и вся. Толчком к этому фатальному пути может стать всё что угодно, а сценарий для предотвращения самой его возможность лишь один — жесточайшая диктатура против любых проявлений недовольства уже не только на востоке страны, но и в центре и на западе. Но, может статься, что время для создания такой диктатуры уже безвозвратно упущено.
Задержать, но не остановить обрушение украинского государства может лишь военная победа над ДНР и ЛНР. Такая победа повысит рейтинг и влияние Порошенко, однако, она же неизбежно поставит его перед исполнением обещания вернуть Крым, за которым стоит уже война с Россией. Также распад попытаются предотвратить американцы, которые надавят на региональные элиты с целью сохранить единство Украины для грядущей войны с РФ. Но одновременно сепаратизм западных областей, вероятно, поддержит Европа, которой потребуется буфер против «гуляй-поля» на остальной Украине.
Несмотря на совместные усилия большинства глобальных игроков, государство Украина неминуемо движется к распаду. Пётр Порошенко не является творцом ситуации, а несется по её волнам в направлении, заданном в Вашингтоне. Свернуть с этого американского курса на войну «шоколадного короля» смерти подобно, поскольку когда рухнет Украина, останется бежать лишь на Запад.
Игорь Кабардин