Одни люди с ностальгической улыбкой вспоминают школьные годы, другие же – с дрожью. Негативные эмоции обычно появляются не из-за скучнейших уроков или ранней побудки, а из-за травли, или буллинга. Подобное явление не является чем-то новым, оно было всегда и, к сожалению, всегда и будет. Однако это не означает, что со школьной травлей необходимо мириться. От издевательств и насмешек страдает не только жертва, личность агрессоров также деформируется. В группу риска может попасть практически любой ребёнок, вот почему так важно знать, откуда берётся буллинг и как бороться с этим социальным явлением.
Под школьной травлей, известной также под названием «буллинг» (от английского bullying – издевательство, дедовщина), понимают коллективное либо индивидуальное преследование определённого ребёнка. Уровень насилия над жертвой разнится: иногда над школьником просто смеются, иногда бьют или даже доводят до самоубийства.
Согласно результатам исследований, проведённых в 2010-м году отечественными учёными, больше 20% мальчишек и девочек сталкиваются с агрессивным преследованием уже в 11-летнем возрасте. Не лучше обстоят дела и в зарубежных учебных заведениях.
Специалисты различают 4 основных вида школьной травли. Причём часто они сочетаются, что ещё сильнее ухудшает состояние жертвы.
- Вербальный буллинг. Над ребёнком смеются, оскорбляют, придумывают обидные прозвища, связанные с его внешним видом или особенностями поведения. Как пример – «Юродивая» из фильма «Розыгрыш».
- Физические издевательства. Сюда можно отнести целенаправленные побои, увечья. Нужно отличать подобный вид буллинга от неприятных, но обычных всё-таки школьных драк, когда соперники выступают на равных позициях.
- Поведенческий террор. Ребёнку объявляют бойкот, игнорируют, изолируют в классе или школе, против него заводят интриги в виде кражи портфелей, тетрадей. То есть всячески создают невыносимые условия для жизни в коллективе.
- Кибербуллинг. Это новое «веяние» среди тинейджеров, связанное с использованием высоких технологий. Под ним понимают издевательства в социальных сетях, отправку оскорбляющих сообщений на электронную почту или телефон. Также сюда можно отнести съёмку и распространение «позорного» видео с участием жертвы.
Читайте также: Теория шести уровней привязанности Гордона Ньюфелда
Важно! Не следует путать буллинг с конфликтной ситуацией. Конфликт – это столкновение приблизительно равных по силе сторон. В случае травли жертва заведомо слабее агрессоров, а издевательства носят системный и продолжительный характер.
Причины школьной травли
Общеизвестно, что дети – в массе своей существа безжалостные, необремененные высокими моральными принципами. Поэтому нередко травят они одноклассников потому, что могут. Повзрослев, такие агрессоры часто раскаиваются и даже ищут возможность попросить прощения у жертвы. Другие же оправдывают собственное поведение, считая, что угнетаемый сверстник получал «за дело».
Специалисты выделяют два основных фактора, провоцирующих буллинг в школьном коллективе.
- Неправильное семейное воспитание. Многие агрессоры либо воспитываются в семьях, где царит «поклонение» грубой силе. Родители убеждены, что ребёнок должен уметь постоять за себя, однако излишне усердствуют в своём стремлении воспитать сильного человека. Другой тип агрессора – дети-лидеры, стремящиеся управлять коллективом по собственным правилам.
- Неправильное поведение педагогов. Иногда классные руководители сами провоцируют травлю, выделяя негативные черты в определённом ребёнке. Но чаще учителя просто не замечают начавшихся издевательств по причине занятости или «педагогической слепоты». Налицо попустительство со стороны педагогического коллектива.
Важно! Нельзя считать источником проблемы поведение жертвы. Унижаемые дети ни в чём не виноваты. При желании у любого человека можно обнаружить какие-либо изъяны, но это не означает, что за это нужно преследовать и травить.
Существует версия, что жертвами чаще становятся дети с так называемым виктимным поведением, то есть наиболее подходящие для роли жертвы. Однако это не снимает ответственности с агрессоров. В буллинге виноваты всегда зачинщики, и никогда – жертва.
Можно ли остановить травлю?
Не просто можно, но и необходимо. Правда, психологи не дают стопроцентного рецепта, как прекратить насмешки и издевательства в школе. Важно лишь учитывать, что в случае коллективной травли лечить нужно весь класс, поскольку невозможно решить проблему в плоскости «жертва – агрессор».
Читайте также: Какого типа восприятия ваш ребенок: аудиал, визуал или кинестетик?
Одноклассники, пусть и не принимающие непосредственного участия в буллинге, и педагоги также вовлечены в негативный процесс, поэтому необходимо работать и с ними. Основной и единственно возможный способ прекратить травлю – создание психологически здоровой атмосферы в коллективе.
Как вариант решения проблемы – совместные задания, которые объединяют весь класс, коллективная работа над общим проектом, сплочение группы через внеклассную деятельность. Но для этого нужна поддержка квалифицированного психолога и активная вовлечённость педагогов.
Важнейший шаг – называние травли агрессией, издевательством, а не безобидной детской забавой. Взрослые должны обозначить, что заметили поступки агрессоров и намерены их прекратить. Кроме того, обидчики должны понимать, что все их «прикольные» действия на самом деле аморальны и недостойны.
Как вести себя родителям?
Худшая родительская политика – отказ от вмешательства. Буллинг – не единичный случай издевательств, а целая система, поэтому ребёнок не сможет справиться с постоянными издевательствами собственными, зачастую ограниченными силами.
Действительно, иногда травля сама сходит на нет (главный зачинщик переводится в другую школу, к примеру), однако в большинстве случаев жертва продолжает страдать долгое время, в результате чего возможен самый трагический исход – самоубийство.
Разговор родителей с обидчиками часто не приносит пользы, напротив, становится только хуже, поэтому лучше обсудить сложившуюся ситуацию с педагогическим коллективом. Создавать нормальную атмосферу в детском коллективе – задача учителей!
Если подростка избивают, в обязательном порядке обращайтесь в травмпункт для документирования всех побоев, ну и, разумеется, следует привлекать правоохранительные органы. Отвечать за физическую агрессию будут педагоги и родители, если обидчикам ещё не исполнилось 14 или 16 лет (возраст ответственности зависит от тяжести совершённого проступка).
Ещё один популярный вопрос: стоит ли переводить жертву в другое учебное заведение, если на месте невозможно решить проблему? Некоторые родители убеждены, что подобный шаг не поможет ребёнку, поскольку он не научится давать отпор обидчикам. Нужно ли закалять характер, когда итогом может стать суицид, решать, конечно, маме с папой.
Текст: Ирина Кузьмичева
Иллюстрации: Катя Дорохина
«Моя агрессия никогда не была направлена на кого-то точечно. Для меня буллинг был общим поведенческим паттерном, - рассказывает 35-летний Пётр (имя изменено по просьбе героя). - Учителям я подкладывал кнопки на стул, мазал доску мылом, хамил, в том числе матом. Систематически срывал уроки и довёл до увольнения классную руководительницу и шесть студенток-практиканток, которые вели у нас английский. Учительницу, которая пришла преподавать нам русский и литературу после увольнения классной, я посадил на рыбную котлету. Одноклассникам тоже доставалось. Девочек дёргал за косы, парней больно щёлкал по ушам. Высмеивал их постоянно. Прятал, пачкал, ломал канцелярские принадлежности. Это было с пятого по седьмой класс. Главное, я не знаю, зачем всё это делал. Сейчас мне очень стыдно».
Тему травли в России начали обсуждать не вчера - фильм Ролана Быкова «Чучело», например, вышел в 1984 году. Многие привыкли воспринимать буллинг как «естественную» часть взросления и школьной жизни, а истории успешной борьбы с травлей исключениями из правил. И даже в случаях, когда буллинг был предотвращён, история кажется незаконченной. Что происходит с теми, кто перестал травить других - или кого заставили это сделать? Изменит ли своё поведение человек, травивший одноклассников, став старше - или перенесёт агрессию в отношения со взрослыми?
Откуда берётся травля
Психологи Роберт Бэрон и Дебора Ричардсон (их книга «Агрессия » вышла в США в 1977 году) определяли агрессию как форму поведения, нацеленную на оскорбление или причинение вреда другому живому существу, не желающему подобного обращения. «Главное слово здесь „нацеленная“. То есть речь о преднамеренном причинении вреда, о насильственном действии», - объясняет Наталья Горлова , психолог развития, ведущая обучающих семинаров по школьному буллингу. Наталья не ставит знак равенства между агрессией и буллингом: агрессия, по её мнению, вбирает в себя абьюз, газлайтинг, виктимблейминг, физическое насилие и собственно буллинг, или травлю. Буллинг, напоминает эксперт, часто путают с абьюзом, но в отличие от абьюза (насилие во взрослой паре или семье, издевательства одного человека над другим), буллинг фиксируют именно в коллективах. Правда, психологи отмечают связь между этими понятиями: часто насилие с члена семьи переносится на коллег.
Профессор психологии Бергенского университета Дэн Ольвеус в книге «Bullying at School » уточняет, что буллинг - не разовое действие, а систематически повторяющееся поведение одного или нескольких человек по отношению к жертве. Ещё один известный скандинавский специалист Эрлинг Руланн в книге «Как остановить травлю в школе: Психология моббинга » добавляет, что здесь играет роль существенная разница в соотношении сил: жертва не в состоянии защитить себя ни физически, ни психологически. То есть конфликт между равными людьми считаться буллингом не будет.
Пётр говорит, что тоже выбирал жертву, неспособную дать отпор: «Так проще вывести из равновесия и получить реакцию. Я доставал и довольно крупных парней, старше и сильнее меня. Прощупывал, куда надо надавить, и бил по больному. Если понимал, что нарвусь на взбучку, то прекращал. Если сопротивление было слабым, продолжал».
Причин травли в детском возрасте очень много. Психотерапевт, специалист по эмоциональной регуляции злости, доцент Международного университета Флориды и автор проекта «Стоп Насилие » Алёна Прихидько говорит, что прежде всего имеет значение домашняя обстановка. Часто ребёнок с помощью агрессии вымещает на одноклассниках злость на родных: например, ребёнка обижают дома, или из-за развода родителей у него нет возможности обсудить с ними, что происходит, получить поддержку. Через буллинг он даёт выход злости, которая в таких случаях - вторичная эмоция: под ней скрываются стыд, горе, тревога. «Такое выплёскивание агрессии вовне почти всегда свидетельствует о серьёзном эмоциональном дефиците заботы, добра и других положительных эмоций, - говорит Прихидько. - Часто ребёнок сам подвергается буллингу дома и переносит такое поведение в школу. Если ребёнка дома регулярно бьют, его лишают возможности регулировать свои эмоции. Тогда ребёнок перепроигрывает эту ситуацию». Среди агрессивных детей есть и те, кто живёт во внешне благополучных семьях и кому просто не хватает внимания родителей.
Именно так было в детстве Петра: по его словам, родители никогда не хвалили его за хорошее поведение или учёбу, воспринимая это как должное, зато регулярно наказывали. «За каждую двойку отец меня порол. Ненависти у меня к нему не было - был страх. И то только первое время: я прятал ремни, убегал из дома. Потом мне стало всё равно: не выпороли сегодня - завтра всё равно выпорют. Мама меня не защищала. Поскольку силы были не равны, видимо, я вымещал этот негатив на учителях и одноклассниках. Хочу отметить, что категорически не приемлю насилие в адрес детей, в том числе своих», - говорит Пётр.
«Жертва вынуждена реагировать. Пассивно реагирует - буллер обвиняет её в неготовности отвечать. Реагирует активно - буллер передёрнет смысл ответа», - объясняет психолог
Ещё одной причиной буллинга может быть конформизм, желание принадлежать к определённой группе. Когда друзья начинают буллить, сложно занять противоположную позицию: ребёнок боится нарушить правила и стать «плохим» членом группы. «К сожалению, многие родители сами поощряют проявление силы. Профеминистские мамы понимают, что мальчики тоже плачут, а папы хотят растить из них воинов», - говорит Прихидько. Наконец, у некоторых детей буллинг принимает форму «шуток». Если ребёнок не понимает, что такие «шутки» не безобидны и нарушают границы другого человека, или не может вовремя остановиться, они могут серьёзно ранить чувства другого.
Проявлять агрессию могут и мальчики, и девочки - но её формы из-за закреплённых социальных ролей обычно различаются. Девочки чаще прибегают к вербальному и косвенному буллингу: издёвки, сарказм, ирония, сплетни, битое стекло, подброшенное в пуанты. Мальчики чаще используют вербальные и открытые физические проявления агрессии: удары, пинки, тычки, захваты. Помимо этого, к буллингу относятся разные, не зависящие от гендера, формы психологического или эмоционального насилия (угрозы, запугивание, давление), а ещё изоляция или бойкот, когда человека вытесняют из группы, обрекают на одиночество. Наконец, сейчас всё чаще возникает кибербуллинг , то есть травля онлайн: сообщения, агрессивные комментарии к постам или фотографиям человека и многое другое.
«Во всех этих случаях человека „втягивают“ в роль жертвы с помощью провокации. Часто буллер обвиняет жертву в чём-то или указывает на её возможные „недостатки“ (суждения, внешность, одежду), воздействует физически или создаёт препятствия. Жертва вынуждена реагировать. Пассивно реагирует - буллер обвиняет её в неготовности отвечать. Реагирует активно - буллер передёрнет смысл ответа, а самого отвечающего объявит хамом или лжецом», - поясняет Наталья Горлова.
Когда булли взрослеют
Кажется логичным, что из агрессивного ребёнка вырастет такой же взрослый - но однозначно сказать об этом нельзя. Алёна Прихидько говорит, что не знает ни одного исследования, показывающего линейную эволюцию детей-буллеров в таких же взрослых: «Наоборот, я знаю примеры, когда люди вырастали, раскаивались и менялись».
Тем не менее есть данные, подтверждающие, что травля в детстве не проходит бесследно, причём для всех её участников: буллера, жертвы и даже наблюдателей. В Норвегии в 1998–2000 и 2012 годах проводилось исследование , в котором участвовали более 2700 человек. Сначала исследователи изучили поведение школьников - мальчиков и девочек - четырнадцати-пятнадцати лет. Затем испытуемых повторно протестировали, когда им исполнилось двадцать шесть - двадцать семь. Результаты показали, что по сравнению с людьми, у которых в детстве не было подобного травматичного опыта, большинству участников травли (и агрессорам, и жертвам) было сложнее найти работу и выстраивать комфортные отношения, они чаще употребляли психоактивные вещества, у них было больше проблем со здоровьем. Те, кто буллил других в школе, с большей вероятностью оказывались безработными и пользовались услугами социальной поддержки.
Другое исследование , проведённое британскими и американскими учёными, также показало, что буллинг отражается на всех его участниках. Повзрослевших булли с большей вероятностью увольняли с работы, в их взрослых отношениях чаще встречалось насилие, они чаще совершали правонарушения или демонстрировали опасное поведение, например злоупотребляли алкоголем, принимали наркотики, вступали в случайные связи. Но сильнее всего, по мнению учёных, буллинг отражался на тех детях, которые одновременно были жертвами буллинга и травили других: во взрослом возрасте они чаще сталкивались с проблемами со здоровьем, финансовыми трудностями и проблемами в отношениях - даже когда учёные учитывали другие факторы риска вроде трудностей в семье или особенностей психического здоровья. Конечно, сами по себе эти факты не говорят напрямую, что повзрослевшие булли остаются агрессивными - но можно однозначно сказать, что травля в детском возрасте совсем не безобидна.
Эксперты сходятся в том, что остановить агрессию можно, вовремя вмешавшись . «Любое поведение закрепляется, если оно человеку для чего-то нужно - или он не умеет по-другому решать проблемы. К сожалению, зачастую мамы и папы сами не знают, как справиться с гневом, могут только обозвать или ударить. Если вы замечаете, что начинает закрепляться негативное поведение, нужно подкреплять позитивное: награда лучше наказания», - уверена Алёна Прихидько.
«Взрослый» буллинг иногда принимает
не менее драматичные формы, чем детский. Жертвы признаются, что над ними назойливо и жестоко подшучивают коллеги, их просьбы игнорируют, их внешность
и привычки обсуждаются вслух
Это подтверждает Пётр: «Отец или мать по очереди, а иногда вместе, делали со мной уроки. Точнее, сидели и смотрели через плечо, как я пишу. Конечно, я делал ошибки. По многу раз переписывал слова „Домашняя работа“, например. Конечно, за ошибки меня наказывали. Угроза наказания или само наказание побуждали сделать ещё хуже. И уж точно не прекращать. Только недавно я понял, что перестал буллить в тот момент, когда родители перестали делать со мной уроки и перестали пороть. Просто увидели, что это бесполезно. Вместо этого они ввели систему поощрений - стали давать мне деньги за пятерки. Я стал лучше учиться. Они воспринимали это как должное, не хвалили ни разу. Но главной мотивацией стали не деньги, а то, что меня оставили в покое».
Анна Корниенко, травма-терапевт, руководитель Центра по устранению последствий агрессии и насилия при МИГИП , настроена оптимистично. Она считает, что буллинг - это не приговор, а паттерн агрессивного поведения, который можно изменить: «Все члены нашей команды в прошлом были агрессивными. Нам это не нравилось, и мы сами начали меняться, искать способы стать более уравновешенными».
Взрослый против взрослого
При этом важно, что буллинг встречается не только среди подростков и школьников, но и во взрослых коллективах. Европейский фонд улучшения условий жизни и труда (Eurofound) выяснил , что в 2010 году работников в странах Европы, сообщивших о случаях буллинга на рабочем месте, было в два раза больше тех, кто заявил о физическом насилии (4 % против 2 %). Эксперты организации говорят о нормализации разных форм насилия на работе: оно происходит так часто, что становится нормой жизни и даже формой взаимоотношений в рабочем коллективе.
«Взрослый» буллинг иногда принимает не менее драматичные формы, чем детский. Жертвы признаются, что над ними назойливо и жестоко подшучивают коллеги, их просьбы игнорируют, их внешность и привычки обсуждаются вслух, а бойкот или «исключение из коллектива» становится не метафорическим, а вполне реальным - например, неопытную сотрудницу одного из социальных учреждений заставляли делать работу, от которой остальные отказывались, а однажды просто заперли в комнате. Бывает, что жертву травли демонстративно не зовут на корпоративные праздники: «Меня перестали звать на дни рождения: пока все ели пиццу-пироги, я сидела в отделе одна», - рассказывает одна из пострадавших от буллинга.
Нормализации насилия на работе способствует и то, как меняется процесс труда. За последние сорок лет появляется всё больше фрилансеров, временных сотрудников, которых приглашают на работу над разовым проектом. Исследования , проведённые в Японии, показали, что временные работники больше рискуют стать жертвами оскорблений со стороны начальства и коллег, чем постоянные сотрудники.
Психолог-агрессолог из команды проекта Agressia.pro Екатерина Бирюкова объясняет, что регулировать подобные ситуации в коллективе взрослых можно, уделяя внимание взаимодействию коллег. «Буллинг может быть проявлением личности отдельного взрослого или следствием межличностной или профессиональной неудовлетворённости, конкуренции. Если сотрудник не может выражать эти эмоции, он срывается на других. А если у потенциального агрессора есть возможность открыто высказаться, то и у начальника и подчинённого появляется шанс решить проблему. Тогда конфликта не возникает».
Как и детский буллинг, взрослый нужно контролировать на разных уровнях: и «горизонтально», и «вертикально». Есть специальные антибуллинговые программы, направленные на то, чтобы изменить систему целиком. Роберт Бэрон и Дебора Ричардсон, которые разработали одну из них, настаивают , что единоличные усилия неэффективны: нужны не только действия отдельных сотрудников, но и чёткая позиция компании по поводу недопустимости буллинга. Для этого компании нужны кодексы этики организации, специальные мероприятия, создающие комфортную атмосферу.
Наталья Горлова много лет преподаёт в Сибирском федеральном университете будущим психологам: «У нас в профессиональном стандарте есть компетенция, которую мы должны сформировать к выпуску из вуза. По-моему, она как раз антибуллинговая. Называется „Способность работать в коллективе, толерантно воспринимая социальные, этнические, конфессиональные и культурные различия“. Именно эту способность важно формировать с помощью специальных антибуллинговых программ в школах и закладывать в корпоративные кодексы компаний». Кроме того, важно привлекать «третью сторону» - психолога или психотерапевта. Горлова рассказывает, что такие сотрудники уже встречается в штате крупных организаций: они помогают сотрудникам разобраться в себе и своей агрессии.
Рефлексия и помощь профессионалов
Чтобы начать работать над проблемой, надо её осознать. Пётр рассказывает, что начал сожалеть о том, как вёл себя в школе, довольно давно: «Я узнал, что пришлось пережить классной руководительнице после ухода из школы, и вообще узнал о её непростой жизненной ситуации, которая сильно усложнилась по моей вине. Увидел, как одноклассницу ударили ногой (я не принимал участия в этом эпизоде, но были другие). Мы с приятелем разбили нос однокласснику. Всё это заставило меня посмотреть на себя другими глазами. Я понял, что это уже слишком».
Анна Корниенко считает, что даже если родители не объяснили ребёнку, что буллинг - это насилие, то, став взрослым, он сам может прийти к мысли, что так делать нельзя: «Главное - захотеть перестать агрессивно себя вести и найти то, что в этом поможет. А если человек считает, что буллинг - это нормально и правильно, то мы не можем ему помочь. Все методики работают только для того, кто готов меняться».
Для самостоятельной работы над своей агрессией Анна Корниенко предлагает задуматься о себе, а не только о жертве: «Мы не привыкли обращать внимание на себя - нас учили быть внимательными к другим. Поначалу это непривычно, но каждый может натренироваться такому вниманию. Забота о себе расслабляет, уходит напряжение. Мы перестаём считать мир агрессивно настроенным против нас и начинаем спокойнее общаться с другими».
Взрослые, участвовавшие в буллинге,
не всегда способны победить прежние привычки самостоятельно, даже если чувствуют, что хотят этого
Однозначного ответа на вопрос, меняются ли дети-булли, вырастая, нет, как минимум потому, что человек не робот и его нельзя запрограммировать раз и навсегда. И даже решение проблемы буллинга в детстве не гарантирует, что взрослый будет знать, как справляться с агрессивными эмоциями и не выплёскивать их на окружающих.
Впрочем, помимо самоанализа психологи всё-таки советуют обращаться за профессиональной помощью. В процессе как минимум можно будет выявить первопричину агрессии, разобраться в ней и развить умение взаимодействовать с другими. К тому же взрослые, участвовавшие в буллинге, не всегда способны победить прежние привычки самостоятельно, даже если чувствуют, что хотят этого. «Проанализировав своё поведение, я стараюсь не поступать так, чтобы кому-то было плохо, - говорит Пётр. - Но за столько лет я втянулся, даже сейчас мне сложно себя контролировать. Приходится тратить много сил и времени на подбор формулировок, максимально лишённых обидного подтекста. Поэтому лучший способ - прекратить общение или свести его к минимуму. Самоизоляция и самоконтроль - всё, что мне доступно на данный момент», - говорит он.
Буллинг. Как ему противостоять.
Буллинг – (от английского bully - хулиган, драчун, задира, грубиян, на-сильник) – притеснение, травля, дискриминация. В более широком смысле - это особый вид насилия, когда один человек (или группа) физически нападает, или угрожает другому, более слабому физически и морально человеку (или группе лиц). От случайной драки буллинг отличается систематичностью и регулярно-стью повторов.
Цель буллинга - за агрессивным поведением скрыть свою неполноценность. Буллинг не имеет ничего общего с руководством коллективом, если он применяется взрослыми, так как хороший администратор (учитель) управляет и руководит коллективом, плохой - травит. Поэтому, любой, кто выбирает травлю как метод, будь то взрослый или ребенок, показывает свою неполноценность, и та сила, с которой человек травит другого, определяет степень неполноценности тирана.
Кто участвует в буллинге?
В буллинге участвуют не только дети, но и педагоги. То есть как жертвами буллинга могут стать и дети и педагоги, так и буллерами могут выступать и взрослые и дети.
Причины возникновения буллинга в детских коллективах
Существует целый ряд факторов, способствующих процветанию буллинга в детских коллективах. Во многом развитию этого явления способствуют воспитание в семье и микроклимат того образовательного учреждения, куда попадают дети для получения образования.
Взрослые в школе могут непреднамеренно или иным образом участвовать в буллинге, провоцировать или способствовать ему путём:
унижения ученика, который не успевает/преуспевает в учёбе или уязвим в других отношениях.
негативных или саркастических высказываний по поводу внешности или происхождения ученика.
устрашающих и угрожающих жестов или выражений.
привилегированного отношения к заискивающим учащимся.
оскорбления учеников унизительными, а иногда даже нецензурными словами.
Способствовать буллингу могут также:
наличие в классе признанного «лидера»;
возникновение острого конфликта между двумя учениками под влиянием внешних поводов, которые являются провоцирующими факторами для агрессора (буллера);
нежелание преподавателей в силу своего незнания брать на себя ответственность за противостояние властолюбивому поведению учеников.
отсутствие контроля со стороны преподавателей за поведением учащихся на переменах.
Мотивами буллинга являются:
месть (когда жертвы переходят в разряд буллеров: наказать за боль и причиненные страдания);
чувство неприязни;
борьба за власть;
нейтрализация соперника через показ преимущества над ним;
самоутверждение вплоть до удовлетворения садистских потребностей отдельных личностей;
стремление быть в центре внимания, выглядеть круто;
стремление удивить, поразить;
стремление разрядиться, «приколоться»;
желание унизить, запугать непонравившегося человека.
Часто буллерами становятся:
дети, воспитывающиеся родителями-одиночками;
дети из семей, в которых у матери отмечается негативное отношение к жизни;
дети из конфликтных семей;
дети с низкой устойчивостью к стрессу;
дети с низкой успеваемостью
Буллеры – это:
активные, общительные дети, претендующие на роль лидера в классе;
агрессивные дети, использующие для самоутверждения безответную
дети, стремящиеся быть в центре внимания;
дети высокомерные, делящие всех на "своих" и "чужих" (что является
результатом соответствующего семейного воспитания);
максималисты, не желающие идти на компромиссы;
дети со слабым самоконтролем, которые не научились брать на себя
ответственность за свое поведение;
дети, не обученные другим, лучшим способам поведения, т.е. не воспитанные.
Чаще всего жертвами насилия становятся дети, имеющие:
Физические недостатки – носящие очки, со сниженным слухом или с двигательными нарушениями (например, при ДЦП), то есть те, кто не может защитить себя, физически слабее своих ровесников;
Особенности поведения – замкнутые, чувствительные, застенчивые, тревожные или дети с импульсивным поведением. Гиперактивные дети бывают слишком назойливыми и общительными: влезают в чужие разговоры, игры, навязывают свое мнение, нетерпеливы в ожидании своей очереди в игре. По этим причинам они часто вызывают раздражение и негодование в среде сверстников;
Особенности внешности – все то, что выделяет ребенка по внешнему виду из общей массы, может стать объектом для насмешек: рыжие волосы, веснушки, оттопыренные уши, кривые ноги, особенная форма головы, вес тела (полнота или худоба);
Плохие социальные навыки – недостаточный опыт общения и самовыражения. Такие дети не могут защищаться от насилия, насмешек и обид, часто не имеют ни одного близкого друга и успешнее общаются со взрослыми, чем со сверстниками;
Страх перед школой – неуспеваемость в учебе часто формирует у детей
отрицательное отношение к школе, страх посещения отдельных предметов, что воспринимается окружающими как повышенная тревожность, неуверенность;
Отсутствие опыта жизни в коллективе (домашние дети) – не имеющие опыта взаимодействия в детском коллективе до школы, могут не обладать навыками, позволяющими справляться с проблемами в общении;
Особенности здоровья – существует масса расстройств, которые вызывают насмешки и издевательства сверстников: эпилепсия, тики, заикание, нарушения речи и другие болезненные состояния;
Низкий интеллект и трудности в обучении – слабые способности могут являться причиной низкой обучаемости ребенка. Плохая успеваемость формирует низкую самооценку: "Я не справлюсь", "Я хуже других" и т. д. Низкая самооценка может способствовать в одном случае формированию роли жертвы, а в другом – насильственному поведению как варианту компенсации. Поэтому ребенок с низким уровнем интеллекта и трудностями в обучении может стать как жертвой школьного насилия, так и насильником.
Распознать буллинг можно по поведению, определенным признакам и настроению ребенка. Жертва, как правило, ощущает свою беззащитность и угнетенность перед обидчиком. Это ведет к чувству постоянной опасности, страху перед всем и вся, чувству неуверенности и, как следствие, к утрате уважения к себе и веры в собственные силы. Другими словами, ребенок - жертва становится действительно беззащитным перед нападками хулиганов. Крайне жестокий буллинг может подтолкнуть жертву на сведение счетов с жизнью. В связи с этим окружающим близким людям необходимо проявлять предельное внимание даже к незначительному изменению в поведении ребенка.
Поведенческие особенности жертвы буллинга: дистанцированность от взрослых и детей; негативизм при обсуждении темы буллинга; агрессивность к взрослым и детям.
Эмоциональные особенности жертвы буллинга:
напряженность и страх при появлении ровесников;
обидчивость и раздражительность;
грусть, печаль и неустойчивое настроение.
Последствия буллинга:
Буллинг оставляет глубокий след в жизни жертв и отражается на эмоциональном и социальном развитии, на школьной адаптации, может иметь тяжелые психологические последствия. Дети, которые подверглись травле, получают тяжелую психологическую травму. Не имеет значения, какой буллинг имел место:физический или психологический. Даже через много лет на тренингах люди, вспоминая, как их травили в школе, часто плачут и рассказывают о своих очень болезненных переживаниях. Это одна из самых сильных эмоциональных травм для ребенка. Поэтому ребенку необходимо оказывать помощь.
Буллинг оказывает влияние не только на жертву, но и на агрессора и на зрителей. Жертвы буллинга испытывают сложности со здоровьем и успеваемостью, в три раза чаще сверстников имеют симптомы тревожно-депрессивных расстройств, апатию, головные боли и энурез, совершают попытки суицида.
Взрослые, которые были в детстве жертвами буллинга, проявляют более высокий уровень депрессии и более низкий уровень самооценки, страдают от социальной тревожности, одиночества и беспокойства, часто страдают депрессиями в среднем возрасте и тяжелой депрессией в зрелом возрасте.
У школьных «агрессоров» буллинга во взрослом возрасте может возникать чувство вины, развивается высокий риск попасть в криминальные группировки.
Как быть в случаях обнаружения буллинга
Как показывает практика, отношения в классе во многом зависят от тактики поведения, избранной учителем с первых дней работы с классом. Учитель может не только не допустить возникновения ситуации отвержения, но и должен способствовать преодолению стереотипа отношений в классе, доставшемся ему «по наследству» от коллеги. Но ему понадобится помощь психолога и родителей в борьбе с разделением класса на отдельные группировки и с развитием буллинга.
Алгоритм действий при обнаружении случая буллинга :
следует с самого первого дня пресекать любые насмешки над неудачами одноклассников;
следует пресекать любые пренебрежительные замечания в адрес одноклассников;
если по каким-либо причинам репутация ребенка испорчена, нужно дать ему возможность показать себя в выгодном свете;
помогают объединить класс совместные мероприятия, поездки, постановки спектаклей, выпуск стенгазет и т.д.;
необходимо дать возможность наиболее активным детям проявить себя и самоутвердиться за счет своих способностей, а не за счет унижения других;
следует избегать высмеивания и сравнивания ребят на уроках. Некоторые учителя даже оценки за контрольные работы не объявляют публично, а выставляют в дневники;
разбор ошибок необходимо делать, не называя тех, кто их допустил, или индивидуально.Имеет смысл поговорить с преследователями о том, почему они пристают к жертве, обратить их внимание на чувства жертвы.
1. Заниматься профилактикой и коррекцией отклонений в эмоциональной сфере подростков.
2. Снижать асоциальное поведение школьников.
3. Развивать стрессоустойчивые качества личности обучающихся.
4. Формировать:
навыки оценки социальной ситуации и принятия ответственности за собственное поведение в ней;
навыки восприятия, использование и оказание психологической и социальной поддержки;
навыки отстаивания своих границ и защиты своего персонального пространства;
навыки защиты своего Я, самоподдержки и взаимоподдержки;
навыки бесконфликтного и эффективного общения.
5. Направлять осознание и развитие имеющихся личностных ресурсов, способствующих формированию здорового жизненного стиля и высокоэффективного поведения.
Методики и упражнения для работы с классом:
Упражнение «Колпак»
Все участники стоят в кругу. Сначала тренер зачитывает небольшое шуточное четверостишие: Колпак мой треугольный. Треугольный мой колпак. А если не треугольный, то это не мой колпак. Далее тренер последовательно вводит инструкцию: вместо слова «колпак» участники должны дважды хлопнуть себя по голове; вместо слова «мой» - показать на себя; слово «треугольный» изображается выбрасыванием трех пальцев. Само заменяемое слово не произносится. Каждое вводимое условие тренер проговаривает и показывает; делает он это достаточно медленно, последовательно усложняя инструкцию. Постепенно темп выполнения упражнения увеличивается.
«Проигрывание ситуаций».
Цель – развитие сплоченности группы, умения разрешать конфликтные ситуации.
Обсудите с детьми реально возникший конфликт или расскажите сами о какой-то ссоре и предложите им дать рекомендации, как «погасить» этот конфликт. Предложите игру «Ты поссорился с другом и хочешь помириться». В ходе этой ролевой игры можно использовать следующие приемы: создание соответствующей обстановки (какие-то декорации, костюмы др.); обмен ролями (дети во время игры могут меняться ролями, что дает возможность прочувствовать другую точку зрения); прием зеркала (дети как можно точнее стараются изобразить позу, мимику и типичные выражения изображаемого персонажа).
Упражнение «Письмо любви»
Задание участникам: «На листе бумаги начертите пять колонок. Название первой колонки – «Гнев», в ней напишите, почему вы испытываете гнев, обиду, раздражение по отношению к партнеру. Вторая колонка называется «Печаль», в ней напишите, из-за чего вы испытываете печаль или разочарование по отношению к партнеру. Третья колонка посвящена страху. В четвертой под названием «Сожаление» выскажите смущение, сожаление о чем-то, попросите прощения, извинитесь перед партнером. В пятой колонке напишите о любви, о том, как вы цените своего партнера, о своих пожеланиях на будущее. После этого сами попытайтесь ответить на свое же письмо. Обычно люди пишут именно те фразы, которые хотят услышать от своего партнера: «Я все понимаю», «Мне жаль», «Ты заслуживаешь большего»».
Под современным и малоизвестным словом «буллинг» подразумевается давно существующий феномен травли одного участника другими, чаще в школе, детских и подростковых группах. Для обозначения той же проблемы в среде взрослых применяется термин «моббинг». Ситуация непринятия ребенка коллективом – одна из острейших психолого-педагогических проблем. Существует немало художественных фильмов, раскрывающих без прикрас и цензуры опасности подобной травли («Чучело», «Класс коррекции», «Класс»).
Буллинг – школьное насилие, издевательства и унижения в отношении ученика со стороны других учащихся или учителей. Это систематическое проявление и причинение вреда. Буллинг чаще встречается в .
Само слово происходит от английского bully, что значит «хулиган, драчун, грубиян, задира, насильник». Термин «буллинг» ввел норвежский психолог Дан Ольвеус в 1993 году. Автор определял буллинг как «преднамеренное систематически повторяющееся агрессивное поведение, включающее неравенство социальной власти или физической силы». С тех пор началось активное изучение проблемы, методов ее профилактики и преодоления.
Причина агрессивности кроется в неадекватном уровне притязаний, высоком уровне самоуважения, несоответствии реальности и мнения булля о себе. Они остаются недооцененными в собственном понимании, что и вызывает раздражение.
Наблюдатели
Самая большая категория участников буллинга. Почти все наблюдатели отмечают, что испытывают чувство жалости к жертве, но меньше половины готовы помочь. Подобное поведение вполне объяснимо: возражая агрессору, свидетель сам оказывается под ударом, лишается безопасности. Однако влияние общественности очень важно, оно способно как пресечь травлю (массовое неодобрение), так и стимулировать ее (психологическое награждение агрессора).
Наблюдатели часто испытывают страх и стыд, страдают от чувства беспомощности, иногда желают присоединиться к агрессору. Чем дольше длится буллинг и свидетели сохраняют пассивную позицию, тем ниже у них становится уровень эмпатии.
Как бороться с буллингом
Проблема буллинга остается острой, так как пока не установлена система активных и эффективных способов пресечения травли и ее выявления. Ухудшает ситуацию тот факт, что окружающие не реагируют на буллинг, если их это не касается. Хотя и сами жертвы чаще молчат. Ужасает, что сами взрослые нередко игнорируют проблему, что дает почву подросткам продолжать подобную модель поведения и воспринимать ее как норму (больше половины случаев). Наверняка и вы слышали мнение о нормальности травли в подростковом возрасте. Да, это встречается, но это не нормально!
Буллинг – не единичная или ситуативная акция, это отражение состояния общества. Данная модель усваивается из поколения в поколение. На частном уровне с ним бороться бессмысленно, но можно корректировать подобные проявления.
Необходимо дать отпор обидчику. Для этого нужно следовать правилам:
- Признайте проблему, называйте вещи своими именами.
- Обратитесь к человеку, с которым сложились доверительные отношения. Расскажите о проблеме.
- Не позволяйте агрессору управлять вашими чувствами. Определите, каких реакций он от вас ожидает, и не давайте ему этих реакций. Не реагируйте, не будьте уязвимыми. Как только агрессор осознает, что вас никак не зацепить – найдет более податливую и простую цель.
- Научитесь говорить «нет» или отвечать на физическую силу тем же. Часто агрессору нужно всего лишь раз получить отпор.
- Озвучивайте проблему, обзаведитесь группой поддержки. Осознайте совместную силу.
- Уделите особое внимание работе над самоуверенностью и противостоянию манипуляциям.
- Если предмет травли можно исправить – исправьте.
- Если нельзя исправить, прекратите винить себя. Осознайте, что это проблемы агрессоров. Вы не можете все контролировать. Если можно сменить место обучения – смените. Это не бегство, а забота о себе. Правда, это не всегда лучший способ решения проблемы.
Преодоление буллинга предполагает работу со всей социальной средой, коррекцию личностных особенностей агрессоров и жертв. Без помощи квалифицированного психолога и систематической работы с коллективом в этом случае не обойтись. Необходимо знать предмет травли и причину.
Профилактика буллинга
Для профилактики буллинга нужно работать с его причинами и индивидуально-личностными особенностями жертв и агрессоров.
Буллинг – самоутверждение через агрессию, усвоенные неадекватные образцы поведения. Этот тип поведения используется для достижения личных целей при незнании или неумении применять на практике социально приемлемые способы разрешения . Основа буллинга – социальное неравенство.
Булли выходят из психологически неблагополучных (негативный пример родителей или пренебрежение в сторону ребенка). Агрессоры отличаются психосоциальной слабостью, импульсивностью, враждебностью, агрессивностью, асоциальностью. Они спокойны и уверенны в себе, агрессию проявляют с холодным расчетом (эмоционально спокойны и равнодушны), отказываются от сотрудничества. Вместе с тем легко устанавливают контакт со сверстниками (не исключено, что будущими жертвами).
Интровертированные личности .
Большую роль играет стиль семейного воспитания. Так, гиперопека рождает жертв, а авторитаризм – агрессоров. Попустительский стиль воспитания формирует жертв-агрессоров. с одинаковой частотой создает буллей и жертв.
Кроме того, влияние оказывает СМИ и состояние всего общества. Социально-нестабильная авторитарная среда, особенно пропитанная алкоголем, наркотиками и принуждением, негативно сказывается на подрастающем поколении.
Школьная травля, или буллинг, - одна из самых распространенных форм психологического насилия, которая, тем не менее, до сих пор воспринимается как нечто естественное и нормальное. Согласно по теме школьного буллинга, в среднем каждый третий подросток в возрасте от 12 до 18 лет становится участником травли в той или иной роли, в то же время кибербуллинг (травля в интернете. - Прим. ред. ) менее распространен - с ним сталкиваются 15% подростков.
Как правило, такой опыт не проходит бесследно. медицинских последствий травли отмечается, что бывшие жертвы чаще страдают в зрелом возрасте агорафобией (боязнь открытых пространств. - Прим. ред. ), тревожными расстройствами и паническими атаками. У чистых агрессоров наблюдается повышенный риск диссоциального расстройства личности, которое характеризуется импульсивностью, агрессивностью, игнорированием социальных норм и проблем с формированием привязанности. «Афиша Daily» узнала у бывших жертв школьной травли, что им пришлось пережить, и спросила у зачинщиков, зачем они это делали.
Алиса, 20 лет
«Мне кричали в спину, что я лесбиянка, а потом игнорировали»
Меня с детства называли полной, хотя у меня был только по-детски пухлый живот, за который и дразнили. Одно из ранних школьных воспоминаний: я подстриглась, вышла к доске, а меня засмеяли. В начальной школе я во всем хотела быть первой: петь, танцевать, читать стихи. Но в постановки меня всегда брали последней или не брали вообще. Впрочем, настоящие проблемы начались в 8-м классе, когда моя семья переехала из Красноярска в Сочи и я пошла там в престижную школу.
Я влюбилась в девушку - это казалось странным, хотя чувства были взаимными. Я поделилась с подругой, а она рассказала своему парню-гопнику, после чего о моих отношениях узнали все.
Еще надо мной «шутили»: выбрасывали учебники из окна, клали бычки в портфель, писали записки про меня
Каждое утро по дороге в школу я проходила мимо площадки, где тусила компания с гопником-заводилой, и мне кричали в спину: «Эй, лесбиянка, может, тебе девочку вызвать?» Каждый раз, собираясь в школу, я думала: «Хоть бы никого не встретить, просто дойти до класса и сесть за парту». Я стала часто опаздывать на первый урок. Но все равно, даже если я заходила в класс после звонка, одноклассники поворачивались ко мне и кто-нибудь обзывался - на учителя внимания никто не обращал.
Во время перемен я не выходила одна из класса - только если за компанию с кем-нибудь. Но в какой-то момент со мной перестали общаться вообще все. Бойкота никто не объявлял - просто перестали разговаривать. Например, я задаю вопрос - а меня в ответ игнорируют или обзывают. Еще надо мной «шутили»: выбрасывали учебники из окна, клали бычки в портфель, писали записки про меня. Однажды я шла с мамой - и мне плевали в спину.
С главным обидчиком, заводилой, мы жили в одном подъезде. Наедине он меня не унижал, но когда я спросила его, почему он издевается надо мной, он сказал, что это потому, что я живу неправильно, не по понятиям. Когда я спросила, кто эти понятия определяет, он ответил, что если я живу в обществе, то должна соответствовать.
Со мной продолжала общаться только одна одноклассница. Мы жили в одном подъезде, и после школы она звонила и приглашала в гости, и я почему-то шла, хотя в школе она тоже меня не замечала. Видимо, боялась, что и ее травить начнут.
В нашем классе были и другие ребята, над которыми жестоко подшучивали одноклассники. Как правило, приходили их родители и выясняли отношения, и на этом примере я поняла, что родителей нельзя втягивать в конфликт: они уйдут, а я останусь наедине с обидчиками.
Бывало, я прогуливала уроки, шла на площадку, покупала себе бутылку пива и в одиночестве пила
В 9-м классе стало еще хуже. Я сидела на задней парте в наушниках, на голове - капюшон. Или вторая поза - лицом утыкалась в сложенные на парте руки. Бывало, я прогуливала уроки, шла на площадку, покупала себе бутылку пива и в одиночестве пила. Я прогуляла в 9-м классе примерно месяц - учителя маме даже записки не написали, они вообще писали только тогда, когда надо было сдать деньги. Учеба меня не интересовала совершенно: все кругом занимались с репетиторами, у меня же были двойки, и мне было все равно.
Я стала смелее: начала писать им, что они сломали мне жизнь и превратили ее в ад. Они отвечали, что это были всего лишь шутки
Однажды я на месяц уехала в Красноярск. И тогда одноклассница взломала мою страницу в «ВКонтакте» и написала на моей стене, что я лесбиянка. Я не стала выяснять отношения, просто удалила запись, но взлом страницы - это прямо совсем перебор.
Учиться я начала, только когда вернулась в Красноярск. После переезда одноклассники из Сочи начали добавляться ко мне в друзья. Я стала смелее: начала писать им, что они сломали мне жизнь и превратили ее в ад. Они отвечали, что это были всего лишь шутки.
В новой школе я скрывала свою ориентацию - смириться с тем, что мне нравятся и мальчики, и девочки, я не могла до 11-го класса. Однажды я начала встречаться с одноклассницей и как-то в переписке с одноклассником описалась, что у меня есть «она» вместо «он». Одноклассник в курилке пристал: «Ну, рассказывай». А я так боялась повторения травли, меня трясло, но от страха я внезапно выложила все. Он посмотрел на меня: «Ну и что? Это твоя жизнь, делай что хочешь». Так же спокойно отнеслись и другие одноклассники. Это помогло мне принять себя.
Елена, 30 лет
«Я была главным врагом «нормальных» девочек»
Я училась в селе, в Ленинградской области. В классе было 25 человек - мальчиков и девочек примерно поровну. В начальной школе я не особенно старалась, и моя мама сказала, что не против, если я учиться не буду совсем, потому что дояркой она меня всегда устроит. Я так испугалась, что стала отличницей и оставалась ею до конца одиннадцатого класса.
Проблемы появились в 6-м классе, когда начался пубертатный период. Одни девочки созрели раньше: начали краситься, ходить на дискотеки и встречаться с мальчиками - то есть стали «нормальными» девочками. Таких в классе было всего две, зато у них была целая свита, которая хотела соответствовать. А другие - я и еще три или четыре неудачницы - стали «ненормальными». Я хорошо училась, а к дискотекам была равнодушна, к тому же возмущалась этой иерархией, поэтому попала в немилость и стала главным врагом «нормальных» девочек.
Оскорбления были стандартными: заучка, ботаник, а еще почему-то меня иногда называли фисташкой. Сейчас все эти ругательства кажутся глупыми и детскими, но тогда это задевало. Еще у меня постоянно пытались списать, а если я отказывала, то травля усиливалась. Однажды я дала списать, а потом нашла у себя ошибку и исправила. В итоге получила более высокую оценку. После школы меня догнали две девочки, которые стали кричать и толкать меня. Это было унизительно и обидно.
Учителя ко мне относились очень хорошо, потому что я была одной из немногих в нашей школе, кто хорошо учился, но о травле не догадывались. Я не показывала вида, хорошо мне или плохо. В школе я почти ни с кем не общалась. Подруга была всего одна - такая же заучка, как и я. Мы поддерживали друг друга, и из-за этой дружбы я не чувствовала себя одинокой.
Практически всю школу меня сопровождало полное ощущение неуверенности в себе: в своей внешности, в том, как звучит голос
В девятом классе стало лучше. Приближались экзамены, все понимали, что после них класс разделится - многие уйдут в колледжи и техникумы. Мои обидчицы сами пришли мириться: «Ну что, будем общаться?» Я посмотрела на них и сказала: «Нет». В шестом классе я бы радовалась их инициативе, а в девятом, когда по школьным меркам прошла целая вечность, дружба с ними мне была уже не нужна. Нейтральным наше общение стало только во время экзаменов.
Потом я перешла в более сильную математическую школу, и с одной из главных обидчиц мы даже стали приятельницами. В 11-м классе она передо мной извинилась: «Я не знаю, что на меня нашло - гормоны, мальчики. Прости». Сейчас я думаю, что, возможно, она возненавидела меня потому, что я понравилась, сама того не зная, симпатичному ей мальчику.
Практически всю школу меня сопровождало полное ощущение неуверенности в себе: в своей внешности, в том, как звучит голос. Преследовал страх, что я делаю что-то не так. Наверное, это до конца не ушло. Если я вливаюсь в новый коллектив, то веду себя очень тихо: сижу и молчу. Еще мне до сих пор проще общаться с мальчиками, а с девочками отношения строить трудно. Возможно, поэтому мне интересны виды спорта, где девочек не очень много: бег на длинные дистанции, триатлон и мультиспорт.
Анна, 28 лет
«Я считала, что имею право унижать одноклассника только потому, что он противный»
Я жила в Москве, а училась в Подмосковье. Школа была платной и престижной, и я была там новенькой, но у меня была поддержка - одноклассник. Наши мамы дружили, а он перешел в школу за несколько месяцев до меня и уже завоевал авторитет. В третьем классе к нам пришел мальчик: худой, неприятный, странный, от него всегда пахло табаком, а еще поговаривали, что он курил в свои 9 лет. Его волосы были жирными - казалось, что он не моет голову. И мы с другом начали над ним издеваться. Я не помню наших шуток, но мне казалось, что я имею право его унижать, потому что он был противным.
А потом я взяла и ударила мальчика лицом об стол: кажется, из носа потекла кровь, он заплакал, а мне стало стыдно
Однажды мы остались в классе втроем. Противный мальчик сидел за партой, перебирал свои тетради, а мы с другом ходили вокруг него и говорили какие-то гадости. Потом я запустила руки в волосы мальчика и стала чуть ли не вырывать их - мне даже нравилось, что ему больно. А потом я взяла и ударила мальчика лицом об стол: кажется, из носа потекла кровь, он заплакал, а мне стало стыдно. Я поняла, что я плохая, что я жестокая, а он хоть и противный, но слабый. До этого момента я всегда гордилась тем, что не боялась драться с мальчиками, что была сильной и побеждала, что защищала слабых. А тут я поняла, что хуже всех, что я злая.
Слабого мальчика скоро выгнали из школы: кажется, его родители скрыли какое-то психическое заболевание, которое никак не сочеталось с учебой в престижной школе. В последний день, когда родители уводили его, он плакал и кричал мне при всем классе, что я буду следующей. Так и произошло, кстати. То ли в конце восьмого, то ли в начале девятого класса травили уже меня - за стукачество. Я почему-то решила, что решать конфликты нужно не дракой, а привлечением взрослых, и сказала учителю, что меня обидели. Заводилой в травле стал мой бывший коллега по издевательствам.
Уже взрослой я пыталась найти в соцсетях мальчика, над которым издевалась, и извиниться, но я даже фамилии его толком не помню, хотя хорошо помню запах и красное заплаканное лицо. Этот опыт повлиял на меня таким образом, что я не могу смотреть, как бьют людей, даже понарошку. И злобных комментариев я тоже нигде не пишу.
Николай, 36 лет
«Мы издевались над всеми слабыми ребятами»
Я учился в сельской школе, и мы издевались над забитыми и слабохарактерными людьми. В школе драки были нормой. Я дрался каждый день - не всегда побеждал, но все равно все знали, что лезть ко мне не стоит. А кто-то не мог дать отпор, защитить себя - вот над такими и подтрунивали. Им мимоходом могли доставаться подзатыльники, но в основном унижения были моральные: мелкие поручения и обзывательства.
Например, у нас был парень по кличке Рыба - он мало ел и был очень худым. Часто мы приходили на обед и говорили: «Рыба, ты сегодня в пролете» - и забирали его порцию. Он пожимал плечами, пил чай и уходил. Сейчас об этом стыдно вспоминать, особенно из-за того, что Рыба умер от пневмонии пару лет назад.
Кого-то, например, просили перенести портфель в другой класс. Кому-то в портфель накладывали червяков, опарышей, личинок огромных жуков - их мы выкапывали в школьном огороде. Были еще и совсем детские шутки: намажешь руки мелом и хлопнешь по спине.
Мой товарищ так задавил двух некрасивых одноклассниц, что они обращались к нему только со словами «мой господин»
Тогда была мода - ходить в школу с дипломатами. И вот мой друг взял дрель на уроке труда и просверлил несколько дырок в дипломате одного мальчика, сказав: «Катафоты (светоотражатели, которые, например, часто крепятся на велосипед. - Прим. ред. ) вставишь, будешь ходить и светиться».
Был еще огромный парень Бен - добродушный, сильный. Он был единственным, кого били втроем, а не один на один, как было принято. Просто он был такой большой, что в одиночку с ним было не справиться. При этом Бен вообще не сопротивлялся - просто отходил в сторону, сдачи не давал.
В нашем классе было трое заводил, и я не был самым-самым. Например, я никогда не издевался над девочками, а вот мой товарищ так задавил двух некрасивых одноклассниц, что они обращались к нему только со словами «мой господин».
Еще была одна у нас развитая не по годам девочка с большой грудью. Она сидела как раз перед моим товарищем, и он оттягивал застежку ее лифчика и отпускал - поясом бюстгальтера ее било по спине. Она злилась, жаловалась, а однажды взяла четыре учебника в руки и с разворота дала ему ими по голове.
Почему мы это делали? Тогда это казалось естественным и нормальным, а нам было интересно. Стадное чувство. Наверное, это неправильно. Но, с другой стороны, общество жестоко, детское общество ожесточеннее втройне: не ты - так тебя, нужно уметь заслужить авторитет.
Александра Бочавер
Кандидат психологических наук, научный сотрудник Центра исследований современного детства Института образования НИУ ВШЭ
Травля, или буллинг, - это регулярное целенаправленное агрессивное поведение по отношению к кому-то в условиях неравенства силы или власти. Она встречается в любом коллективе (тюремном, армейском, школьном), куда людей определили не потому, что они хотят там быть, а по какому-то случайному признаку, например возрасту.
Буллинг - это социальный инструмент, который позволяет выстроить иерархию, распределить статусы и разрешить неопределенность. Занимающий лидирующую позицию агрессор повышает статус через использование физического или социального превосходства - например, через унижение и побои. При этом кто-то становится объектом преследования и занимает самую низкостатусную позицию, а все остальные размещаются в промежутке между ним и агрессором и более-менее успокаиваются. Такая определенность предоставляет безопасное пространство для всех, кроме тех, за чей счет это происходит.
Исследования Дана Ольвеуса (норвежский психолог, специализирующийся на теме школьной травли. - Прим. ред. ) и других психологов показывают, что травля вредна для всех ее участников. Чем дольше длится буллинг и чем меньше ему противостоят дети и взрослые, тем более привычным, нормативным для всех его участников он становится.
Ребенок, которого обижают, привыкает к унижениям, начинает думать, что он недостоин более уважительного отношения, он не рассчитывает на признание со стороны сверстников, поэтому у него снижается самооценка, из-за чего могут проявляться также психосоматические симптомы.
Ребенок, занимающийся буллингом, понимает, что насилие сходит ему с рук, и не учится выстраивать отношения другим образом: агрессия может становиться его основным методом взаимодействия с миром, и у него появляется убеждение, что прав тот, у кого сила, а сила может быть не обязательно физической, это также власть, статус, богатство родителей и так далее. Соответственно, такой ребенок старается удержать власть за собой, а при встрече с кем-то более высокостатусным ожидает подавления и унижения в свой адрес.
Непрекращающаяся травля негативно действует и на свидетелей этих эпизодов, потому что они выбирают не противодействовать, поскольку их пугает перспектива оказаться на месте жертвы. В то же время они нередко переживают стыд за свое бездействие.
Травля обычно начинается в начальной школе, ее пик приходится на возраст младших подростков - 10–12 лет, а потом идет на спад. По-разному травля происходит у мальчиков и девочек. Мальчики чаще используют вербальную и физическую агрессию, а девочки - косвенную, например, распространяют унизительные слухи.
Учителя не всегда справляются с ситуациями буллинга: отчасти они не воспринимают это как свою задачу, потому что их этому не учили. Вроде бы классный руководитель должен отвечать за психологический климат в классе, но часто он не владеет необходимыми для этого инструментами, компетентностью, мотивацией. Некоторым учителям может быть даже удобно, когда в классе есть козел отпущения: дети на нем вымещают агрессию, а учитель в этом случае не становится объектом негативного внимания. Кроме того, акцент на экзаменах оставляет все меньше времени и сил на выстраивание личных отношений с учениками. Притом что дети очень много времени проводят в школе и нуждаются в отношениях со сверстниками и учителями, а такой «конвейер» повышает эмоциональное напряжение.
Для того чтобы вовремя включиться в ситуацию, родителям нужно в целом быть в курсе, что у ребенка происходит с друзьями в школе: созванивается ли он с одноклассниками, переписывается ли в соцсетях, ходит ли в гости, общается ли в чатах. Если все это есть - значит, в классе у ребенка все в порядке. Если же ребенок ходит один, грустит, ему не у кого спросить домашнее задание, некого пригласить на день рождения, то важно понять, что происходит. Не факт, что это травля, - могут быть и другие сложности. В любом случае родителю полезно представлять, как примерно устроены отношения в классе, обсуждать их с ребенком, интересоваться ими не только в момент, когда все становится сложно.
Для подростков очень важны статусы. Оптимально, когда ребенок имеет разный опыт в разных группах и понимает многомерность отношений: скажем, в классе его ценят за то, что он хорошо рисует, а на физкультуре он не лучший. Для любого ребенка важен опыт успешности, и не каждый может получить его в школе: хорошо, когда для этого есть дополнительные среды - секции, кружки, группы по интересам.
Также важную роль играет интернет. С одной стороны, он может стать ресурсом для тех, у кого очное общение не складывается по каким-то причинам. С другой стороны, он становится и новой средой для всевозможной агрессии, в частности - травли. Кибербуллинг отчасти схож с традиционной травлей, но имеет и ряд отличий. Например, при очной травле ребенок знает, что есть опасное пространство (школьный автобус, класс, туалет), которого лучше избегать. При кибербуллинге жертва не знает, когда она подвергнется нападению, не понимает, кто обидчик и какая информация о жертве ему доступна, - то есть он находится в ситуации уязвимости везде и круглосуточно.
Для того чтобы прекратить буллинг в школьном классе, нужна согласованная активность учителей, школьного психолога и поддержка родителей. Справиться с последствиями травли и помочь ребенку вне школы может психолог - на индивидуальных встречах, тренингах или в рамках подростковой психотерапевтической группы, где в безопасной обстановке можно обсуждать школьные ситуации и учиться новым способам поведения.
В советское время о травле было не принято говорить. Травля вообще достаточно новый термин в психологии образования, хотя как явление она была всегда. Существует ряд мифов о том, почему она полезна, но в целом сейчас довольно много говорят о насилии и противодействии насилию, поэтому и с травлей ситуация должна поменяться.