Николай Александрович Бугров (1839—1911)- крупнейший нижегородский купец, хлебопромышленник, финансист, домовладелец, меценат и благотворитель, отдавал в благотворительность 45% чистого дохода.

При всем при том Бугров-купец
Был оборотистый делец,—
По вечерам бесяся с жиру,
Не превращался он в транжиру,
Знал: у него доходы есть,
Что ни пропить их, ни проесть,
Не разорит его причуда,
А шли доходы-то откуда?
Из тех каморок и углов,
Где с трудового жили пота.
Вот где купчине был улов
И настоящая охота!
Отсюда греб он барыши,
Отсюда медные гроши
Текли в купецкие затоны
И превращались в миллионы,
Нет, не грошей уж, а рублей,
Купецких верных прибылей.
Обогащал купца-верзилу
Люд бедный, живший не в раю,
Тем превращая деньги в силу,
В чужую силу — не в свою.

Демьян Бедный

"Миллионер, крупный торговец хлебом, владелец паровых мельниц, десятка пароходов, флотилии барж, огромных лесов, — Н. А. Бугров играл в Нижнем и губернии роль удельного князя.
Старообрядец "беспоповского согласия", он выстроил в поле, в версте расстояния от Нижнего, обширное кладбище, обнесённое высокой, кирпичной оградой, на кладбище - церковь и "скит", - а деревенских мужиков наказывали годом тюрьмы по 103 статье "Уложения о наказаниях уголовных" за то, что они устраивали в избах у себя тайные "молельни". В селе Поповке Бугров возвёл огромное здание, богадельню для старообрядцев, — было широко известно, что в этой богадельне воспитываются сектанты-"начётники". Он открыто поддерживал тайные сектантские скиты в лесах Керженца и на Иргизе и вообще являлся не только деятельным защитником сектантства, но и крепким столпом, на который опиралось "древлее благочестие" Поволжья, Приуралья и даже некоторой части Сибири.
Глава государственной церкви, нигилист и циник Константин Победоносцев, писал — кажется в 1901 году - доклад царю о враждебной, антицерковной деятельности Бугрова, но это не мешало миллионеру упрямо делать своё дело. Он говорил "ты" взбалмошному губернатору Баранову, и я видел, как он, в 96 году, на всероссийской выставке, дружески хлопал по животу Витте и, топая ногою, кричал на министра двора Воронцова.
Был он щедрым филантропом: выстроил в Нижнем хороший ночлежный дом, огромное, на 300 квартир, здание для вдов и сирот, прекрасно оборудовал в нём школу, устроил городской водопровод, выстроил и подарил городу здание для городской думы, делал земству подарки лесом для сельских школ и вообще не жалел денег на дела "благотворения". "

Максим Горький

В ночлежном доме Н.А.Бугрова. Фото Максима Дмитриева

У ночлежного дома Бугрова. фото Максима Дмитриева

Еще в 1880-х годах Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, строят на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода.В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода".

Для этих босяков открывались ночлежки и библиотеки

Нижегородские босяки. Фото Максима Дмитриева

Осмотрительный Н.А.Бугров не имел обыкновения жертвовать на благотворительность наличные суммы - источником средств для нее служили как доходы с недвижимости, так и проценты с "вечного" вклада. Дома и усадьбы, принадлежащие Бугрову в Нижнем Новгороде, служили не только его личным интересам. Доход от недвижимости, которую он дарил городу, направлялся на помощь бедствующим и нуждающимся. Так, в 1884 г. Бугров жертвует городу усадьбу по ул.Грузинской и капитал в размере 40 тысяч рублей для постройки общественного здания, которое приносило бы годовой доход не менее 2000 рублей. Эти деньги предназначались "ежегодно, на вечные времена, в пособие погорельцам Семеновского уезда".

Кулачный бой у ночлежного дома Бугрова. Фото Максима Дмитриева

Тот же принцип использован Бугровым при финансировании знаменитого Вдовьего Дома, открытого в Нижнем в 1887г. Кроме процентов с крупного капитала (65000 руб.) в Николаевском банке, бюджет приюта пополнялся за счет доходов (2000 руб. в год), приносимых двумя домами Бугрова по ул. Алексеевской и Грузинскому пер., которые купец подарил городу. По представлению губернатора Н.М.Баранова от 30 января 1888 г. последовало Высочайшее Императорское разрешение присвоить Вдовьему Дому именование "Нижегородский городской общественный имени Блиновых и Бугровых Вдовий Дом" .

Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.)

Образованию талантливых детей Бугровы уделяли особое внимание. В частности, была учреждена в г.Семенове стипендия "крестьянскому мальчику, имеющему выдающиеся способности" - первым ее получил ученик с. Хахалы Николай Воробьев в 1912 году *

"— Дай-ко мне ты власть, — говорил он, прищурив здоровый глаз до тонкости ножового лезвия, — я бы весь народ разбередил, ахнули бы и немцы и англичане! Я бы кресты да ордена за работу давал — столярам, машинистам, трудовым, чёрным людям. Успел в своём деле — вот тебе честь и слава! Соревнуй дальше. А что, по ходу дела, на голову наступил кому-нибудь — это ничего! Не в пустыне живём, не толкнув — не пройдёшь! Когда всю землю поднимем да в работу толкнем — тогда жить просторнее будет. Народ у нас хороший, с таким народом горы можно опрокинуть, Кавказы распахать. Только одно помнить надо: ведь вы сына вашего в позывной час плоти его сами к распутной бабе не поведёте — нет? Так и народ нельзя сразу в суету нашу башкой окунать — захлебнётся он, задохнётся в едком дыме нашем! Осторожно надо.»
Максим Горький “Н.А.Бугров”

Президиум съезда старообрядцев с Н.А.Бугровым в центре

Формирование системы купеческих гильдий сопровождалось активной государственной политикой в отношении купеческого сословия. С одной стороны, государство стремилось повысить юридический и экономический статус купечества, давая ему новые льготы в промышленной и торговой деятельности. С другой стороны, усиливало налоговое давление, периодически повышая размеры объявленного капитала и вводя новые пошлины. Данная политика во многом оказывала существенное воздействие на численность купеческого сословия, его гильдейский состав и формирование крупных купеческих династий.

В последнее десятилетие появился целый ряд диссертационных исследований, посвященных различным аспектам истории провинциального купечества. Среди них проблемы формирования профессиональной деятельности купечества, благотворительности, менталитета купечества уездных городов, зарождения и развития крупных купеческих династий, складывания гильдейских капиталов. Поднимаются вопросы о социальных источниках купеческого сословия. Немаловажной является проблема организации экономических связей между провинциальными и столичными городами, роль в данном процессе купеческого сословия. Наиболее спорным моментом в отечественной историографии является вопрос о влиянии государственной политики на формирование и развитие купеческого сословия. Различные авторы на примере отдельных регионов пытаются проследить процесс формирования местного купечества в условиях противоречивой экономической и сословной политики государства конца XVIII – первой четверти XIX века. Основная задача нашей работы – рассмотреть, как данный процесс происходил в Нижнем Новгороде .

Ключевые слова и фразы: купечество, сословие, гильдия, династия, капитал.

Annotation

Nizhny Novgorod merchant class in the end of XVIII – first quarter of XIX century.

Formation of system of merchant guilds, accompanied by active government policy in relation to the merchant class. On the one hand, the government has sought to improve the legal and economic status of merchants, giving him new benefits to industrial and commercial activities. On the other hand, increased the tax pressure, periodically increasing the size of the declared capital and introducing new duties. In turn, this policy, in many ways has a significant impact on the number of merchants, his guild composition and the formation of large merchant dynasties.

In the last decade there was a number of dissertation research on various aspects of the history of the provincial merchant class. Among them, the problem of formation of the professional activities of the merchants, charity mentality merchants county-level cities, the origin and development of large merchant dynasties, folding guild capital. Raises questions about the social sources of the merchant class. Not less important is the problem of the organization of economic relations between provincial and capital cities, a role in this process, the merchant class. The most controversial point in the national historiography, is the question of the impact of public policy on the formation and development of the merchant class. Modern researchers are trying to take a position with respect to the average. Singling, both positive and negative aspects of the interaction of the merchants and the state by various authors on the example of some regions, trying to trace the process of formation of local merchants in a contradictory economic and social class policy, the end of the first quarter of the XVIII–XIX century. The main objective of our work is to consider how this process took place in Nizhny Novgorod .

Key words and phrases: the merchant class, guild, dynasty, capital.

О публикации

Проблема влияния государственной политики на формирование гильдейского купечества, ставится во многих современных диссертационных исследованиях. Их авторы на примере отдельных регионов, пытаются проследить процесс формирования местного купечества в условиях противоречивой экономической и сословной политики государства. Основная задача нашей работы – рассмотреть, как данный процесс происходил в Нижнем Новгороде.

В соответствии с Манифестом от 17 марта 1775 г. все купеческое население было записано в три гильдии по размеру объявленного капитала. Для первой гильдии он составил от 10 до 50 тысяч рублей, для второй от 1 до 10 тысяч, для третьей от 500 рублей до 1 тысячи. Чтобы записаться в гильдию купец должен был заплатить один процент с объявленного капитала. Подушная подать, выплачиваемая «на круг», была заменена взносом в казну (1% с объявленного капитала) .

В Нижнем Новгороде на 1780 год насчитывалось 687 купцов мужского пола с общим капиталом 383142 рубля. 62 купца второй гильдии с капиталом 33500 рублей, и 625 третьей гильдии с капиталом 349642 рубля. Из них по второй гильдии было выдано 17 свидетельств, а по третьей 258 свидетельств . Стоит отметить, что гильдейский состав нижегородского купечества данного периода еще не был представлен членами первой гильдии, во многом это объясняется слабой преемственностью капиталов, а также отсутствием устойчивых купеческих династий (во многом оказывал влияние высокий размер объявленного капитала по 1 гильдии). Среди представителей второй гильдии стоит выделить Михаила Холезова и Ивана Понарева с капиталами по 5 тысяч рублей .

По своей численности нижегородское купечество занимало второе место среди городских сословий, уступая значительно мещанскому сословию и превосходя цеховых. Для сравнения, в Нижнем Новгороде в 1780 г. проживало 1587 мещан с общим капиталом 1904 рубля .

Основным источником формирования нижегородского купечества, как и в целом всероссийского, выступило крестьянское сословие. Относительно невысокий имущественный ценз для третьей гильдии давал его представителям возможность записи в купеческое сословие.

Согласно архивным данным, в 1780–1781 гг. в нижегородское купечество третьей гильдии записалось 177 крестьян, в основной своей массе проживающих в Благовещенской слободе. Среди них встречаются родоначальники будущих купеческих династий: Иван Серебрянников с сыном Петром, Иван Воронов с сыном Матвеем, Иван Щепетельников с братьями Андреем, Борисом и Игнатием. Стоит отметить, что за этот же период в нижегородское купечество вписалось лишь 19 представителей мещанского сословия .

Широкое представительство крестьянского элемента, создавало нестабильность в третьей гильдии. По данным на 1785 год, 14 нижегородских купеческих семей – 54 купца обоего пола (включая 26 детей и 11 жен), вышедших из крестьян, – были объявлены несостоятельными (то есть около половины от всех записавшихся крестьян в 1780–1781 году). Среди них: Дмитрий Демъянов, Петр Горбатов, Матвей Лобов, Андрей Башмашников, Матвей Чапарин, Петр Егоров и др. . В большинстве случаев крестьяне, состоявшие в третьей гильдии, не занимались непосредственно торговой деятельностью. Записавшись в купечество, они, прежде всего, стремились повысить свой юридический и общественный статус.

К 1783 году гильдейский состав нижегородского купечества уже существенно изменился, наметилась тенденция его укрупнения. В 1783 г. 428 нижегородских купцов получили гильдейские свидетельства. Из них 1 – первой гильдии, 37– второй и 390 – третьей. Наряду со старыми купеческими фамилиями Холезовых и Понаревых, появились новые. Стоит выделить купца 1 гильдии Андрея Михайловича Беспалова, объявившего капитал на сумму 13500 рублей, купцов второй гильдии Иова Стешова (с капиталом 5500 руб.), Ивана Никифоровича Косарева (с капиталом 5000 руб.), Николая Николаевича Извольского (с капиталом 3000 руб.) . В 1787 г. из 3 во 2 купеческую гильдию перешел Петр Тихонович Переплетчиков, объявив капитал более 17000 рублей.

Чтобы утвердиться в купеческом сословии, будущий купец должен был объявить капитал, соответствующий определенной гильдии. Данную процедуру хорошо отражает приведенный ниже документ: «Объявление нижегородского купца 2 гильдии Ивана Никифоровича Косарева о своих капиталах от 1 декабря 1783 года».

В нижегородский городовой магистрат от нижегородского купца Ивана Никифоровича Косарева.

Объявление

Во исполнение всемилостейшего Ея Императорского Величества от 17 марта 1775 года из Правительствующего Сената 1776 года о разделении купечества и мещанства указов, через сие объявление, что я имею собственного моего капитала пять тысяч рублей, в семействе моем сын мой родной, живущий при мне Иван и внучата Иван, Петр, Дмитрий. Сие подписался я Косарев. 1 декабря дня 1783 года .

Как видно из содержания документа, в одно свидетельство с главой семейства могли быть записаны все его прямые родственники.

В 1785 году в России была принята «Жалованная грамота на права и выгоды городам Российской империи». Она значительно повышала размеры объявленного капитала для 2-ой и 3-ей гильдии. Минимальный размер объявленного капитала, для 2 гильдии увеличивался с 1000 до 5000 рублей, для 3 с 500 до 1000 рублей . Многие купцы были не в состоянии выкупить резко подорожавшие купеческие свидетельства. В особенности это касалось купцов самой не стабильной 3-ей гильдии.

Результаты законодательной политики, оказали существенное влияние на изменения в гильдейском составе нижегородского купечества и его численности.

В частности, в период с 1783 по 1797 годы, значительно снизилась динамика выдачи гильдейских свидетельств. Это отражает следующая таблица.

Таблица 1. Динамика выдачи гильдейских свидетельств по г. Нижнему Новгороду в 1783–1797 годах.

Из вышепредставленной таблицы следует, что общее количество выданных гильдейских свидетельств в период 1783-1797 годов снизилось более чем на половину, по 1-ой и 3-ей гильдии более чем в два раза, а по второй в пять раз.

В результате резкого снижения динамики выдачи гильдейских свидетельств, существенно понизилась общая численность купеческого сословия и его капиталы. Что видно на примере ниже представленной таблицы.

Таблица 2. Численность и гильдейский состав нижегородского купечества (мужского пола, включая общие суммы капиталов) в период 1780–1797 годов

На примере данной таблицы видно, что общая численность нижегородского купечества (мужского пола) существенно снизилась: в период с 1780–1797 годов она сократилась более чем на четверть (200 чел.) Существенно изменился и его гильдейский состав. Почти на треть сократилась численность 2 и 3 гильдии. К 1797 г. членство во второй гильдии сохранили лишь представители крупных купеческих семейств. Среди них Николай Иванович Извольский, Иов Андреевич Стешов, Иван Иванович Косарев (сын Ивана Никифоровича Косарева, купца 2 гильдии). Прекратили свое существование купеческие роды Холезовых и Понаревых. Другие перешли из 2 в 3 гильдию. В частности, Александр Дмитриевич Бородин по данным на 1781 год числился купцом 2 гильдии с капиталом 3510 рублей, а с 1798 года, он же состоял купцом 3 гильдии, понизив при этом свой капитал до 2500 рублей . Так же не повышалась численность и в 1 гильдии. Единственный представитель первогильдейского купечества Андрей Михайлович Беспалов после 1785 года вместе со своим семейством перешел из 1 во 2 гильдию.

Таким образом, можно констатировать, что гильдейский состав нижегородского купечества в период 1775–1800 года значительно поредел. Как и ранее продолжала уменьшаться численность купцов самой нестабильной 3 гильдии, которые были не способны выкупить резко подорожавшие купеческие свидетельства после городской реформы 1785 года. Уменьшение численности 1 и 2 гильдии так же можно объяснить этой причиной. Из-за резко возросшего имущественного ценза даже очень состоятельные купцы (Стешовы, Извольские и др.) не могли повысить членство в гильдии, при этом значительно увеличив свои капиталы. Тенденция к сокращению численности гильдейского купечества, проявившаяся в конце XVIII в. в Нижнем Новгороде, не имела общероссийского характера, так как в целом по стране численность купечества в период между IV и V ревизиями увеличилась с 89,1 до 120,4 тыс. душ м.п., т.е. на треть (в большей степени за счет московского и петербуржского купечества) . Это в первую очередь свидетельствует о слабой устойчивости капиталов нижегородских купцов (как и в целом провинциального купечества), многих из которых очередное повышение гильдейских сборов оставляло за чертой купеческого сословия. Данный процесс был в целом характерен для всего провинциального купечества России.

Сокращение численности нижегородского купечества, в свою очередь, резко отразилось на уменьшении его капиталов. В период 1780–1797 годов общий купеческий капитал в среднем снизился на 150000 рублей. При этом основное его сокращение произошло в 3-ей гильдии, более чем на 100000 рублей (во многом это объясняется ее нестабильностью). Купцы 2 гильдии несколько увеличили свои капиталы (на 17000 рублей), что, в первую очередь, было обусловлено резким увеличением его минимального размера (для 2 гильдии он увеличивался с 1000 до 5000 рублей). В частности, И.И. Косарев, И.А. Стешов, Н.Н. Извольский, в среднем увеличили свои капиталы в период 1780–1797 годов с 4500 рублей до 8100 рублей.

В первой четверти XIX в. процесс формирования системы купеческих гильдий в целом зависел от финансово-экономической коньюнктуры как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

В результате социально-экономических процессов менялся состав купеческого сословия, происходил процесс смены купеческих династий. Упадок старого купечества заметно ощущался во многих российских городах, не исключением был и Нижний Новгород.

Для нижегородского купечества, как и для купечества других регионов страны, в целом, был характерен процесс смены купеческих поколений конца XVIII – первой четверти XIX века.

На смену старым купеческим династиям Холезовых, Понаревых, Беспаловых, Стешовых, Косаревых (последние по данным на 1804 год перешли из 2 в 3 гильдию: Иов Андреевич Стешов, Петр Иванович и Дмитрий Косаревы – сыновья Ивана Ивановича Косарева – уменьшили свой капитал с 8000 до 2500 тысяч рублей) приходят новые династии – как правило, выходцы из крестьянской среды: Пятовы, Переплетчиковы и др. .

По данным книги «Об объявлении купеческих капиталов» на 1806 год, в нижегородское купечество зачисляются представители будущих крупных купеческих династий: это купцы 2 гильдии Семен Иванович Лошкарев, Иван Иванович Плащов (с капиталом 8000 рублей). Уже не встречаются даже среди купцов 3 гильдии фамилии Понаревых, Беспаловых, Холеховых . Наряду с новыми купеческими династиями членство во 2 гильдии продолжают сохранять и ряд старых династий. Среди купцов первого поколения стоит выделить Ивана Александровича Костромина, Ивана Николаевича Извольского, Александра Дмитриевича Бородина. По данным купеческой книги 1818 года, состав нижегородского купечества уже существенно изменился. Существенно расширился состав 1 гильдии: он пополнился новыми купеческими фамилиями – Ивана Степановича Пятова и его брата Семена Степановича Пятова с капиталом по 50 тысяч рублей (род ведет начало от Дмитрия Пятова, купца 3 гильдии, далее их отец Степан Дмитриевич Пятов в 1780-е гг. уже купец 2 гильдии). Членами 2 гильдии становятся Федор Петрович Щукин, Михаил Сергеевич Климов и Афанасий Петрович Губин с капиталами по 20 тысяч рублей . Однако уже в 1822 году в гильдейском составе крупного нижегородского купечества происходят значительные изменения. Семен Иванович Лошкарев и Афанасий Петрович Губин переходят из 2 в 3 гильдию, понизив свои капиталы с 20 до 8 тысяч рублей. Прекращают свое существование купеческие роды Климовых и Щукиных, на их место приходят уже новые нижегородские купцы 2 гильдии: Петр Михайлович Есырев, Евграф Иванович Чернышев, Франс Иванович Диттель .

Таким образом, вышеприведенные данные подтверждают не только смену купеческих поколений в первой четверти XIX в., но и нестабильность купеческих родов, их слабую капиталоустойчивость и экономическую несостоятельность. Однако в этот период уже можно говорить о формировании основных купеческих династий. Так, династии Извольских, Пятовых, Губиных и Переплетчиковых, зародившиеся в конце XVIII в., смогли сохранить относительную устойчивость вплоть до второй половины XIX в.

В первой четверти XIX в. динамика численности нижегородского купечества стала носить положительный характер. Однако данный рост в целом был обусловлен улучшением демографической ситуации в нижегородском регионе, ростом численности городского населения. Вместе с этим в начале XIX века в среде нижегородского купечества (как и в целом всероссийского) происходит процесс укрупнения купеческого сословия, увеличения его капиталов, что явилось следствием государственной политики (увеличение размеров купеческих капиталов). Однако относительно благоприятный для развития купечества временной отрезок с 1800 по 1807 год сменился периодом упадка гильдейского купечества, продолжавшимся вплоть до гильдейской реформы 1824 г. Резкое сокращение выдачи гильдейских свидетельств и, как следствие, уменьшение численности купеческого сословия было характерно для большинства губерний Европейской России. В целом по стране число купцов с 1811 по 1824 г. уменьшилось с 124,8 тыс. душ м.п. до 52,8 тыс. (в 2,4 раза) .

Кризис гильдейского купечества в 1807–1824 гг. был вызван в первую очередь резким повышением в 1807 году имущественного ценза для записи в купечество, в связи с чем минимум необходимого для причисления в купечество капитала по первой гильдии вырос с 16 до 50 тыс. руб. (в 3,1 раза), по второй гильдии – с 8 до 20 тыс. руб. (в 2,5 раза), по третьей гильдии – с 2 до 8 тысяч рублей .

Данный процесс, прежде всего, отразился на динамике выдачи гильдейских свидетельств. По сравнению с концом XVIII в., выдача купеческих свидетельств, в особенности по 3-ей гильдии, существенно сократилась.

Как изменилась общая динамика выдачи гильдейских свидетельств можно увидеть на примере следующей таблицы.

Таблица 3. Динамика выдачи гильдейских свидетельств по г. Нижнему Новгороду в 1797–1822 гг.

Из данной таблицы следует, что количество выданных гильдейских свидетельств в период 1797–1822 годов сократилось почти в два раза, в особенности по 3 гильдии (в два раза). Вместе с этим по 2 гильдии значительно увеличилось, в среднем на 7 свидетельств.

Развитие российской экономики и товарно-денежных отношений в начале XIX века способствовали увеличению купеческих капиталов. В период с 1797 по 1822 год общий купеческий капитал по городу Нижнему Новгороду увеличился почти в четыре раза с 285915 рублей до 966000 рублей.

Процесс увеличения капиталов нижегородского купечества можно проследить на примере данной таблицы.

Таблица 4. Размеры купеческих капиталов по г. Нижнему Новгороду в период 1797–1822 гг.

Из вышеприведенных данных следует, что общий купеческий капитал в период 1797-1822 годов увеличился почти в три раза, при этом, самое значительное увеличение заметно по 2 гильдии в среднем в четыре раза. Существенно возросли капиталы представителей 1 гильдии (в среднем на 100000 рублей). Это в первую очередь, подтверждает процесс укрупнения нижегородского купечества.

Существенно расширились и сферы применения купеческих капиталов. Нижегородские купцы стали активно вкладываться в различные отрасли промышленности. Пятовы в канатное производство (И.С. Пятов в 1818 году организовал в Н.Новгороде одну из первых вяленных фабрик по выпуску веревок и канатов) , Переплетчиковы в серно-купоросное (в 1810 году П.Т. Переплетчиков организовал серно-купоросный завод близ Елатьмы) .

Насколько изменилась численность и гильдейский состав нижегородского купечества в первой четверти XIX века, можно увидеть на примере следующей таблицы.

Таблица 5. Численность нижегородского купечества в конце XVIII – начале XIX века (мужского пола, включая сравнительные данные с мещанами и цеховыми)

Анализируя данную таблицу, можно заметить, что численность нижегородского купечества (мужского пола) в начале XIX века, по сравнению с концом XVIII века, несколько увеличилась – в среднем рост составил более 100 человек. Более чем в два раза увеличилось количество купцов 2 гильдии (самой стабильной), заметен рост и представителей 3 гильдии, однако к 1816 году их численность заметно сокращается, в частности, из-за очередного повышения имущественного ценза в 1807 году для записи в купеческую гильдию. Первая гильдия, как и ранее, продолжает оставаться крайне нестабильной. Среди городских сословий купечество продолжает занимать среднее положение, значительно уступая мещанам (почти в четыре раза) и почти в три раза превосходя цеховых. Однако по объемам своих капиталов и экономической состоятельности купечество сохраняет лидирующую позицию. В частности, по данным на 1806 год, общий объем купеческого капитала составил 526521 рублей, мещанского лишь 5195 рублей, а цеховых – 442 рубля .

В целом, увеличение численности нижегородского купечества в первой четверти XIX века зависело от роста городского население Нижнего Новгорода. Если в 1795 году общая численность городского сословия (купцы, мещане, цеховые) составляла 1826 человек , то к 1806 году она увеличилась до 2906 человек . Активно оказывала влияние и общая динамика роста состава купеческих семейств. Когда в свидетельство главы семьи оказывались вписанными все его прямые родственники. Как и в целом в России, данный процесс происходил и в Нижнем Новгороде. Это подтверждает анализ купеческих книг об объявлении капиталов. В одно купеческое свидетельство в начале XIX века оказываются вписанными в среднем 6–8 человек, тогда как в конце XVIII века лишь 3–5 представителей купеческой фамилии.

Таким образом, подводя итог, можно сделать следующие выводы.

В конце XVIII – первой четверти XIX в. под влиянием государственной политики и сложившейся экономической и демографической ситуации в среде нижегородского купечества происходил процесс формирования купеческих гильдий, сопровождавщийся укрупнением и расширением гильдейского состава купеческого сословия, повышением объемов его капиталов (при общем сокращении его численности в конце XVIII в., незначительном повышении в начале XIX в. и в последующем). К первой четверти XIX в. в Нижнем Новгороде, несмотря на существенную нестабильность в преемственности купеческих капиталов и налоговое давление, были сформированы основные купеческие династии дореформенного периода, просуществовавшие вплоть до второй половины XIX века.

Список литературы / References

На русском

Жалованная грамота на права и выгоды городам Российской империи // Российское законодательство X –XX веков / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1987. Т.5. 431 с.
Манифест Екатерины II Великой от 17 марта 1775 года // Законодательство периода расцвета абсолютизма/ под ред. Е.И. Индовой. М., 1987. Т. 2. 476 с.
Макаров И.А. Карман России. Н. Новгород, 2006. 442 с.
Разгон В.Н. Сибирское купечество в ХVIII – первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1999. 55 с.
ЦАНО (Центральный архив Нижегородской области). Ф. 116. Оп. 33. Дело 76. Генеральная ревизия нижегородских купцов за 1780 –1781 год. 35 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 8. Ведомость о количестве купцов и мещан в г. Нижнем Новгороде за 1780 год. 57 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 42. Ведомость о количестве купцов и мещан, вышедших из крестьян, за 1780 –1781 годы. 25 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 596. Книга объявлений купцов и мещан об их капиталах за 1783 год. 125 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 684. Ведомость о нижегородских купцах за 1783 год. 43 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп 33. Д. 2767. Ведомость об имеющихся у купцов капиталах, фабриках и заводах и о выдаче им аттестатов для производства торговли за 1798 год. 123 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3282. Ведомость о торгующих купцах и об опротестованных векселях за 1807 год. 76 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3281. Ведомость о числе купцов и мещан, просящихся в купечество, за 1806 год. 34 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3780. Книга записи купцов об их капиталах и переписка о причинах непоказания полностью купеческих капиталов на 1817 –1818 год. – 143 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3984. Книга записи объявлений купцов об их капиталах на 1822 год. 128 л.
ЦАНО. Ф.116. Оп. 33. Д. 3707. Переписка о капиталах купцов и мещан, о гильдейских правах нижегородского купечества, с приложением списка купцов на 1816 год. 97 л.
ЦАНО. Ф.116. Оп. 34. Д. 2419. Ведомость о количестве купцов, мещан и цеховых г. Нижнего Новгорода, Горбатова и Семенова и о налогах с них, за 1795 год. 62 л.

English

Zhalovannaya gramota na prava i vygody gorodam Rossiyskoy imperii. Rossiyskoe zakonodatelstvo X –XX vekov / pod red. O.I. Chistyakova. Moscow: Publ. Yuridicheskaya literatura, 1987. Vol. 5. 431 p.
Manifest Yekateriny II Velikoy ot 17 marta 1775 goda. Zakonodatelstvo perioda rastsveta absolyutizma/ pod red. Ye.I. Indovoy. Moscow, 1987. Vol. 2. 476 p.
Makarov I.A. Karman Rossii. N. Novgorod, 2006. 442 p.
Razgon V.N. Sibirskoe kupechestvo v XVVIII – pervoy polovine XIX v. Regionalnyy aspekt predprinimatelstva traditsionnogo tipa. Barnaul, 1999. 225 p.
F. 116. О p. 33. D. 76. Generalnaya reviziya nizhegorodskikh kuptsov za 1780–1781. 35 l.
CANO .F. 116.О 33. D.. 8. Vedomost o kolichestve kuptsov i meshchan v g. Nizhnem Novgorode za 1780. 57 l.
F. 116 . О p. 3. D. 42. Vedomost o kolichestve kuptsov i meshchan, vyshedshikh iz krestyan za 1780 –1781 25 l.
F. 116. О p. 33. D. 596. Kniga obyavleniy kuptsov i meshchan ob ikh kapitalakh za 1783. 125 l.
F. 116. О p. 33. D. 684. Vedomost o nizhegorodskikh kuptsakh za 1783. 43 l.
F. 116. О p. 33. D. 2767. Vedomost ob imeyushchikhsya u kuptsov kapitalakh, fabrikakh i zavodakh, i o vydache im attestatov dlya proizvodstva torgovl iza 1798. 123 l.
F. 116. О p. 34. D. 3282. Vedomost’ o torguyushhikh kuptsakh i o oprotestovannykh vekselyakh za 1807. 76 l.
F. 116. О p. 34. D. 3281. Vedomost’ o chisle kuptsov i meshhan, prosyashhikhsya v kupechestvo za 1806. 34 l.
CANO. F. 116. О p. 34. D. 3280. Kniga zapisi kuptsov ob ikh kapitalakh, i perepiska o prichinakh nepokazaniya polnost’yu kupecheskikh kapitalov na 1817–1818. 143 l.
CANO. F. 116. О p. 34. D. 3984. Kniga zapisi obyavlenij kuptsov ob ikh kapitalakh na 1822. 128 l.
F. 116. О p. 34. D. 3707. Perepiska o kapitalakh kuptsov i meshhan, o gil’dejskikh pravakh nizhegorodskogo kupechestva, s prilozheniem spiska kuptsov na 1816. 97 l.
F. 116. О p. 34. D. 2419. Vedomost’ o kolichestve kuptsov, meshhan i tsekhovykh g. Nizhnego Novgoroda, Gorbatova i Semenova i o nalogakh s nikh, za 1795. 62 l.

Станислав Смирнов, член общества «Нижегородский краевед»

После публикации в "Нижегородских тайнах" предыдущего материала о мельницах нижегородских купцов Башкировых я предпринял поход на одну из них, Канавинскую. Захотелось узнать, как она выглядит сегодня. Увиденное повергло в уныние, а кое-где и в шок. Сами мельничные корпуса, окружающие их лабазы, дома для рабочих и служащих, прочие исторические постойки являют жалкое зрелище.

Величественное башкировское наследие окружает "совок" - мрачные и унылые сооружения сугубо утилитарного свойства, начисто лишенные какой бы то ни было эстетики, часто грубо слепленные из силикатного кирпича, выкрашенные кое-как. Казармы для рабочих, также благородского "кирпичного стиля", из-за куцых пристроев превратились в бесформенные лачуги. Вид внутренних двориков и проулков требует железных нервов.

В начале XX века близи от мельничных корпусов Яков Башкиров возвел здание начального училища, которое вскоре подарил городу, и за это Городская дума присвоила школе имя щедрого благотворителя. На старинном фото мы видим характерную постройку в кирпичном же стиле, добротную и ухоженную. Ныне здание занимает канавинское отделение пенсионного фонда. Вид бывшего училища почти также непригляден, как и вид мельниц. Выкрашенное в какой-то ядовитый цвет, оно производит удучающее впечатление. Местность рядом с пенсионным офисом еще хуже: свалки, забошенные полуразрушенные дома, всюду хлам и грязь.

Я снова и снова спрашивал себя: почему такой контраст между тем, что было и что стало? Ответ, думаю, прост. До 1917 года Россия при всех ее тогдашних минусах была страной самостоятельных, инициативных, любящих свою землю людей. Рачительный хозяин имелся у каждого дома, фабрики, города, губернии. В 1897 году во время всеобщей переписи населения Император Николай Второй записал в анкете в графе "род занятий": "хозяин земли русской". И это тоже символично.

После 1917 года хозяин был объявлен вне закона. Его травили, лишали прав, уничтожали как класс. В итоге народ постепенно, от поколения к поколению, все более превращался в население, лишенное инициативы, ответственности, словом, качеств, присущих хозяину. Оттого и дома, и улицы у нас сегодня так неприглядны, не ухоженны, оттого сплошь и рядом грязь, разруха, мерзость, стоит только отойти от начищенных до блеска казенных фасадов и образцово-показательных мостовых. Формально хозяина восстановили в правах, но новая генерация собственников явилась не из царской России, а из совецкой. И была плоть от плоти того самого населения. Отсюда, видимо, современные алчность, лихоимство и бессовестность.

В качестве иллюстраций предлагаю несколько фото. Два из них сделаны Максимом Дмитриевым более 100 лет назад, остальные - вашим покорным слугой 19 октября 2019 года.

October 19th, 2019 , 08:55 am

Слободская бездействует с 2007 г., Макарьевкая - с 2018. Уникальные здания продоложают разрушаться

Остановлен Нижегородский мукомольный завод - бывшая Канавинская мельница Торгового дома "Емельян Башкиов с сыновьями", а потом принажлежащая одному из его участников, Якову Емельяновичу Башкирову, учредившему собственное мукомольное товарищество. В советское время, после десятилетнего бездействия (1918-1927), на их базе стали молоть муку мельница № 89 Хлебопродукта, затем мельзавод № 1. Канавинская мельница приказала долго жить весной 2018 г. Как пояснил компетентный источник, землю под мельницей криминальным способом продал один из министров губернатора Шанцева московской фирме, за что был осужден . Похоже, у новых владельцев (иностранцев) совсем другие виды на использование объекта. В итоге мельницу остановили, около 200 работников уволили. Теперь идет тяжба между старыми и новыми хозяевами за собственность.

Напомню, что другая башкировская мельница, слободская Матвея Емельяновича Башкирова, прекратила деятельность еще в 2007 г. Теперь там, как говаривал Швондер, какой-то позор (см. фото внизу).

Самое обидное в этих историях - окончательная гибель исторических зданий - мельничных корпусов. Башкировы строили их на славу - в добротном стиле архитектурной эклектики, так называемом "кирпичном". Огромный многоэтажный корпус Слободской мельницы, воздвигнутый в 1887 г., снесли еще в 1952 г. и на его месте сейчас монстрёзный бетонный элеватор. Были утрачены или потеряли облик другие здания того замечательного мельничного комплекса. То же произошло и с Канавинской мельницей. Правда главный корпус сохранился, но в сильно изуродованном виде - элементы декора посбивали, многое порушили . Не любили коммунисты благородную старину. До недавнего времени на Канавинской мельнице имелся музей, где стараниями ее ветерана Александра Николаевича Алентьенева хранились бесценные артефакты. Что стало с ними, неизвестно, хранитель не давно скончался (царствие небесное доброму человеку!). Что будет с Канавинской мельницей дальше - одному Богу известно. Часто нынешние инвесторы, движимые голой наживой, - такие же вандалы.

* Элементы "готического" декора кому-то показались буржуйским излишеством

* Этого здания постойки 1887 г. давно нет (взорвано в 1952 г.),
а другое, стоившееся с 1914 г., являет собой грустное зрелище

* Как говоится, совок на новый демократический лад

January 2nd, 2019 , 01:39 pm

О нижегородском купечестве и трактовке его облика автором скандальной книги

С.А. Смирнов, действительный член Историко-родословного общества в Москве

Моя заметка о презентации книги «Жизнь купецкая», недавно состоявшейся в Нижнем Новгороде, вызвала не только благожелательные отклики. В одном из них прозвучала попытка взять под защиту (а точнее, вывести из-под критики) краеведа Игоря Макарова, автора целого ряда скандальных публикаций о нижегородском дворянстве, чиновничестве, купечестве. В отклике в довольно эмоциональной форме заявлялось, что, упрекая Макарова в предвзятости и некорректности оценок, я был к нему не справедлив, ведь купцы-то, мол, выглядели далеко не «белыми и пушистыми», а были «жесткими дельцами», и поэтому, мол, все, что о них написано упомянутым краеведом, - истинная правда.

Перечитав еще раз книгу Макарова «Карман России» (а именно на нее я ссылался как на образчик необъективности и тенденциозности), я еще раз убедился в своей правоте и вновь заявляю, что все написанное мной о книге и ее авторе соответствует действительности.

Итак, книга «Карман России», Нижний Новгород: 2006 г. Уже в первой главе автор берет быка за рога и не жалеет красок для очернения родоначальников самого, пожалуй, именитого купеческого рода, Башкировых. Зачастую стиль книги развязный и беспардонный, смысл - оскорбительный. Матвей и Емельян Григорьевичи, в представлении краеведа, не просто «сообразительные, практичные и тароватые», они - самые настоящие жулики, и здесь, мол, и надо искать истоки их будущего успеха на ниве коммерции и производства.

Емельян, пишет наш краевед, «ухитрялся всякую заваль продавать за красную цену», Матвей «умел ловко объегоривать покупателей». Третий брат - об этом наш исследователь также знает наверняка - и вовсе считался в семье за «Иванушку дурачка».Ну, и так далее, и тому подобное. Из чего сии выводы следуют, на каких источниках основаны, не сообщается. В книге вообще нет ни одной ссылки на архивные фонды и дела.

Но вот «сообразительные и тароватые» решают выкупиться у помещицы, вдлвы генерал-майора В.Н. Лишевой на волю. Та идет навстречу и в 1847 году жалует Матвею и Емельяну вольные грамоты, соответственно, за 4000 и 8000 рублей. Замечу, что при крепостном праве крестьяне отпускались на волю не просто в силу нужды барина в деньгах. Богатый и предприимчивый крепостной - сам по себе хороший источник дохода, и обычно вольная давалась за те или иные «особые заслуги».

Характерный штрих: Матвей и Емельян, по словам автора книги, и не думают освободить от крепостной неволи своих отца и брата. И г-н Макаров ничуть не сомневается, почему. Причина - и в этом краевед ни разу не усомнился - возможна только одна, а именно: движимые корыстью Матвей и Емельян не видели в освобождении близких никакого проку, зачем же в таком случае деньги тратить? На добрый же поступок, считает Макаров, они были не способны.

Досужие домыслы? Несомненно. А чтобы у читателя не осталось на сей счет никаких сомнений, краевед подробнейшим образом описывает денежную тяжбу между генеральшей и обретшими гражданскую свободу крестьянами. В этом споре Макаров однозначно на стороне бывшей хозяйки. а точнее - на позиции против Башкировых. Генеральша - жертва обмана, крестьяне - жулики. И ничего, что суд не нашел в их действиях состава преступления, а лишь встал на сторону помещицы, да и то после генеральской апелляции, в вопросе о стоимости аренды. Дескать, тем хуже для суда. Все равно Башкировы - воры. Почему? Да ясное дело - судьям взятки давали, иначе и быть не могло.

Та же мнимая причина покладистости судей в пользу Башкирова (Матвея) приводится в описании хозяйственного спора Матвея Григорьевича с саратовскими купцами. И вновь во внимание принимаются только доводы противной стороны - оппонентов Башкирова. И хотя суд и здесь не нашел в их поведении ничего криминального, Макаров, скользя по раз и навсегда заданному обвинительному уклону, сам спешит вынести приговор: Башкировы - воры.

Примеров тенденциозности, очевидных натяжек в книге «Карман России» хоть пруд пруди. С поистине хлестаковской легкостью Макаров рядит и судит, отпуская по адресу нижегородского купечества ярлыки один оскорбительней другого. Вот лексика, которую автор книги без достаточных на то оснований употребляет по адресу Емельяна Григорьевича Башкирова. «Не менее вороватый», «карабкался к богатству», «неуемный», при размышлении о пути к его богатству «становится по-настоящему страшно», «деформированная мораль», «готовый в любую минуту запустить руку в чужой карман», «буквально трясся над каждой копейкой», «скаредность стала неотъемлемой чертой его бытия», «чудовищная скупость», «живоглот-мукомол». В подкреплении этих выпадов и инсинуаций автор-обличитель приводит... пару анекдотов, еще в советские времена затерявшихся в фондах музея М. Горького.

На старшего сына, Николая Емельяновича, отыскать даже такого компромата не удалось. Но не изменять же заданному вектору! И вот уже старшему представителю второй ветви Башкировых приписаны «две пагубные страсти» - «многочисленные любовницы и непомерное чревоугодие». На этот раз источником названы воспоминания некоего Кокушкина, сына механика башкировской мельницы. Правда, там, если судить по книге, описан всего один случай обильной трапезы Николая Емельновича. Но для намеченной автором цели годится все - анекдот, эпиграмма, жалоба в суд, вообще, чьи-то субъективные суждения, нередко, пристрастные и лживые. А когда и их не хватает, можно просто взять и усилить умозрительный образ собственными крепкими словечками и надуманными обобщениями.

Все это во множестве присутствует в описании личности и деятельности среднего из Емельяновичей - Якова. И здесь автор столь же азартно и, не особенно заботясь о доказательствах, сыплет на голову одного из самых уважаемых в Нижнем Новгороде промышленников, заслуженно снискавшего признание и почет у населения и властей своей плодотворной общественной работой и небывало щедрой благотворительностью. Вот лишь некоторые из макаровских «перлов»: «купчина», «с думцами обращался столь же бесцеремонно, как и со служившими у него приказчиками» (из чего это следует? - Авт.), «похвальба богатого сноба»...

Чтобы придать памфлету хотя бы видимость объективности, Макаров довольно подробно перечисляет достижения и заслуги Якова Башкирова. Его паровая мельница («Макарьевская») была образцовым предприятием. Яков Емельянович щедро жертвует на нужды образования, строит школы и храмы, попечительствует Кулибинскому речному училищу. В 1900-е годы он один из инициаторов и спонсоров постройки памятника императору Александру II , член комитета помощи больным и раненым воинам в русско-японскую войну…

Подчеркнем, что все благодеяния Башкирова-среднего перечислить сложно. Он удостоен четырех золотых медалей «За усердие», нескольких царских орденов, звания мануфактур-советника, много сроков подряд избирался гласным Городской думы. Одному из немногих ему пожаловано звание Почетного гражданина Нижнего Новгорода (среди таковых значились, к примеру, губернатор Баранов, министр Витте, купец-меценат Бугров) и - большая редкость для купцов - потомственного дворянина.

Все эти сведения невозможно замолчать, поскольку их легко отыскать в справочных книжках и адрес-календарях Нижнего Новгорода. Но как тут не добавить - даже не ложку, а целый ушат - дегтя. Несмотря ни на что, Яков Башкиров для нашего горе-биографа - «ни умом, ни образованием не блистал». Ладно бы, образованием (хотя это, скорее, в плюс великому нижегородцу, добившемуся столь многого вопреки недостатку грамотности). Но то, что Яков Емельянович не блистал умом - тут господин Макаров и впрямь зарапортовался.

Подтвердить инсинуацию автор книги «Карман России» не может и компенсирует это сочной лексикой: «изображал деятеля правого толка», «здорово обмишулился», «выжига-купец», «свои миллионы зарабатывал… сводничесством". Или такой перл: "Никакие комплексы вины не тревожили душу богатея - Башкиров хорошо запомнил усвеннную еще в дествое от отца истину: стыд не дым - глаза не ест". Опускаясь до таких "свидетельств", автор ничуть не заботится о том, чтобы подкрепить их серьезными доказательствами. В книге, повторим, вообще нет никаких ссылок на архивные источники, зато много голословных обличений, усиленных субъективными, полными желчи характеристиками и хлесткими ярлыками.

В целом в книге Макарова перед читателем проходит целая череда русских купцов XIX - XX столетий. Вырисовывается этакий собирательный образ купца-«живоглота», «выжиги», «прохиндея», безнравственного и неразборчивого в средствах стяжателя, часто нечистоплотного в семье и быту. Подобными эпитетами автор награждает не только Башкировых, но и многих других уважаемых деятелей Нижнего Новгорода и членов их семей (А.М. Губина, семейство Бугровых, Ф.А. Блинова, Д.В. Сироткина, С.И. Жукова, И.М. Рукавишникова и др.).

Книге присущи не только тенденциозность, но и в определенном смысле односторонность. Предисловие к ней написано Б.М. Пудаловым, ныне руководителем областной архивной службы, перу которого, к слову, также принадлежит книга, где нижегородскому купечеству уделено немалое внимание. Называется она «Евреи Нижнего Новгорода». Там, как следует из заголовка, речь не о купцах, вообще, а лишь одной из групп этого сословия. В книге Пудалова не найти ни фактуры, ни лексики, отобранных соработником автора Макаровым для прочих групп, выдержана она в хвалебных тонах, и лексика там совершенно иная.

Характерно, что Макаров попросту исключил названную этническую группу из своего «исследования». А между тем, купцы еврейской национальности были густо представлены в торгово-промышленном классе Нижегородской губернии в начале XX века. Опровергая миф о еврейском бесправии и угнетении, правая газета «Козьма Минин» в заметке 2Именитое купечество, напечатанной 22 февраля 1914 года, поместила список нижегородцев - купцов 1-й гильдии и потомственных почетных граждан. В списке мы видим характерные имена и фамилии: Лейзерт Аврух, Мейер Алешников, Бейля Берхина, Ефроим Брусин, Давид Виленкин, Шмуйла Виленкин, Ехиель Воронов, М. Гуревич, Симон Гуревич, Мовша Гинзбург, Лейзер Гинзбург, Елья Глинкин, Моисей Гринвальд, Вульф Дембо, Иуда Миркин, Шмерка Мнухин, Иссак Минц, Шая Неймарк, Григорий Поляк и так далее по алфавиту. Из 56 составивших перечень богатейших купцов только четверо оказались русскими. Не берусь утверждать, что обнародованные органом губернского отдела Союза русского народа данные дают исчерпывающую информацию о деловых кругах Нижнего Новгорода той поры. Но факт большого и даже несоразмерного с долей евреев в населении участия их в экономической жизни края очевиден (подробнее об этом здесь:

В главе, посвященной мукомолам и благотворителям Буровым скорый на обобщения и поспешные выводы Макаров пишет, что ныне российское общество, растерявшее коммунистчиские идеалы, пытается обрести новых кумиров. "Кто-то в исступлении вопит о дворянской этикуе и чести, - пишет он, - предлагает восстановить ранее низвергнутую монархию, а кто-то образцы для подражания находит в купцах-меценатах". И далее: Ни сами Бугровы, ни им подобные по своим моральным качествам не сособны претендовать на такую роль".

Не обладали такими качествами, если верить Макарову, и нижегородские дворяне, чиновники, чины полиции, Корпуса жандармов и т.п. Доказательства этому в изобилии приволятся в другом сочинении бойкого краеведа - книге "Губернаторы и полицмейстеры". И в ней те же перехлесты, ярлыки, оскорбления. И никаких ссылок на серьезные источники.

В столь нелестных оценках Бугровых, Башкировых, Рукавишниковых, да и едва ли не всего руководящего слоя императорской России, проглядывают не только идеологическое кредо автора антикупеческой саги, но и его страх перед тем, что общество постепенно освобождается от идеологической мороки, насаждавшейся партийным агитпропом в течение почти целого столетия. Надергав из разного рода мутных источников "доказательств" аморальности тогдшней общественной элиты, Макаров спешит вынести ей повторный обвинительный приговор, в сущности, доказывая правомерность обрушившихся на нее после 1917 года грабежа и репрессий.

Можно согласиться, что всякая идеализация противоречит исторической правде. В полной мере это относится как к русскому купечеству, так и любым другим сословиям и группам общества. Однако, показ отдельных негативных примеров не должен превращаться в однобокость, критический подход - в тенденциозность, а все вместе - в самоцель. Иначе это будет восприниматься как исполнение заказа, призванного задним числом оправдать безжалостное уничтожение самого креативного класса дореволюционной России.

Ключевые слова и фразы: купечество, сословие, гильдия, династия, капитал.

Annotation

Nizhny Novgorod merchant class in the end of XVIII – first quarter of XIX century.

Key words and phrases: the merchant class, guild, dynasty, capital.

О публикации

В нижегородский городовой магистрат от нижегородского купца Ивана Никифоровича Косарева.

Объявление

Таблица 1. Динамика выдачи гильдейских свидетельств по г. Нижнему Новгороду в 1783–1797 годах.

Как изменилась общая динамика выдачи гильдейских свидетельств можно увидеть на примере следующей таблицы.

Таблица 3. Динамика выдачи гильдейских свидетельств по г. Нижнему Новгороду в 1797–1822 гг.

Процесс увеличения капиталов нижегородского купечества можно проследить на примере данной таблицы.

Таблица 4. Размеры купеческих капиталов по г. Нижнему Новгороду в период 1797–1822 гг.

Таким образом, подводя итог, можно сделать следующие выводы.

Список литературы / References

На русском

Жалованная грамота на права и выгоды городам Российской империи // Российское законодательство X –XX веков / под ред. О.И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1987. Т.5. 431 с.
Манифест Екатерины II Великой от 17 марта 1775 года // Законодательство периода расцвета абсолютизма/ под ред. Е.И. Индовой. М., 1987. Т. 2. 476 с.
Макаров И.А. Карман России. Н. Новгород, 2006. 442 с.
Разгон В.Н. Сибирское купечество в ХVIII – первой половине XIX в. Региональный аспект предпринимательства традиционного типа. Барнаул, 1999. 55 с.
ЦАНО (Центральный архив Нижегородской области). Ф. 116. Оп. 33. Дело 76. Генеральная ревизия нижегородских купцов за 1780 –1781 год. 35 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 8. Ведомость о количестве купцов и мещан в г. Нижнем Новгороде за 1780 год. 57 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 42. Ведомость о количестве купцов и мещан, вышедших из крестьян, за 1780 –1781 годы. 25 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 596. Книга объявлений купцов и мещан об их капиталах за 1783 год. 125 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 33. Д. 684. Ведомость о нижегородских купцах за 1783 год. 43 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп 33. Д. 2767. Ведомость об имеющихся у купцов капиталах, фабриках и заводах и о выдаче им аттестатов для производства торговли за 1798 год. 123 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3282. Ведомость о торгующих купцах и об опротестованных векселях за 1807 год. 76 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3281. Ведомость о числе купцов и мещан, просящихся в купечество, за 1806 год. 34 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3780. Книга записи купцов об их капиталах и переписка о причинах непоказания полностью купеческих капиталов на 1817 –1818 год. – 143 л.
ЦАНО. Ф. 116. Оп. 34. Д. 3984. Книга записи объявлений купцов об их капиталах на 1822 год. 128 л.
ЦАНО. Ф.116. Оп. 33. Д. 3707. Переписка о капиталах купцов и мещан, о гильдейских правах нижегородского купечества, с приложением списка купцов на 1816 год. 97 л.
ЦАНО. Ф.116. Оп. 34. Д. 2419. Ведомость о количестве купцов, мещан и цеховых г. Нижнего Новгорода, Горбатова и Семенова и о налогах с них, за 1795 год. 62 л.

English

Zhalovannaya gramota na prava i vygody gorodam Rossiyskoy imperii. Rossiyskoe zakonodatelstvo X –XX vekov / pod red. O.I. Chistyakova. Moscow: Publ. Yuridicheskaya literatura, 1987. Vol. 5. 431 p.
Manifest Yekateriny II Velikoy ot 17 marta 1775 goda. Zakonodatelstvo perioda rastsveta absolyutizma/ pod red. Ye.I. Indovoy. Moscow, 1987. Vol. 2. 476 p.
Makarov I.A. Karman Rossii. N. Novgorod, 2006. 442 p.
Razgon V.N. Sibirskoe kupechestvo v XVVIII – pervoy polovine XIX v. Regionalnyy aspekt predprinimatelstva traditsionnogo tipa. Barnaul, 1999. 225 p.
F. 116. О p. 33. D. 76. Generalnaya reviziya nizhegorodskikh kuptsov za 1780–1781. 35 l.
CANO .F. 116.О 33. D.. 8. Vedomost o kolichestve kuptsov i meshchan v g. Nizhnem Novgorode za 1780. 57 l.
F. 116 . О p. 3. D. 42. Vedomost o kolichestve kuptsov i meshchan, vyshedshikh iz krestyan za 1780 –1781 25 l.
F. 116. О p. 33. D. 596. Kniga obyavleniy kuptsov i meshchan ob ikh kapitalakh za 1783. 125 l.
F. 116. О p. 33. D. 684. Vedomost o nizhegorodskikh kuptsakh za 1783. 43 l.
F. 116. О p. 33. D. 2767. Vedomost ob imeyushchikhsya u kuptsov kapitalakh, fabrikakh i zavodakh, i o vydache im attestatov dlya proizvodstva torgovl iza 1798. 123 l.
F. 116. О p. 34. D. 3282. Vedomost’ o torguyushhikh kuptsakh i o oprotestovannykh vekselyakh za 1807. 76 l.
F. 116. О p. 34. D. 3281. Vedomost’ o chisle kuptsov i meshhan, prosyashhikhsya v kupechestvo za 1806. 34 l.
CANO. F. 116. О p. 34. D. 3280. Kniga zapisi kuptsov ob ikh kapitalakh, i perepiska o prichinakh nepokazaniya polnost’yu kupecheskikh kapitalov na 1817–1818. 143 l.
CANO. F. 116. О p. 34. D. 3984. Kniga zapisi obyavlenij kuptsov ob ikh kapitalakh na 1822. 128 l.
F. 116. О p. 34. D. 3707. Perepiska o kapitalakh kuptsov i meshhan, o gil’dejskikh pravakh nizhegorodskogo kupechestva, s prilozheniem spiska kuptsov na 1816. 97 l.
F. 116. О p. 34. D. 2419. Vedomost’ o kolichestve kuptsov, meshhan i tsekhovykh g. Nizhnego Novgoroda, Gorbatova i Semenova i o nalogakh s nikh, za 1795. 62 l.

Сегодня хочется рассказать о средней, обновленной части улицы Рождественская, сохранившей купеческий колорит Нижнего Новгорода. Кроме того, несмотря на то, что Рождественская не является центральной улицей, на ней немало прекрасных ресторанчиков и кафешек, которые скрашивают жизнь нижегородцев и туристов.

Заселение берега Оки на месте современной Рождественской улицы началось буквально с момента основания города. Застройка продвигалась достаточно медленно. Известно документально, что уже в XIV веке эта территория входила в границу деревоземляных укреплений, известных под названием Малого Острога. Граница их проходила по линии современной Сергиевской улицы

Но если быть совсем точным, это не была улица в современном понимании этого слова, а узкая извилистая тропинка, протянувшаяся от Зеленского съезда до современного переулка Вахитова. От торговых рядов, располагавшихся под кремлёвским холмом, эта «тропинка» получила название «Зарядье».

XVII век — особый период в истории Нижнего Новгорода. В это время он стал особенно бурно экономически развиваться. И в начале «бунташного» столетия улица стала называться Космодемьянской по стоявшей в центре Нижнего посада церкви Козьмы и Демьяна (сейчас это площадь Маркина, а точнее — место здания «Нижновэнерго»).

Но уже после возведения в 1653 году купцом-промышленником Семёном Задориным каменного Рождественского храма её стали именовать Рождественской. Эта церковь сильно пострадала от очередного пожара, и другой гость, Григорий Дмитриевич Строганов, в 1719 году построил рядом оригинальное в архитектурном отношении здание , которое существует и сегодня.

Сначала застройка Нижнего посада велась хаотично, отдельными группами строений. Но в 1770 году был составлен первый регулярный план Нижнего Новгорода, и в последующей его доработке 1787 года Рождественская улица была определена в прямых линиях. А в начале XIX века, согласно распоряжению инженера А. А. Бетанкура во избежание пожаров эту часть города решено застраивать исключительно каменными зданиями, причём в ходе реализации этого решения улица была, по возможности, выпрямлена за счёт сноса некоторых ветхих строений.

Фамилия знаменитого строителя Нижегородской Ярмарки, конечно, неслучайна. Рождественская улица с 1816 года стала тесно связанной с ярмарочной торговлей. Богатое нижегородское купечество строит на Рождественской гостиницы, доходные дома, банки — постройки каменные, добротные с дорогими лепными украшениями, являвшимися как бы визитными карточками своих хозяев, их высокого социального положения и достатка.

Особенно значительное переустройство улица претерпела в 1835—1839 годах, когда в середине её на месте дома известного купца Софронова была создана Софроновская площадь, ставшая общественно-деловым центром Нижнего базара (современная площадь Маркина). На выходе улицы к Окскому плашкоутному мосту были снесены склады и разбита Алексеевская площадь, названная по стоявшей здесь шатровой часовне во имя Митрополита Алексия (сейчас — Благовещенская пл., названная по соседнему Благовещенскому монастырю).

Во многом изменила облик города Всероссийская промышленно-художественная выставка 1896 года. Центральные улицы (и Рождественская в то числе) осветились дуговыми электрическими фонарями, асфальтировались тротуары и дороги, в районе площади Народного Единства и Похвалинского съезда заработали фуникулёры. Напротив плашкоутного моста появилась электростанция, обеспечивавшая город электричеством. Большим событием для Нижнего стало открытие 21 июня 1896 года трамвайного движения. Линия протяжённостью 3,5 версты проходила от Скобы до моста, связывая между собой оба фуникулёра. К открытию выставки на Рождественской улице были построены дом купцов братьев Блиновых («Блиновский пассаж») и биржа. Оба здания украшают современную площадь Маркина.

Таким образом, улица играла роль делового центра города. Здесь стояло шесть храмов. Перечислим их, начиная от Кремля:

Церковь Рождества Иоанна Предтечи (точнее, архитектурный ансамбль, состоящий из храма и двух часовен: «Спасской» (у алтаря церкви) и «Царской» (слева от паперти храма)). Сохранилась

Церковь Николая Мир Ликийского Чудотворца «на Торгу» (стояла на месте совр. ТЦ «Муравей»). Уничтожена.

Церковь Живоначальной Троицы (пер. Вахитова). Уничтожена.

2 церкви св. бессребреников Козьмы и Дамиана: старая и новая (совр. пл. Маркина). Обе разрушены.

Церковь во имя Собора Пресвятой Богородицы (Строгановская) . Сохранилась.

Улица Рождественская (в советское время: Кооперативная, имени Маяковского, народн.: Маяковка) — вторая по значимости улица города после Покровки , место сосредоточия ресторанов баров и ночной жизни Нижнего Новгорода , вместе с прилегающей полощадью Маркина и Нижневолжской набережной

Одновременно это одна из самых старых улиц города, сохранившая купеческий колорит и "меркантильный дух" центра деловой и торговой части Нижнего.

Не зря район, прилегающий к берегу Оки и Волги , называли Нижним Базаром . Банки, конторы пароходств, магазины, гостиные дворы, рестораны, особняки — и рядом, под Ивановской башней Кремля , знаменитая по рассказам Максима Горького "миллиошка" — район обитания голытьбы, "городское дно".

Эпохи и стили смешались в бывшем торговом и финансовом центре Нижнего. Столичные вкусы, принесённые выставкой 1896 года, щедро наделили купеческие особняки эркерами и куполами, вызывая зависть соседей и и восхищение заезжих гостей.

Концепция благоустройства улицы Рождественской предусматривает разделение ее на две зоны: пешеходную и транспортную. По территории вдоль домов четной нумерации до трамвайной линии организовано движение пешеходов. Благодаря тому, что вторая линия трамвайного пути была разобрана, удалось расширить проезжую часть вдоль домов с нечетной нумерацией. Таким образом, выделилась зона для парковки. Движение трамваев будет реверсивным и по одному пути. Вдоль всей улицы были установлены красивые светильники, лавочки, урны и цветники.

Не остались без внимания и дома, расположенные вдоль старинной улицы. Было принято решение отремонтировать все фасады и оборудовать каждое здание уникальной подсветкой, чтобы памятники архитектуры предстали перед нижегородцами во всей красе.

На обновление дорожного полотна и замену колодезных люков из городского бюджета была выделена сумма в 39 млн. рублей. Капитальный ремонт дорог выполнялся с использованием щебеночно-мастичного асфальтобетона, имеющего высочайшую устойчивость к разрушениям и долговечность. Старые люки смотровых колодцев заменены на «плавающие», которые весят намного меньше своих предшественников, имеют прочный каркас и могут легко регулироваться по высоте.

На улице разместили две скульптурные композиции. В частности, одна из них - памятная плита - находится на месте бывшего кладбища Троицкой церкви в память о найденных захоронениях жителей Нижегородского посада.

Другая скульптура, выполненная в виде чугунных башмаков и мешка соли, посвящена жадности нижегородских купцов, напоминая о деятельности купца Федора Блинова. Она стоит на месте бывшей Соляной конторы.

2 ноября 2012 года глава Нижнего Новгорода Олег Сорокин, губернатор Валерием Шанцев и глава администрации Олег Кондрашов приняли участие в торжественном открытии отреставрированного участка ул. Рождественская.
Реконструкцию всей улицы Рождественской планируется полностью завершить в ближайшие несколько лет.

Блиновский пассаж

Комплекс, который принято называть Блиновским пассажем, строился как крупнейший доходный дом по проекту петербургского архитектора А. К. Бруни и закончен был в 1879 году. Название свое этот дом, выполненный в неорусском стиле, получил по имени владельцев - богатейших нижегородских купцов-промышленников братьев Блиновых, разбогатевших главным образом на торговле хлебом, а также перевозке и продаже соли.

Из всех домов на Рождественской улице - этот был самым многофункциональным и густозаселенным. Разнообразные конторы, магазины, гостиницы, склады размещались когда-то в основном корпусе, выходящем главным фасадом на Рождественскую, и в “дворовых” частях дома. Весь первый этаж занимали дорогие магазины с отдельными входами. В магазины второго этажа можно было попасть по внутренним лестницам. При взгляде на здание с бывшей Сафроновской площади (ныне пл. Маркина) видно, что с левой стороны пятиэтажного корпуса пристроен торец блока, в котором располагались гостиницы, “биржевые номера”. В центральной части на этом уровне был ресторан Пермякова, знаменитый тем, что в нем отмечали отъезд Максима Горького в ссылку.

В правом объеме находился первый в Поволжье телеграф и контора нефтяных магазинов братьев Нобилей. До 1896 года в этом доме располагалась биржа. На первом этаже находился пассаж, давший название всему дому.
В советские годы в доме по прежнему располагались почта, телеграф, магазины, потом разместился ещё и суд. И собственно в наше время так же мало что изменилось - в здании присутствуют и магазины, и рестораны, и различные офисы. Поэтому можно сказать, что задумка братьев Блиновых полностью себя оправдала, хоть теперь и без их капитала…

Пассаж был выстроен в 1876-1878 годы архитектором Р.Я. Килевейном по проекту петербургского архитектора А.К. Бруни. По заказу Блиновых, он представлял собой огромный четырехэтажный корпус пассажа, декоративно-художественное убранство которого стилизовалось под «Древнюю Русь» с использованием ширинок, штучного набора, машикулей в мансардном этаже и т.д. Современники в 80-х годах XIX века отмечали, что при строительстве пассажа «были претензии на изящество… высота громадная, стекла зеркальные», но за всем этим скрывались «рогожные кули, бочки с керосином и бакалейным товаром».

Блиновский пассаж некоторые специалисты считают специфическим доходным домом. В отличие от доходных домов начала XIX века он включал преимущественно торгово-деловые помещения. Центральный объем занимал ресторан, магазины с конторами, банки, на верхнем этаже располагалось доходное жилье. В левом объеме размещалась гостиница, в правом - телеграф.

Периметр дворов составляли двухэтажные лавки с конторами. Главный центральный вход вел в пассаж, который входил в систему дворовых построек и использовался под торговые помещения и биржу.

В 1864 году Нижний Новгород посетил наследник престола Николай Александрович, который удостоил визитом лично Блиновых и их предприятие на Софроновской площади. В честь этого события Блиновы выделили 25 тысяч рублей на устройство общественного банка, который назвали Николаевским. Братья Блиновы вносили крупные суммы в первоначальный капитал банка, финансируя приюты, богадельни, лечебницы, гимназии, училища, библиотеки, на содержание которых банк ежегодно отчислял значительные финансовые средства. Банк также предоставлял деньги на городское хозяйство, в том числе на устройство водопровода, канализации, электричества, телефонной сети, а также выделял средства на стипендии, пособия погорельцам.

В пассаже Блиновых среди прочих работала главная контора акционерного Нижегородско-Самарского земельного банка, открытого в Нижнем Новгороде в 1872 году. Банк обеспечивал возросшую в конце XIX века потребность в ипотеке, совершая свои финансовые операции по всей восточной России. В Блиновском пассаже также размещалась контора Нижегородского почтово-телеграфного округа, который был открыт 1 октября 1886 года первым в Поволжье. Кстати, Блиновы одни из первых в Нижнем завели телефон. Всего же в 1885 году в городе было не больше 50 номеров.

Доходный дом Н. А. Бугрова.

Поистине прекрасным украшением города является доходный дом Николая Александровича Бугрова, обозначенный под № 27 по улице Рождественской. История его постройки тесно связана с подготовкой к проведению в Нижнем Новгороде в 1896 году XVI Всероссийской торгово-промышленной выставки. Приуроченные к этому грандиозному событию крупные градостроительные преобразования напрямую затронули район так называемого Нижнего базара, фактического делового центра города. На Нижне-Волжской набережной и Рождественской улице отстроились помпезные особняки, магазины и здания банков. У многих старых домов появились новые фасады с пышными эклектичными элементами декоративно-художественного убранства.

С середины XIX века место постройки этого дома принадлежало видному купеческому семейству Бугровых, выкупившему его у предпринимателей Пятовых. Бугровы вели здесь активное каменное строительство. Согласно оценочной ведомости недвижимого имущества Рождественской части Нижнего Новгорода (1874 г.), Александру Петровичу Бугрову принадлежало два смежных домовладения, выходивших как на Рождественскую улицу, так и на Нижне-Волжскую набережную. Первое представляло собой трехэтажный каменный дом и одноэтажный каменный флигель. Второе, угловое, домовладение состояло из трехэтажного каменного дома, двух каменных флигелей в три и два этажа, а также каменных и деревянных служебных построек. Эти постройки использовались как торговые и конторские, сдавались по контрактам и приносили владельцам солидную прибыль. Так, например, первое домовладение давало семейству Бугровым не плохой годовой доход до 945 рублей.

Всё бы хорошо, но последнего представителя знаменитой купеческой династии Николая Александровича, крупнейшего нижегородского промышленника, финансиста, мецената и благотворителя, не устраивал «скромный» облик унаследованных им от отца домов на Рождественской. Для разработки проекта парадного здания был приглашен знаменитый столичный архитектор, академик Владимир Петрович Цейдлер (1857 - 1914), прибывший в качестве главного производителя работ на Выставке, автор проектов многих зданий в Санкт-Петербурге, Москве и Анапе.

Дом изначально задумывался как доходный: с магазинами по первому этажу, а главное с конторой Нижегородского отделения Волжско-Камского коммерческого банка на втором, о чем свидетельствуют соответствующие надписи на фасаде, сохранившиеся на проектных чертежах (название банка, имена владельцев магазинов и торговых фирм). Известно, что к этому времени Н. А. Бугров уже много лет являлся постоянным клиентом и влиятельным членом учетно-ссудного комитета этого банка.

Выбор банка не был случайным. Пожалуй, самый известный в дореволюционной России банк был основан в Санкт-Петербурге Василием Александровичем Кокоревым - человеком поистине ярким, самобытным и удивительным. Кокорев происходил из мещан - старообрядцев маленького глухого городка Солигалич Костромской губернии. Одна вера с основателем учреждения, а Бугров, как известно, был старообрядцем, несомненно, вносила определённую симпатию в отношении нижегородского предпринимателя к данному учреждению. Но главным, очевидно, было другое. Волжско-Камский банк был одним из крупнейших в дореволюционной России, поговаривали, что на него перешёл успех основателя.

Из бедного мещанина Кокорев сумел превратиться в одного из самых богатых, влиятельных и известных людей России. Его кандидатура рассматривалась на пост министра финансов империи. Он являлся инициатором и организатором строительства первого в мире нефтеперерабатывающего завода около Баку. Был соучредителем таких известных фирм, как Русское общество пароходства и торговли, пароходства «Кавказ и Меркурий», общества Волжско-Донской железной дороги и др. Занимался развитием золотого промысла, налаживал торговлю между Россией и Персией, участвовал в разработке проекта освобождения крестьян от крепостной зависимости, прилагая массу усилий для ускорения этого события. Большую известность Кокорев приобрёл как меценат и благотворитель. Примерно за два десятилетия до Третьякова, Василий Александрович не только открыл первую выставочную галерею молодых художников, но и систематически поддерживал и развивал появлявшиеся в поле его зрения таланты. Заложил основу для изучения национального искусства.

Очередное своё детище, Волго-Камский банк, Кокарев основал в 1870 году, в тот же год его отделение открылось и в нашем городе. Изначально банк въехал в здание на Немецкой площади, но место оказалось крайне неудачным - на самой окраине, вдали от деловых улиц, рядом с кладбищем. Через некоторое время адрес сменили, перебрались за реку к ярмарке, но ярмарка работала только один месяц в году, а в остальное время банковский филиал испытывал те же трудности, что и на старом месте. Переезд банка в Бугровский дом с экономической точки зрения был идеальным, здесь, на Рождественской, круглый год заключались крупные сделки и подписывались миллионные контракты. В этом здании нижегородское отделение банка благополучно просуществовало до самой национализации в революционном 1917 году.

Дом купца Пятова

Пост про дом купца Пятова см. здесь

Торговый дом и банк Рукавишникова

Среди знаковых строений на Рождественской улице одно из видных мест занимает здание банка Рукавишниковых, которое числится сегодня под номером 23 и изначально строилось как доходный дом с банковскими конторами. Банковский комплекс задумывался из двух зданий, так что второй корпус - промышленный - был построен на Нижне-Волжской набережной (ныне дом № 10).

Из всего разнообразного ряда домов на Нижне-Волжской набережной доходный дом Сергея Михайловича Рукавишникова выделяется неожиданной темой «готики» в окружении чисто русской архитектуры. Дом построен в 1911-1913 годах, выдающимся русским архитектором эпохи модерна Фёдором Шехтелем.
Здание обладает сложным силуэтом, так как рассчитано на восприятие с реки. Интересен тот факт, что он выполнен в неоготике, хотя готика практиковалась Шехтелем лишь в 90-е годы девятнадцатого века. Здесь удачно сочетается рационализм и романтизм. Вертикальные стремительные линии, подчиненные динамическому порыву вверх, придают зданию особую выразительность. Это лишь стилевая ассоциация с готикой, которая помогает выявить каркасную структуру здания.

Фасад сочетал мотивы средневекового зодчества и передовых строительных технологий начала ХХ века, с гранеными башенками разной высоты, завершенными металлическими колпачками, формирующими силуэт здания. Такой прием создает сильный мотив, вызывающий ассоциации с мощным органом и способствует восприятию образа как некоего музыкального произведения. В данном случае это не прямое копирование готики средних веков, а живописная композиция, фантазия автора на тему готики.
Органически это здание представляет собой одно целое с банком Рукавишникова, фасад которого выходит на улицу Рождественская. Банк также построен по проекту Федора Шехтеля, но несколько раньше - в 1908 году. В тот раз Шехтель отказался от использования, каких либо исторических стилей и спроектировал здание в образе рационального модерна. Над главным входом располагаются аллегорические скульптуры Конёнкова, символизирующие промышленность и земледелие.

Династия купцов, заводчиков и банкиров Рукавишниковых в XIX веке была одной из самых известных в Нижнем Новгороде. Со временем их известность приобрела и всероссийский масштаб.

Родоначальник династии Григорий Михайлович Рукавишников, родом из поселка Красная Рамень Макарьевского уезда Нижегородской губернии, промышлял кузнечным делом. Перебравшись в 1817 году вслед за ярмаркой в Нижний Новгород, он купил несколько лавок и начал активно торговать железом. Постепенно количество лавок разрослось, капитал увеличился, и Григорий Михайлович построил собственный железоделательный завод. В 1836 году за свою деятельность он получил медаль от департамента мануфактур и внутренней торговли.

После пожара в 1899 году в двухэтажном каменном доме Рукавишниковых с двумя промышленными корпусами на улице Рождественской они обратились в Строительное отделение городской управы с просьбой о ремонте пострадавших строений. Однако восстановленные старые здания имели весьма неприглядный вид, и Сергей Рукавишников в 1908 году обратился к московскому архитектору Ф.О. Шехтелю с просьбой о разработке планов-фасадов для возведения вместо них двух зданий, которые главными фасадами выходили бы на Рождественскую улицу (собственно банк) и Нижне-Волжскую набережную (промышленные корпуса).

Фасады решались в формах неоготики. На набережной - с мощными каркасными лопатками, завершенными «пинаклями», остеклением плоскостей и облицовкой стен полихромной керамической плиткой. Цветная керамика была применена и в облицовке выходящего на Рождественскую улицу корпуса, в убранстве которого широко использовано чугунное художественное литье, в том числе круглые фигуры рабочего и крестьянки, выполненные по эскизам молодого скульптора С.Т. Коненкова.

После завершения строительства возникли проблемы: новые корпуса стали «давить» на рядом стоящие Купеческий банк (ул. Рождественская, 21) и доходный дом Кудряшова-Чеснокова (Нижне-Волжская набережная, 9), в стенах которых появились трещины. На место была направлена специальная комиссия во главе с архитектором А.Н. Полтановым. Спешно принятые меры помогли исправить положение.
Оба здания Рукавишниковых являются ярким образцом рационального модерна. Многие считают построенные в эпоху модернизма нижегородские банки начала XX века лучшими зданиями в городе. Вторая половина XIX века была периодом наивысшего расцвета банковского дела в Нижнем Новгороде: появлялись новые кредитные учреждения, а также представительства известнейших на тот момент российских банков. В 1908 году в здании Рукавишниковых на Рождественской улице разместилось отделение Русского торгово-промышленного банка, который был одним из крупнейших в России. Рукавишниковы были крупнейшими клиентами этого отделения, поэтому в деловых кругах банк даже называли «банком Рукавишниковых», так он и вошел в историю.